Андрей Курков - Город для отдыха героев враждующих армий

 "Не кормить", - вспомнил я хорошо сохранившуюся надпись над барьером

 у входа. Но кто-то ведь кормит этих волков! Кто-то приносит им мясо,

 наливает воду. И они знают своего добродетеля, иначе давно бы уже и его

 съели. Кто-то их любит...

 Я сделал несколько шагов назад и рассматривал этих опасных красавцев

 с расстояния. Рассматривал и думал: почему они живы, когда остальные

 обитатели зоосада давно мертвы? Почему сам зоосад оказался заброшенным так

 же как и сад ботанический? Почему город, так любимый мною, не позаботился

 об этом ближнем для него свете, оставив на произвол мир природы, даже не

 освободив его перед тем из клеток и вольеров?

 Уже выходя из этого грустного зоопарка, я увидел останки семейства

 дикобразов, живших в широкой, но очень низкой клетке, специально низкой,

 чтобы дети могли наклониться и сверху рассматривать красивые трехцветные

 колючки. Колючки, торчащие в разные стороны, лежали теперь на земле в

 нескольких местах, из-под них выглядывали маленькие тоненькие косточки,

 тоже отбеленные и отшлифованные жарой и ветром.

 С радостью я вернулся в "царство растений", но как приятный хмель,

 так и радостное настроение мое ушли безвозвратно. Хотя, конечно, говоря

 такое громкое слово "безвозвратно", я имею в виду всего лишь - до утра или

 до завтра. Человеку свойственно преувеличивать свои ощущения и эмоции, а

 мне это свойственно тем более. Я, может, и живу еще только благодаря этим

 преувеличениям. Может, на самом деле мир мне только нравится, но себе я

 громко заявляю: "я люблю этот мир, ЛЮБЛЮ!" Так же я думаю, должно быть, и

 о Ирине; наверняка трудно преувеличить мои чувства по отношению к городу,

 но ведь если я не могу быть уверен: насколько я искренен внутри себя, то

 кто же мне скажет правду?! Кто? Орхидеи? Артензии? Эуфорбии? Ирина?..

 Изменчива природа человеческих настроений, и вот уже, чтобы отвлечь

 свою зрительную память от мрачных картин заброшенного зоосада, я возвращаю

 себе слово "гимн" и заставляю его крутиться в моих мыслях, играть разными

 неслышимыми мелодиями, подбирая одну из них для себя, для еще ненаписанных

 и непридуманных слов, которые, возможно, когда-нибудь и мне помогут

 собраться из осколков эмоций в нечто целое, поднять решительно голову и

 жить дальше, жить, не смотря ни на что и вопреки всему, несогласному со

 мной. Когда-нибудь... Но все-таки это не будет ни военная песнь, ни песнь

 о могуществе. Но что это будет?! Как найти слова? Где искать их?! Еще бы

 полстаканчика того вина. Только полстаканчика, и не надо рядом генерала

 Казмо, не надо рядом никого. Полстаканчика вина - и мыслям - отдых, глазам

 - розовое марево, опускающееся на город, воображению черноволосую девушку

 с маленькой рыжей собачкой, медленно плывущую в этом розовом мареве...

В

 Когда я вернулся в гостиницу, уже вечерело. В коридоре негромко

 звучал четкий голос, сообщавший кому-то вновь прибывшему правила поведения

В РІ РіРѕСЂРѕРґРµ.

 В номере горел свет. Айвен распаковывал какие-то ящики - они лежали

 на полу и было их до десятка.

 - А, привет! - оглянулся он на меня. - Тут к тебе приходили и

 оставили вон то...

 Он показал взглядом на сложенную китайскую ширмочку, стоящую подле

 моей кровати.

 - Как дела с гимном? - спросил Айвен.

 - Медленно... - признался я, преувеличивая результаты. На самом-то

 деле дела с гимном обстояли никак.

 - Ничего, - ободрил меня мой сосед. - Главное, чтобы ты не запоздал к