Андрей Курков - Город для отдыха героев враждующих армий

 включили магнитофон и подыскивали мелодию повеселее. Наконец нашли и

 врубили ее на полную мощь двух колонок. Тут же и арабы, и многие из

 европейцев ударились в танец.

 Я отошел на край площадки, освобождая пространство для танцующих. Ко

 мне приблизился Вацлав. По его лицу было видно, что настроение у него

 скверное.

 - Во всем этом меня радует только одно, - сказал он упавшим голосом.

 - На этот шабаш не пришел генерал Казмо!

 - Да, - подумал я. - А ведь генерала действительно не было. Ну что ж,

 будущий президент должен беречь свою репутацию и не посещать сомнительных

 праздников...

В

 На следующее утро в городе здорово пахло гарью.

 Этот запах просто ворвался в наш номер, как только я распахнул окно.

 Удивительно, что Айвен не проснулся. Будь я на его месте, я бы мигом

 вскочил, подумав, что в гостинице пожар.

 Но сосед мой негромко сопел, уткнувшись в подушку.

 - В принципе, ему это не страшно, - подумал я, вспомнив про новенький

 противогаз.

 Уже выходя из номера, я чуть было не упал, споткнувшись о два

 посылочных ящика, оставленных почтальоном под нашей дверью.

 Хорошо все-таки иметь родственников, которые заботятся о тебе, что-то

 присылают, пишут письма...

 Город еще спал - я даже не знаю, почему я проснулся так рано в то

 утро.

 Было так тихо, что я застыдился звука своих шагов, гулко

 разносившегося по улице, и старался ступать мягче.

 Уже изученной улочкой, ведущей вниз, я шел к набережной.

 Солнце только-только стало опускать свои лучи с крыш домов на окна

 вторых и третьих этажей - теперь там, наверно, начинали просыпаться люди.

 А набережная была пустынна, и море, стараясь не шуметь, плескалось

 рядом с песочным берегом.

 Солнце тяжело и величественно поднималось над горизонтом и мне

 показалось, что я вижу, как оно поднимается. Я даже чуть повел головой

 вверх через какую-то минуту - словно провожал взглядом светило,

 стремящееся занять свое царское место на небесном троне.

 На горизонте виднелась малюсенькая точка какого-то рыбацкого баркаса.

 Жаль, не было у меня ни подзорной трубы, ни бинокля. А так хотелось

 приблизить к себе этот баркас и посмотреть на рыбаков, на их улов.

 Баркас уходил вправо, вдоль линии горизонта, и точка его постепенно

 растворялась в этой линии. Я повернулся спиной к морю и посмотрел на гору

 - она вся была в солнечном свете и зелень деревьев своей яркостью

 ослепляла меня.

 И снова пришли мысли о гимне, а с ними - и мысли о человеке, для

 которого и о котором этот гимн должен быть написан. И мысли эти не были

 мне приятны. Но, терпеливо задумавшись, я снова искал слова, а слова

 словно избегали меня. И было тихо вокруг, и в городе, и над городом. А

 потом, буквально через несколько минут, странный звук перечеркнул тишину,

 раздавшись у меня за спиной. И я, напуганный, резко обернувшись, увидел

 мужчину лет сорока в черном рабочем комбинезоне с метлой в руках. Метла

 ритмично шуршала по асфальту набережной, а мужчина на мгновение остановив

 на мне свой, как мне показалось - грустный, взгляд, сам не остановился и

 продолжал двигаться вдоль набережной.

 Я еще долго смотрел ему вслед, а солнце тем временем поднималось и

 проснувшийся город шумел обувью спешащих к завтраку героев. Горизонт был

 чист. Мне тоже захотелось поесть и я покинул набережную.

 В кафе мне повезло - я сел за один столик с Вацлавом. Собственно, мы

 были одними из первых посетителей и поэтому могли рассчитывать на самую