Э. Хартли - Прожорливое время

Найт двинулся дальше по гребню. Ветер заметно усилился, и ему казалось, что он может опереться на него, наклонившись вперед, и тот его удержит. Далеко внизу, в долине, которую бармен назвал сеновалом, виднелась узкая черная лента дороги. За ней был маленький холм, круглый, как тарелка, с плоской вершиной, похожей на стол, застеленный зеленым сукном.

— Холм Дракона, — объяснил бармен.

Согласно местному преданию, именно здесь святой Георгий совершил свой знаменитый подвиг. Томас вспомнил, что легенда была отражена в «Королеве фей» Спенсера, [62] Эдмунд Спенсер (ок. 1552–1599) — английский поэт; незаконченная аллегорическая поэма «Королева фей» — самое крупное его произведение. хотя понятия не имел, знал ли автор об этом месте.

Еще несколько шагов — и Найт наконец нашел то, что искал. Он смотрел вдаль, пытаясь найти изображение лошади, и вдруг осознал, что почва у него под ногами стала другой. Глянув вниз, Томас увидел белоснежный мел. Вблизи трудно было разобрать общую форму отдельных неровных, извивающихся линий, но рисунок состоял из одной только точки, которая сейчас была прямо под ногами Найта. Он не заметил, как прошел по голове гигантской лошади и остановился на ее глазе.

Томас нашел телефон-автомат в соседней деревушке Вулстоун. Он сам не мог сказать, что именно хотел найти там, где была изображена лошадь, но, как и в Хэмстед-Маршалл-Парке, никаких следов свежевырытой земли здесь не было. Чем дольше думал Найт, тем менее вероятным казалось ему то, что кто-то здесь что-либо спрятал. В конце концов, эта лошадь процарапана на известняке, прикрытом слоем дерна. Как могли две убитые горем женщины вырубить тайник в сплошном камне?

— Общество английского культурного наследия, — ответил женский голос.

Томас быстро и вежливо представился, после чего пояснил:

— Я изучал аффингтонскую белую лошадь, но мой компьютер умер, а сотового телефона, работающего в Великобритании, у меня нет. Вот я и подумал, можно задать вам несколько вопросов о чистке лошади и ее физическом строении.

— У меня перед собой сейчас нет нужных материалов, но если вы перезвоните через час, здесь будет Грейс. Она как раз занимается подобными исследованиями и сможет ответить на все интересующие вас вопросы.

«Даже больше», — намекнула улыбка, которую Томас буквально услышал в голосе женщины.

— Грейс?..

— Энсон. Грейс Энсон. Я сейчас продиктую вам ее прямой номер, чтобы вы не застряли на нашем внутреннем коммутаторе.

Поблагодарив ее, Найт положил трубку и взглянул на часы. Напротив находился паб. Там можно будет поужинать. Прогулка по холмам утомила Томаса больше, чем он ожидал. Удобный стул и сэндвич будут сейчас очень кстати. Но сначала еще один звонок. Отыскав бумажку с номером телефона, Найт позвонил и прошел через обычную процедуру изложения своей просьбы и ожидания.

— Рон Хейзелхерст слушает, — раздался наконец голос в трубке.

— Да, мой друг священнослужитель. А это Томас Найт, заокеанская заноза, которая не дает вам покоя.

Хейзелхерст обрадовался, услышав его голос. Он спросил о поездке на континент и о прогрессе в деле разгадки тайны.

Вкратце рассказав о последних событиях, Томас задал вопрос:

— Эта знакомая в Сорбонне, которая по вашей просьбе занималась бумагами Сент-Эвремона?..

— Да, Франсуаза, а что?

— Вы говорили с ней с тех пор?

— Нет, а что?

— Мне просто любопытно, не упоминала ли она о наших поисках кому-либо еще. У меня сложилось впечатление, что кто-то знал о моей поездке в провинцию Шампань и о том, что я там искал. Считать это случайным совпадением никак нельзя.

— Я могу ей позвонить и спросить, — предложил служитель. — Вам придется подождать, потому что у нас как раз начинается вечерняя служба. По какому номеру я смогу вас найти?

Томас огляделся по сторонам и ответил:

— Я в деревне Вулстоун. Тут есть паб.

— Как он называется?

Найт посмотрел на ставший уже знакомым образ на вывеске, прицепленной к деревянному фронтону под остроконечной крышей.

— «Белая лошадь».

Естественно.

Взяв за стойкой пинту лучшего светлого пива, Томас устроился за столиком на улице. Он заказал так называемый обед пахаря, хотя по времени уже было пора ужинать, и, потягивая пиво, рассматривал сад в классическом английском стиле, с большими пахучими розами и прудом, над которым подобно маленьким вертолетам кружились стрекозы. Внизу, в долине, ветер почти не чувствовался, и было по-прежнему довольно тепло. Смеркаться начнет только часа через два, но мягкий свет уже начинал медленно переходить в сумерки. Найт сидел, наслаждаясь одиночеством.

Обед пахаря состоял из тарелки хлеба и салата с восхитительным сухим белым чеддером, заправленного сладким острым маринадом. Томас заканчивал вторую кружку пива, когда его позвали к телефону.

В голосе Хейзелхерста прозвучали виноватые нотки.

— Наверное, это я во всем виноват. Не настоял на том, чтобы Франсуаза молчала.

— Кому она рассказала?

— К сожалению, точно она припомнить не может. Ей показалось, кому-то из Америки.

— Мужчине или женщине?

— Женщине. Для профессора еще молода, но знает, что к чему.

«Джулия Макбрайд», — подумал Томас.

— Все дело вот в чем, — продолжал служитель. — Франсуазе показалось, будто эта американка уже сама все знала.

— Что я отправляюсь в Эперне?

— Нет, что Сент-Эвремон, скорее всего, отправил утерянную пьесу во Францию, а после революции она вернулась в провинцию Шампань. Франсуаза рассказала об этом только потому, что решила, будто американка сама пришла к такому же выводу.

— Она уже была там?

— Да, когда Франсуаза пришла, американке уже принесли все нужные документы. Вот почему они разговорились. Франсуаза точно не помнит, что сказала этой женщине, и уж совсем забыла, что та говорила ей. По ее словам, американка была очень обаятельна.

— Да, — согласился Томас. — В этом я не сомневаюсь.

Завершив разговор с Хейзелхерстом, Найт спросил, можно ли ему сделать один звонок, стоимость которого надо будет добавить к счету.

Официантка, миловидная девушка, судя по всему русская или полька, заколебалась, но хозяйка решительно махнула рукой и засекла время по настенным часам.

— Алло, мисс Энсон? — начал Томас.

— Миссис, — ответил ему деловитый голос. — Должно быть, вы тот джентльмен, который спрашивал о белой лошади. Чем я могу помочь?

— Чистка, — сказал Томас. — Что это такое и сколько времени занимает?

— За многие столетия этот ритуал сильно изменился, — ответила Грейс Энсон. — В прошлом все ограничивалось уборкой дерна, после чего следовало бурное празднование с выпивкой и плясками, но в древности, вероятно, к этому добавлялись какие-то священные обряды…