Крис Юэн - Похождения в Амстердаме

Нет, конечно, открывший дверь старик не был одет в костюм дворецкого, но в остальном сходство оказалось просто невероятным. Как ни странно, но точно так же отреагировал и хозяин дома — правда, он сразу прижал руку к сердцу и привалился к дверному косяку; губы его беззвучно раскрывались и закрывались, как у выброшенной на берег рыбы. Потом он посмотрел на меня, печально покачал головой, зубы сжались, глаза блеснули. Затем он что-то залопотал на голландском.

— Подождите! — Я вскинул руки. — Видите ли, я — англичанин. Извините, если напугал вас.

Он замолчал, не закончив предложения. Потом перешел на слова, которые я мог понять.

— Кто вы? — Он прищурился.

— Меня зовут Чарли Ховард. Вы — господин Ван Зандт? Я бы хотел поговорить с вами, если не возражаете.

— Вы не договаривались о встрече со мной?

— Нет.

— Тогда вы должны уйти. Я подумал, что вернулась моя домоправительница. Я решил, что она забыла ключи.

— Она только что ушла.

— Тогда она подала вам хороший пример.

И он начал закрывать дверь. Рефлекторно я вставил ногу в щель между дверью и косяком. В глазах старика мелькнула тревога. Щеки затряслись. Я уверен, в тот момент он подумал, что я на него наброшусь.

— Я только хочу поговорить. Пожалуйста, дело важное.

Он покачал головой и вновь попытался захлопнуть дверь, и, если бы не моя нога, добился бы своего. Но дверь отскочила от моей туфли.

— Уберите ногу, — сказал он дребезжащим голосом.

— Я отниму у вас лишь несколько минут.

— Я вызову полицию.

— Послушайте, речь пойдет о Майкле Парке.

Имя произвело впечатление. Старик перестал нажимать на дверь. Настороженно смотрел на меня, и я понял, что должен сказать.

— Он мертв, господин Ван Зандт. Я пришел сюда, чтобы сообщить вам об этом.

Нилс Ван Зандт привел меня, как я понял, в библиотеку, Здесь стены от пола до потолка занимали стеллажи с книгами, многие с кожаными корешками — они напомнили мне футляры для видеокассет 1980-х годов. Возможно, он купил все это, чтобы заполнить полки и выглядеть в глазах гостей интеллектуалом, но я так не думал. У меня создалось ощущение, что он проводил в этой комнате много времени. У окна стоял заваленный книгами стол, на котором стояла пишущая машинка. Если Ван Зандт и предпочитал, как говорил Резерфорд, не выходить из дома, он не тратил время попусту.

Я подумал, что бар в углу — совсем не помеха работе с книгами. Ван Зандт указал мне на кресло у внушительных размеров камина, а сам направился к бару и налил в два стакана бурбон. Он не стал спрашивать, отдаю ли я предпочтение бурбону, просто решил, что я его пью. И не поставил под сомнение смерть Майкла, просто поверил мне на слово. Новость потрясла его, и я решил, что дрожь в руке, которой он держал щипцы для кубиков льда, вызвана не только возрастом.

— Как он умер? — спросил Ван Зандт, хищно посмотрев на меня. Щипцы с двумя кубиками льда зависли над одним из стаканов.

— Насильственной смертью. От побоев.

Брови Ван Зандта взлетели вверх, но не от удивления. Скорее, он этим показывал, что подтвердилось еще одно из его предположений.

— Это случилось в тюрьме?

— Нет, — ответил я. — В Амстердаме. Примерно через неделю после его освобождения.

Ван Зандт бросил кубики в стакан, поджал губы.

— Мне не сообщили.

— Полиция? Меня это не удивляет. Упущений у них много.

— Большинство из них — дураки. Они поймали убийцу?

— Еще нет.

— Они знают, кто он?

— Вопрос не по адресу.

Ван Зандт, опираясь на трость, дохромал до меня и протянул стакан. Какое-то время я не торопился с глотком, боясь, что бурбон обожжет горло. Крепкие напитки я не жалую. Пиво — да. Вино — в некоторых случаях. Но виски? Бурбон? Я так к ним и не пристрастился. Иногда мог выпить, но удовольствия не получал.

Ван Зандт осторожно опустился в кресло по другую сторону камина, потянулся к полену, бросил в огонь. Взметнулись искры. Он откинулся на спинку, пригубил бурбон.

— Вы, наверное, удивлены моим приходом.

Ван Зандт молча смотрел на меня. Языки пламени отражались бликами в содержимом его стакана.

— Дело в том, что я писатель, — продолжил я. — Майкл Парк хотел меня нанять.

— Нанять вас?

— Чтобы я написал его мемуары. На такие книги сейчас устойчивый спрос. Мемуары преступников прекрасно продаются и в Европе, и в Штатах. Он хотел, чтобы я написал его историю.

Ван Зандт опустил стакан на колено, склонил голову набок, сощурился.

— Для вас обычное дело — писать книги за убийцу?

— Он утверждал, что ни в чем не виновен.

Ван Зандт рассмеялся, но как-то неискренне. Картинный получился смех, какой-то лающий. Он словно давал мне понять, что утверждение это находит глубоко ошибочным, и удивляется, как я мог поверить в такую явную ложь.

— Невиновен, — слово Ван Зандт выплюнул, словно оно было вымочено в уксусе. — Он был убийцей.

— При всем уважении к вам, сэр, у меня такого впечатления не сложилось.

— Разумеется. — Ван Зандт махнул свободной рукой. — Он представился вором, так? А ведь он застрелил одного из наших охранников. И ради чего? Ради пригоршни дешевых алмазов. Бурбон в вашем стакане стоит дороже. Стакан стоит дороже.

Вот тут я попробовал бурбон. Сразу понял, что качество на высоте, и дал себе зарок: если уж расширять диапазон спиртного, которое пью, то всегда останавливать выбор на лучшем. Язык закололо тысячами иголок. Я осторожно проглотил бурбон и подавил кашель.

— Ходили слухи, — я чуть осип, — что унес он гораздо больше, чем несколько дешевых алмазов.

— Не было такого. — Ван Зандт расправил плечи. — Он солгал вам и в этом.

— Эту информацию я получил не от него, а узнал из газет. После того, как его избили. Видите ли, меня заинтересовала эта история.

— Журналисты, — пренебрежительно фыркнул Ван Зандт.

— Об этом написали не в одной газете.

— И что?

— Если это ложь, то, я подумал, что, возможно, вы скажете мне правду.

— Вы по-прежнему собираетесь написать эту книгу? — Он изогнул бровь.

— Я думаю об этом. И пока у меня два варианта. Я могу написать ее или располагая фактами, или исходя из того, что мне уже известно. Возможно, сведения эти далеки от действительности, но это все, что у меня есть.

Глаза Ван Зандта блеснули. По губам пробежала легкая улыбка.

— Вы призываете меня установить истину?

— Нет, я взываю к вашей любви к книгам, — я обвел рукой библиотеку, — к печатному слову.

— Ха! Думаю, эту вашу книгу не поставят на полку с Шекспиром.

Я пожал плечами.

— Само собой, она должна быть более понятна современному читателю.

— Это будет мусор.

— Возможно. Без вашей помощи.

Ван Зандт отпил бурбона, морщинистая шея подергивалась, когда он глотал напиток. Он посмотрел на меня, и в глазах появилось что-то новое, похожее на искорки веселья, — словно я сильно его забавлял. Очень уж он напоминал кота, играющего с беспомощной мышкой.