Николай Новиков - Мерцание золотых огней

Вадим без движения сидел в кресле, уткнувшись лицом в лужу крови на столе. Дима осторожно приподнял его, легонько шлепнул по щеке. Вадим застонал, открыл глаза.

- Живой, - сказал Дима.

Третий парень, Володя, поднял с ковра пистолет Колготина, повертел его в руках и сказал:

- А он и не мог выстрелить, Саня. Это зажигалка.

- Живой! - сообщил Дима. - Надо "неотложку" вызвать.

- Я же не хотел, чтобы он здесь торчал, как чувствовал! - со злостью крикнул Иваненко. - Дима, займись им. Голова - дело серьезное. Веди на улицу, остановишь любую машину, отвезешь в больницу.

Лаврентьев уже пришел в себя. Дима помог ему подняться на ноги. Гримаса боли исказила лицо Вадима. Но никто не знал, что причина этой страшной, невыносимой боли - не удар Колготина, а предательство девушки по имени Юля.

Иваненко одним рывком оторвал Колготина от пола, поставил на ноги.

- Ну? - спросил он голосом, не предвещающим ничего хороше го. Сейчас скажешь, кто дал наводку, или потом?

- Рука болит, начальник... Скажу, все скажу, только руку освободи... Это она, сучка, уговорила меня вломиться сюда, она, Юлия Малюкова из Ростова. Сговорилась с этим хмырем и подстави ла меня...

Иваненко всадил кулак в его солнечное сплетение. Колготин раскрыл рот, вытаращил глаза и свалился бы на ковер, если бы Володя ударом в плечо ни выровнял его.

- Вы знаете Юлию Малюкову? - резко спросил Иваненко, пово рачиваясь к Лаврентьеву.

- Не знаю, - тихо сказал Вадим.

Боль пульсировала в висках, но её можно было терпеть. А от боли в душе мутилось сознание.

- Зн... знает, - хрипло выдохнул Колготин. - Они здесь тра хались...

Лучше б он не говорил этого. После очередного удара и Во лодя не помог Колготину удержаться на ногах. Иваненко в упор посмотрел на Лаврентьева.

Вадим осторожно отвел со лба влажные от крови волосы, ус мехнулся. Юля? Это его личное дело. Этот дебил заставил её прийти к нему, а теперь хочет убедить всех, что они сговори лись? Пусть попробует!

- Не знаю и знать не хочу, - твердо сказал он.

27

Юля дрожала от холода, спрятавшись за деревянной башенкой на детской площадке неподалеку от подъезда Лаврентьева. Эта дрожь началась ещё утром, когда увидела в глазах Колготина за таенную злобу, на губах - льстивую усмешку, а в словах и жестах

- странную суетную мягкость. Он что-то задумал, что-то нехоро шее, и мысли об этом пугали Юлю. Может, решил затащить в квар тиру и ее? Подставить под кулаки милиционеров? Устроить скан дал? Опозорить в глазах Сани и Вадима? Да он на все способен, этот негодяй! Она дрожала от нервного напряжения всю дорогу, но Колготин так и не выдал своих намерений. Он велел ей ждать на лавочке у подъезда, а сам пошел к лифту.

Юля вздохнула с облегчением - теперь он ей не страшен. Те перь она уже никогда-никогда не встретится с этим злобным и подлым человеком! Не будет каждый вечер со страхом и отвращени ем думать, о том, как его грязные, грубые руки начнут шарить по её телу, корявые пальцы больно вцепятся в нежную кожу грудей... Как тяжелые пощечины будут обжигать её лицо, если что-то ему не понравится... Все это - в прошлом. Он думал, можно безнаказанно издеваться над беззащитной девушкой? Нет, нельзя! И скоро пой мет, на своей шкуре почувствует! Минутное облегчение сменилось томительным ожиданием. Напряжение не спадало, но теперь к нему добавился ещё и холод. В Москве потеплело, снег, падавший в ту ночь, когда она была с Вадимом, таял, но сырой ветер, сменивший легкий мороз, пронизывал тело до мозга костей.

Как же трудно было ждать, когда же Колготина, наконец, арестуют, и Вадим останется один в квартире! Чтобы можно было зайти к нему и все объяснить. Наверное, он будет злиться внача ле... Кому же понравится, если к нему в квартиру забирается грабитель? Но Юля верила, что когда он все узнает, поймет её. Поймет и простит. Он же так хотел увидеться с нею вчера вече ром, а она дала неправильный номер телефона. И об этом расска жет. Вадим умный мужчина, поймет её, и потом... Им же так хоро шо было вдвоем! И, может быть, это повторится. А с Иваненко они останутся хорошими друзьями.

Напряженное ожидание сменилось ужасом, когда она увидела Вадима с окровавленной головой. Его придерживал под руку креп кий парень в светлой куртке. Наверное, подчиненный Сани. Спустя мгновение, Саня и ещё один парень в куртке вывели согнутого Колготина. Рукав его пальто был влажным, похоже, в крови. Кол готин поднял голову, посмотрел по сторонам. Искал ее! Юля маши нально спряталась за деревянную башенку.

Что там случилось? Почему голова Вадима в крови? Иваненко не хватило времени, чтобы остановить, обезвредить Колготина? А что делали эти крепкие ребята в кожаных куртках? Куда смотрели, о чем думали?! Сердце гулко колотилось в груди, ладони стали потными. Колени дрожали от страха. За себя, за Вадима... Но разве можно было подбежать и спросить?

Вадима осторожно посадили в машину, которую властным жес том остановил его провожатый, Колготина затолкали в грязный "Жигуленок". И все уехали.

А она осталась... Страшно было подумать о том, что Колго тин все рассказал Иваненко, а Вадим подтвердил, что она была у него. Значит, соучастница преступления? Грабительница?..

Иваненко мрачно разглядывал Колготина. Грязный свитер, мя тый воротник давно не стиранной рубашки, грубые узловатые паль цы. Она жила у него? Жила с ним? И эти пальцы лапали Юльку? Черные, глубоко посаженные глаза, в которых блестели страх и злоба, мясистые, влажные губы... Он целовал ее?! Он бил её, из девался над Юлькой?! Иваненко пожалел о том, что выстрелил в руку. Надо было застрелить эту сволочь. Состав преступления на лицо, в руках оружие, что это зажигалка - кто мог знать? Су ществовала непосредственная угроза жизни потерпевшему и опера тивникам. Таких мерзавцев ничто уже не исправит. Застрелить!

- Значит, Колготин Василий Андреевич, - медленно сказал Иваненко. Москвич, разведен, временно не работает. Я правильно записал?

Колготин дернулся, нервно облизнул влажные губы.

- Правильно.

- Ты знаком с потерпевшим?

- Знаком!.. Нет.

- Да или нет?

- Он избил меня на улице.

- Подробнее.

Колготин, путаясь, рассказал, как встретился с Юлей, как они вместе искали её мать, как она побежала от него и попала под машину. А Лаврентьев потом избил его и увез эту ростовскую дуру к себе.

- Думай сам, начальник, знаком или нет. А она - точно зна кома, была у него, два раза! Она и накеросинила меня: давай ог рабим, там у него денег тысяч пятьдесят в столе лежит. Баксов. А что делать? Я и согласился.

- Значит, она побежала, попала под машину. Почему побе жала?

- Какое это имеет отношение...

- Почему?!

- Да просто... захотелось размяться. Размяться, вот и все!

- А Лаврентьев избил тебя?