Оксана Обухова - Дело толстых

— А почему руководство фирмы не стало заявлять о пропаже денег? — Забыв о грядках, капитан бил наугад. Боялся промаха, но пока ему везло.

— Решили не выносить сор из избы… — равнодушно объяснила Вяткина.

— Но кого-то наказали? Кроме вас.

— Уволили всех моих бухгалтеров.

«А вас, мадам, оставили?! — чуть не выкрикнул Валерыч. — Продолжать пить на рабочем месте!» Но сдержался и спросил почти безразлично:

— Значит, получается, что основными подозреваемыми были работники бухгалтерии?

— А кто же еще, — ядовито усмехнулась Вяткина. — Деньги были переведены с моего компьютера. Из этого кабинета.

— Но вы утверждаете, что этого не делали?

— Нет.

Капитан встал, обошел стол, запихнув руки в карманы брюк, покачался на носках у полки с документами и, размявшись, вернулся в кресло главбуха.

— Галина Федоровна, объясните, пожалуйста, мне, сиволапому. Компьютер, через который можно осуществить перевод денег фирмы, защищен неким кодом?

— Да. Но дело не только в этом. Нюансов много. Надо знать номера счетов, схему переводов…

— И кто это знал?

— Я. И Гольдманы.

— Но все же заявлять о пропаже денег они не стали… — пробормотал Тарасов.

— А кому это нужно? — усмехнулась Вяткина. — Для «Гелиоса» пятьдесят восемь тысяч не деньги… спокойствие дороже.

«Действительно, — согласился капитан. — При расследовании наверняка могли всплыть какие-то финансовые тайны предприятия. Каждая фирма химичит не с налогами, так с документацией».

— Вы сами кого-нибудь подозреваете в краже денег?

— Что с того, что я кого-то подозреваю, капитан? Дело прошлое…

— И все же?

— Оставьте. — Галина махнула рукой, вздохнула, и до капитана вновь долетели коньячные пары. Уже не такие свежие. Уже перегорающие. — Подозревать можно, обвинить нельзя.

— Я могу узнать адреса уволенных заместителей? — строго спросил Валерыч.

— Незачем узнавать. — Вяткина тупо помотала несвежей прической. — Все, что они скажут, я могу сказать за них.

— Что?

— Ничего. Ни-че-го они не знают. Могут что-нибудь выдумать, но по существу… вряд ли. Столько времени прошло…

— Иногда это помогает, — возразил капитан. — Страсти и обиды улеглись. Человек становится более рассудочным, объективным…

— Перестаньте, капитан! — Вяткина хлопнула рукой по столу. — Если хотите, то эти деньги взяла я!

«Ого! — удивился Тарасов. — Кого это она так выгораживает?!»

— Лучше окунитесь на семь лет назад, — внезапно успокоилась Галина. — Там вы больше интересного найдете. По вашей части.

«Теперь она кого-то топит, — догадался капитан. — Чтобы выгородить некое лицо, старательно топит другое. Странная женщина».

— Может быть, подскажете, Галина Федоровна? Где искать?

Но та ушла от ответа:

— Извините, капитан, у меня своих дел хватает. Я свободна?

«Больше она ничего не скажет», — понял Тарасов, задал последний вопрос о звонке Гольдмана в офис в четверг вечером и, получив вялый ответ: «Со мной он не беседовал», отпустил Галину Федоровну восвояси.

Когда за женщиной закрылась дверь, капитан взял трубку телефона и набрал номер полковника Морозова.

— Иваныч, — сказал он, — надо выяснить, были ли замешаны Гольдманы в чем-то криминальном семь лет назад.

— Конкретней можно?

— Нет. Был только намек. Надеюсь, что на Гольдманов.

— Хорошо. Поручу ребятам проверить архив. Какие-нибудь еще новости есть?

— Кое-что есть, но это терпит. Встретимся, расскажу.

После разговора с Галиной Вяткиной время перестало терпеть. Старые скелеты под аккомпанемент из стука сухих костей начали свой жуткий танец. Прошлое медленно выползало из темных углов…

Но Тарасов этого знать не мог. Распрощавшись с полковником, Валерыч беспечно взял ручку и принялся чертить в блокноте. Листок с показаниями Галины Федоровны украсил логотип «ворона» — худая, неопрятная птица с пачкой валюты в клюве. Хотя больше подошла бы поллитровка, подумал капитан и тяжко вздохнул.

То, что Вяткина его обманывала, Валерыч не сомневался. Факт оставался фактом: только близкий, доверенный человек мог остаться в фирме после пропажи денег, переведенных с компьютера главбуха. Вяткину оставили в бухгалтерии, несмотря на явный алкоголизм.

Почему? Тайна семилетней давности? Ведь не зря же Галина намекала на нее капитану.

…Следующий листок блокнота украсили фамилия Ляпунова и изображение испуганного мышонка.

— Садитесь, пожалуйста, Ирина Владимировна, — сказал Тарасов и улыбнулся вошедшему бухгалтеру номер два.

Мышь предпочла бы юркнуть под стол, но там стояли ноги капитана, и ей пришлось примоститься на краешке стула.

Валерыч без запинки отбарабанил набивший оскомину вопрос:

— Что вы думаете, Ирина Владимировна, о пятничном происшествии?

— О каком? — переспросила мышь.

— О появлении трупа собаки в морозильнике, — уточнил Тарасов.

— Тяпы? — не сдавалась бухгалтерша.

— Предположительно Тяпы.

— Почему предположительно?

Тарасову захотелось грохнуть кулаком по подлокотнику, но он проявил силу воли и даже улыбнулся:

— Это сейчас выясняют.

— Так это может быть не Тяпа?! — воодушевилась мышь и передвинула зад поближе к центру стула.

— Мы разбираемся, — хмуро буркнул Тарасов и, пока Ляпунова не спросила: «В чем?» — опередил ее вопросом: — Собаку обнаружили вы и секретарша Прискина?

— Да. Ужас, правда?

«Надеюсь, бухгалтер она хороший, — подумал Тарасов, — так как свидетель никакой».

— Ирина Владимировна, вам нравится работать в «Гелиосе»? — ласково спросил капитан.

Мышь поняла вопрос так — ментяра владеет информацией об ее увольнении и ласково намекает на сотрудничество.

— Всегда готова, — предложила Ляпунова.

— К чему? — опешил Тарасов.

— К сотрудничеству, — объяснила Ирина Владимировна. Исполнительность и честность всегда были гербовым девизом семьи Ляпуновых. (Кстати, сие — не последнее дело на финансовом поприще.)

— Ну что ж, — вздохнул капитан, — давайте сотрудничать. — Валерычу безумно хотелось курить, это отвлекало его от беседы, но пепельницы в кабинете Троицкой он не видел и потому сдерживался. — Ирина Владимировна, за последнее время вы не наблюдали каких-нибудь странных происшествий?

Мышь старательно пошевелила губами, пересчитала странные, на ее взгляд, происшествия и донесла:

— Вместо мороженого в ведерке замерзшая вода. Это странно?

Тарасов кивнул.

— И я так думаю. Зачем кому-то замораживать огромный кусок льда? В холодильнике кубиков достаточно…

— Когда вы обнаружили замерзшую воду?

— Недели две назад.

Тарасов сделал пометку в блокноте. Возможно, кто-то готовился к консервации трупа собаки.

— Что еще?