Керен Певзнер - В поисках Голема

Меня не покидали опасения, что кадры могут выйти бракованными — ведь я, после взрыва у казино, лежала на фотоаппарате и не отжимала палец от кнопки.

Мы нашли фотолабораторию, и пошли выпить пива, пока проявляли мою пленку. Через полчаса я рассматривала кадры. Голубки на надгробии вышли чудесно, и все буквы были четко видны. Получилось несколько видов Карлова моста и Вышеграда, но большую часть пленки составляли смазанные кадры бегущих ботинок.

И тут у меня подкосились ноги.

— Ашер, я хочу присесть, мне дурно…

Он подхватил меня под руки и повел куда-то с широкой бурлящей улицы вглубь, под мост, и усадил прямо на траву.

— Валерия, что с тобой? Солнечный удар?

— Ашер, я знаю, кто убийца. Мне все ясно стало. Он тут, — я протянула ему фотографии.

— Ничего не понимаю, объясни толком! — попросил он, перетасовывая снимки, словно колоду карт.

— Смотри сюда, — я ткнула пальцем в первую фотографию из серии «бегущие ботинки», видишь? Вот тут ноги в израильских сандалиях — смотри, крупным планом написано «Gali». Видишь?

— Да, — кивнул он. — Ты говори, не тяни! Я пока ничего не понимаю — кто угодно может быть в израильских сандалиях, тем более, что в казино всегда полно израильтян.

— Вот этот синий ноготь горбушкой мне хорошо знаком, — торжествующе произнесла я. — Я видела его не далее, как вчера!

— Ноготь?

— И человека, разумеется, который на вопрос, был ли он в Израиле, ответил отрицательно.

— Подумаешь, — протянул Ашер, — он мог купить их в сети «Кенвело».

— Что это?

— Израильский магазин в Праге. Ты что не видела? Он же на углу Вацлавской площади и На Пржикопе, в двух шагах от казино.

— В двух шагах от казино я валялась на тротуаре, закрывая голову от осколков витрин, — возразила я. — Так что на название магазина внимания не обратила. И даже если он купил сандалии там, он, наверное, при покупке сильно ушиб палец на ноге. Согласись, что два совпадения вместе — это уже не совпадение, а почти улика.

— И кто этот человек, который демонстрирует тебе пальцы на ногах? — в голосе Ашера послышалась ревнивая нотка.

— Василий Трофимчук. Помнишь, он еще с девицей был на той злополучной прогулке?

— Девицу помню, а его нет, — ответил Ашер. — И что, ты ходила к нему?

— Ну да, — кивнула я, — он живет в отеле «На золотом кресте» неподалеку отсюда, на площади Юнгмана.

— Подожди… — ты хочешь сказать, что ты пошла одна в гости к убийце? Зачем?

— Ну… Во-первых я не знала, что он убийца. Я ко всем ходила, кроме Дмитриева. Хотела выяснить, кто что видел во время убийства Карни.

— Оставь Дмитриева, он все время был со мной и к убийству не причастен.

— Да? А почему вы вместе выходили из казино, причем стараясь не смотреть друг на друга?

— В казино он ходил по моей просьбе. Я попросил его сфотографировать тайком тех, с кем я буду разговаривать. Это мои дела, Валерия.

— Ну, ты прямо шпион! — усмехнулась я.

Ашеру не понравилась моя усмешка:

— Ты понимаешь, что подвергала свою жизнь неоправданному риску? — закричал Ашер. — А если бы тебя пристукнули там же, в номере? Что бы ты тогда делала?

— Ничего не делала, — я пожала плечами, — лежала бы.

— Нет, ты не понимаешь!

— Ашер, подожди… Я вспомнила.

— Что?

— Что-то меня мучило все время, когда я осматривала номер Трофимчука. А теперь поняла: я видела у него красно-белую сумку, на правой стороне которой было написано «Кока-…».

— Ты имеешь в виду кокаин?

— Да нет же, — рассердилась я. — Это же «Кока-кола»!

— Ну и что?

— Ашер, ты порою бываешь невообразимо туп. Для того, чтобы прочитать на правой стороне слово «Кока», нужно чтобы это слово было написано на иврите. По-английски я бы прочитала вторую половину слова — «-Кола». А так как ивритский логотип стилизован под английский, то я сразу не поняла, что читаю на иврите — мне же все равно, на каком языке читать. Теперь понятно, что Трофимчук врет, когда говорит, что никогда не был в Израиле?

— Не понятно, — упорствовал Ашер, исполняя роль адвоката дьявола. — Он мог купить эту сумку вместе с сандалиями в «Кенвело».

— А вот и нет! В Израиле пару месяцев назад во время рекламной кампании «Кока-кола» раздавала разные вещи с логотипом на иврите — в продажу они не поступают, только в обмен на крышечки. У меня дочка сумочку для дисков выиграла, а хотела велосипед.

— А почему не получилось?

— Для того, чтобы набрать крышечек на велосипед, надо купить этой колы столько, чтобы заполнить небольшой бассейн. Так что лучше сумка для дисков — здоровее будет.

Ашер помолчал, сраженный моими доводами, потом поднялся с каменного парапета, на котором сидел.

— Пошли в магазин, спросим.

Мы пересекли Вацлавскую площадь и вошли в магазин «Кенвело».

— Скажите, — спросила я продавщицу, — вы торгуете только израильскими вещами?

— Да, — кивнула она, — самого высшего качества.

— Я бы хотела купить дорожную сумку.

— Прямо и направо.

— Благодарю вас.

В отделе кожгалантереи выбор сумок был небольшим, и все в черно-коричневой гамме. Иногда попадались синие и зеленые пластмассовые чемоданы, но мы искали другое.

— Мне нужна красная дорожная сумка с надписью «Кока-кола» на иврите.

Девушка подняла брови:

— Извините, пани, у нас нет таких сумок. Может, вас устроит что-либо другое?

— И никогда не было?

— По крайней мене за последние два года, что я здесь работаю, не было.

— Спасибо, а где у вас обувной отдел?

— Этажом выше.

В обувном отделе нам предложили сандалии фирм «Нимрод», «Голан» и «Кефель плюс», но «Гали» среди них не было. Ашер спросил, может быть, в Чехии есть еще магазины, торгующие израильскими сандалиями, но его уверили, что в «Кенвело» самый большой выбор и прямые поставки от производителя. Ну, а если нет, так нет нигде.

На улице мой спутник попробовал бы еще раз засомневаться, но я заявила:

— Ашер, ты хочешь обратно домой?

— Да, — кивнул он. — Надо будет сообщить братьям Карни, чтобы занялись телом. Время не ждет.

— Тогда пошли к подполковнику Шуселке — он занимается этим делом.

В полиции первое, что сделали, — взяли Ашера под стражу. Еле-еле я его отвоевала и попросила отвести нас обоих к подполковнику. Нам было, что ему сообщить.

Шуселка выслушал нас внимательно, посмотрел на фото синего ногтя и сказал:

— Прошу вас, панове, остаться здесь до особого разрешения.

Нас препроводили в отдельную комнату, предложили кофе и печенье, и мы стали ждать неизвестно чего. Уже каждым из нас было выпито по литру кофе, рассказана биография от самых юных лет, Ашер выкурил в окно пачку сигарет, пока, наконец, меня одну позвали к подполковнику.

В его кабинете, закованные в наручники, сидели в ряд шестеро парней, примерно одинакового возраста. По краям стояли два полицейских.