Николай Новиков - Мерцание золотых огней

- Немного осталось.

- А нам и не нужно много. Когда в фирме все нормально, це нятся работники, которые мало думают и много делают. Я шучу, шучу. Кстати, вся команда передает тебе привет и желает скорей шего выздоровления. Рвались приехать, навестить любимого гене рального менеджера, да я не позволил. Работать надо.

- Спасибо. Скажи, завтра я сам навещу их.

- Завтра не вздумай. Черепно-мозговая - это тебе не шутки. Но ты нормально выглядишь, Вадик, я рад. Принес тут тебе... - он принялся выкладывать из пластикового пакета ананасы, яблоки, груши, бананы.

Лаврентьев с интересом наблюдал, как растет на тумбочке аппетитный натюрморт, а потом усмехнулся.

- Чего-то не хватает, Мишка.

- Я не знаю, можно тебе, или нет... - засомневался Чернов.

- Можно. Я тут задержался потому, что отец просил. Не хо телось огорчать старика. Завтра уеду домой.

- Ну тогда... - Чернов с опаской посмотрел на дверь и выта щил из пакета бутылку виски и два одноразовых стаканчика. Быст ро наполнил их, протянул один Вадиму. - Давай. И - рассказывай, что с тобой случилось.

Вадим рассказал о звонке лейтенанта, о визите грабителя и... ни словом не упомянул о Юле.

- Я говорил тебе: поставь израильскую дверь. Там суперзам ки, ни один грабитель не откроет.

- Дверь у меня нормальная. Я сам хотел, чтобы он открыл её, вошел и попал в лапы этого Иваненко.

- А он попал тебе по голове. Хочешь, ему в КПЗ отобьют все, что можно отбить? Я скажу отцу, он устроит. Кстати, мог бы рассказать мне о звонке лейтенанта раньше. А то: задержусь до обеда, срочные дела!..

- Нет, Мишка, ничего отцу не говори. И трогать этого деби ла не нужно. Ему и так руку прострелили. А пистолет у него ока зался игрушкой. Зажигалкой. Я сам хочу разобраться в этом деле.

- Темнишь ты, Вадим. Это связано с фирмой?

- Это связано с женщиной, Мишка. Но пока ничего больше сказать не могу.

Они поговорили минут двадцать, выпили ещё по стаканчику, и Чернов стал прощаться.

- Пора, Вадик. Меня там два оптовика ждут, а к тебе сейчас придет кое-кто еще.

- Кто?

- Сам увидишь. Ну, пока. Значит, завтра ты дома, вечером я у тебя. Может, шлем нужен или немецкая каска? Достану!

- Себе, - засмеялся Лаврентьев. - Мне уже не нужно.

- О, - закричал Чернов. - Она уже здесь! Надо же, как быстро прибежала!

И галантно посторонился, пропуская в палату Люду.

- Привет, - сказала она решительно присаживаясь на край кровати. - Ну что, Вадим, я была права?

Он посмотрел на неё и опустил глаза. Да, она предупрежда ла, да, оказалась права, но теперь это вызывало раздражение. Никакой вины перед Людой он не чувствовал. И видеть её не хо тел. А она, похоже, не сомневалась, что увидит перед собой каю щегося грешника?

- В чем ты была права, Люда?

- В том, что эта дрянь прибежала к тебе за тем, чтобы все высмотреть, а потом ограбить квартиру! Вспомни, я ведь предуп реждала тебя. Много раз!

- Никто не собирался меня грабить. Просто ворвался ка кой-то сумасшедший с игрушечным пистолетом.

- Но ведь это она все подстроила!

- Послушай, Люда, я уже и думать о ней забыл. Можешь сде лать то же самое?

- Забыть?! Никогда.

- Ты за этим пришла к больному?

- Я пришла узнать, как ты себя чувствуешь! Я волновалась за тебя.

- Ну вот и узнавай. Что тебя интересует?

- Вадим... Я, конечно, не то говорю, но ты должен понять меня... После всего, что было...

- Были твои капризы, истерики, обида. А больше - ничего.

- Я не верю тебе.

- Давай поговорим об этом в другой раз? Я же не спрашиваю тебя о других мужчинах, которые только и ждут, когда ты освобо дишься?

- Мне никто кроме тебя не нужен... - тихо сказала Люда и, наклонившись поцеловала его в губы.

- Не надо, Люда, пожалуйста, - недовольно поморщился Ва дим. - У меня голова раскалывается от боли.

- Бедненький мой... - она ласково погладила его по голове. Потом достала из сумочки два апельсина, положила на тумбочку рядом с горой фруктов. - Я так спешила, что больше ничего не ус пела купить.

Вадиму стало жаль её.

- Спасибо, Люда. Когда поправлюсь, мы обязательно встре тимся. А сейчас извини... голова болит.

- Поскорее выздоравливай, Вадик, - прошептала Люда.

Когда она ушла, Вадим вспомнил строчку из стихотворения Евтушенко: "А ходят в праздной суете разнообразные не те..." И сам себе удивился. Неужели он хочет увидеть красивые, лживые глаза смуглой негодяйки?

Вернувшись в квартиру Колготина, Юля с тоской посмотрела на телефон. Саня обещал позвонить, рассказать, как все произош ло, но ждать его звонка не было сил. Она сегодняшний день ждала с нетерпением, и что же? Он не принес облегчения. Не станет легче и после звонка Иваненко.

Юля взяла погнутый таз, тряпку, засучила рукава, подогнула джинсы и осторожно, стараясь не беспокоить рану, принялась за уборку. Последний раз она убиралась тут месяц назад, а потом - никакого желания не было что-то делать. Она скребла пальцами пол, мыла подоконник, протирала мебель, выгребала из углов пыль, похожую на клочья сизой ваты. Потом открыла настежь окно в комнате, а сама перебралась на кухню. Попила чаю, съела бу терброд с маслом и принялась мыть полы там. И газовую плиту, и мойку, и столы. Телефон молчал. Юля закрыла в комнате окно, сняла дырявые шторы, сняла занавески с кухонного окна и пошла в ванную стирать. Время от времени она замирала, прислушиваясь, не звонит ли телефон. Тревожно было на душе, и страшно за Вади ма. Как он себя чувствует? Серьезна ли его рана? Почему Саня не защитил его? Почему он сам не защитился, ведь мог же!

Иваненко позвонил часа через три. По его мрачному тону, Юля поняла, что все не так просто, как ей казалось вчера. И насторожилась.

- Приеду к тебе вечером, поговорить надо, - сказал он. - Сейчас не могу, дела есть.

- А что случилось, Саня? Что с Вадимом?

- Ты знаешь его? Я так и думал. Приеду, расскажу.

- Саня, в какую больницу его отвезли?

- Дима сказал, что в какой-то травмопункт, а оттуда его забрал отец, он работает в Институте нейрохирургии. Да ничего страшного. Ты хоть соображаешь, что затеяла?

- Ничего я не затеяла, Саня, - сказала она и повторила его слова. Приедешь - расскажу. Адрес ты знаешь, после семи буду ждать тебя. И не думай обо мне плохо, пожалуйста.

Она позвонила в справочную, узнала адрес Института нейро хирургии и, не раздумывая, поехала туда. Уже стемнело, когда она выяснила, в какой палате, на каком этаже лежит Вадим Лав рентьев. И уже собиралась направиться к лифту, как увидела его подругу, Люду, которая стремительно пересекала вестибюль. Похо же, ей не нужно было выяснять, в какой палате лежит Вадим, уже знала. Юля осторожно отошла в сторону, к лестнице. Придется по дождать, когда Люда уйдет от него.

И вновь, который раз за этот нескончаемо-длинный день, она должна была с напряжением ждать... Прятаться, опасаться, как бы ни случилось чего-то непоправимого... А если жизнь Вадима в опасности? Если он останется калекой? В этом виновата будет только она. И никому, даже себе не объяснишь, что у Сани было много времени для того, чтобы подготовиться и спокойно аресто вать Колготина, как только он войдет в квартиру. И Вадим уже знал об этом! Он ведь может за себя постоять, она помнит, как он легко отлупил Колготина.