Сергей Черняев - Брат Солнца

- К… кого?

- Алевтины, Артем, Алевтины.

Вереницын перевел взгляд на Елену Григорьевну и стал изучать черты ее лица, в то время как она с неменьшим изумлением следила за его реакцией на нее. Наконец Артем опустил голову и сказал:

- Не может быть… - что в соответствии с традициями русской филологии как раз и означало, что не просто «может быть», а даже еще хуже: так оно и есть на самом деле и есть.

Сначала все долго молчали, а потом Елена Григорьевна неуверенно спросила:

- Он что, вообще ничего не знает?

- О вас – ничего.

Елена Григорьевна поджала губы, сложила руки на груди и переглянулась с мужем.

- Вы, кажется, хотели нам рассказать… - начал было Иван Николаевич.

- Да. Хотел. Считаю это дело раскрытым и готов назвать вам имя стрелявшего. При условии соблюдения нашего договора и еще одного условия.

- При соблюдении договора… - задумчиво повторил депутат. - То есть мы должны девяносто тысяч…

- Да.

- А условие?

- Виновный согласен сознаться лично вам и не хочет никакой огласки. Он даже готов в этом случае компенсировать вам моральный ущерб… в пределах разумного. В случае, если его попытаться привлечь, он будет все отрицать, дело затянется и может вообще рассыпаться.

Иван Николаевич фыркнул:

- Что вы несете? Какой огласки? Это уголовное дело! Политическое! Покушение на представителя государственной власти! У меня пуля пролетела вот здесь! – он махнул рукой перед носом. - Вы подумайте – какой умный! Не хочет огласки!

- Я тут ни при чем, Иван Николаевич. Я нашел того, кто стрелял, но ситуация получилась довольно запутанная.

- С чего это вдруг?

- Судите сами. С одной стороны вашему руководству хочется представить это дело под определенным углом.

- Ну, не то чтобы совсем уж так, но… На какое-то время… И только здесь, на уровне района…

- Вот. И когда я назову вам этого стрелка, вы пойдете в суд, и…

- Все рассыпется…

- Да. Раз уж началась игра в покушение, вам придется в нее играть. И лично для вас, я так понимаю, это более выгодно.

- Я закурю? – не то спросил, не то предупредил Брезгунов.

- Конечно.

Иван Николаевич сходил за сигаретами, потом подошел к окну, приоткрыл его. Он закурил и выпустил на улицу струйку дыма. Потом взял на подоконнике пепельницу и стряхнул в нее пепел.

- Так. А с другой стороны?

- С другой стороны его будет сложно привлечь к ответственности. Оружие он уничтожил. Его видели только два человека, они тесно связаны с ним и будут все отрицать. Он может легко свести дело к неосторожному обращению с оружием. Не думаю, что вас это удовлетворит.

- Да уж…

- А так… поговорите с ним, потребуете что-нибудь…

- М-да… - протянул Брезгунов.

- Он опасен? – спросила Елена Григорьевна.

- Решайте сами. Я все вам расскажу, - и там будет видно.

Иван Николаевич кашлянул и посмотрел на Елену Григорьевну. Та рассеянно смотрело на столик, который стоял между креслами и покачивала головой.

- Ужасно… - прошептала она, - ужасная ситуация…

- Ну, не ужасная… но непростая.

Брезгунов затушил сигарету и решительно вышел из комнаты. Через пару минут он вернулся со вскрытой пачкой пятитысячных купюр. Он снова сел в кресло, мысленно произвел расчет, потом отсчитал восемнадцать бумажек, выкладывая их веером на столик. Потом сунул пачку в карман спортивной куртки и посмотрел на Анатолия Михайловича:

- Девяносто. Ну так?

Бусыгин взглянул на деньги и сказал:

- Фамилия стрелявшего – Горшков. Максим Горшков.

- Кто?!

- Максим Горшков.

- Кто это?

- Он работает кем-то вроде бригадира или менеджера в небольшой строительной фирмочке, здесь, в Старом Селе.

Все были удивлены, даже Артем, погруженный то в свои размышления о солнце, то о женщине, которая сидела перед ним, - подумать только! – матери Алевтины! – даже он был удивлен. Хотя чему же еще, казалось бы, он мог бы сегодня удивиться?

- Нет, все-таки… Кто это и зачем он в меня стрелял?

- Ну, если по порядку… За дачей Веренициных, - показал он на Артема, - и за домом их соседки стоит дом Николая Глухова, - владельца лесопилки. Его сын приехал в тот вечер, скажем так, с друзьями на охоту. В настоящее время он служит в армии. Знаете заброшенную часть? Вот в ней. Чтобы сын служил рядом с домом, да еще в комфортных условиях, Глухов старший договорился с нужными людьми. Он слегка поддержал их материально, устраивал выезды на природу, на охоту, бани-сауны время от времени. Горшков – один из них. Раньше он служил в этой части. Потом она была расформирована, то есть наполовину переведена в Читинскую область. Здесь осталось небольшое подразделение занятое чем-то вроде утилизации того, что осталось. Горшков остался здесь, сохранил связи в части и приобрел – в военкомате.

- Но зачем он стрелял? Я кому-то перешел дорогу? Или что?

- Он стрелял потому что… Как бы вам это сказать… В свое время он проходил специальную подготовку, хотел служить в спецподразделении, но не прошел по результатам психологических тестов. Он умеет выделывать разные стрелковые фокусы.

- А-а… Это, то есть, фокус такой был? – переспросил Иван Николаевич неожиданно высоким, подростковым голосом.

- Да. Когда сверкнула молния, он выбрал мишень, а потом – при звуках грома, в темноте, спустил крючок. Дальше они хотели посмотреть, попал ли он. Но в этот момент вы, Иван, Николаевич, закричали. Он испугался, что убил или ранил человека, они быстро собрались и вернулись в Старое Село.

- Но… минуточку… Откуда и куда он стрелял?

- Он стрелял с заднего крыльца Глуховского дома по белому ржавому тазу, который Артем, - Бусыгин снова указал на молодого человека, - повесил на ограду, возвращаясь с рыбалки.

Больше всех, кажется, был удивлен Артем.

- Это какое-то… - Он, при всем своем редакторском опыте не мог подобрать подходящего слова, - совпадение…

- Да, - сказал Бусыгин, - совпадение.

- Зачем ты повесил этот таз? – тоном возмущенного педагога воскликнула Елена Григорьевна.

- Он не специально, - ответил за парня Анатолий Михайлович, - таз висел не на одной линии между стрелком и вашим туалетом. Если хотите, можно убедиться. И таз я вам тоже могу показать.

- Не надо, - сказал Иван Николаевич, - мы вам верим.

- Пуля попала в относительно ржавое место и немного изменила направление. Потом она пролетела над старицей, потом через верхушки кустов, потом – в ваш туалет, а потом вторично срикошетила в кустах за туалетом и улетела в неизвестном направлении.

- Слушайте, из чего же он стрелял? Ведь это же почти километр? А может и больше?

- В этом-то все и дело. Он стрелял из спецоружия зарубежного производства, снайперской винтовки с глушителем, которую купил у друга. Тот взял ее как трофей в Чечне.

- А зачем она ему была нужна? С глушителем? Он что, в киллеры собирался?