Артур Жейнов - Пилюля

Что еще? – император откликнулся на вопросительный взгляд Шакира.

– Дать ему меч? – неуверенно спросил Громогласный.

– Дай кинжал.

Посреди арены вдруг появилась черная полоска. Постепенно увеличиваясь в размерах, она превращалась в огромную квадратную дыру. Через мгновенье из недр арены показалась и быстро поднялась над другими массивная черная платформа. Испуганные хищники шарахнулись от нее в стороны. Этот камень был раз в пять больше остальных. Как царь горы, посреди него стоял молодой белый воин. Его лицо и обнаженный торс были измазаны сажей, длинные вьющиеся волосы доставали до плеч и спадали на глаза. Предплечье левой руки защищал небольшой, диаметром не более сорока сантиметров щит; в правой руке сверкал короткий, с кривым лезвием клинок. Воин обвел презрительным взглядом неумолкающие трибуны. Он еще не знал, что уготовано ему по сценарию, но подойдя к краю камня, понял: его ждет худшее из того, что можно было представить.

– Эй! – он попытался докричаться до ближней к нему амазонки. – Я брошу тебе клинок! Попробуй поймать! Слышишь!

Кубинец узнал Саню. С волнением он наблюдал за тем, как из-под арены вынырнула и стала быстро подниматься платформа с огромным, исполосованным старыми шрамами львом. Плиты сравнялись. Зверь уверенно шагнул в сторону человека. Услышав за спиной зловещий рык, Саня оглянулся и, не раздумывая, бесстрашно пошел на зверя.

Камни, на которых стояли амазонки, продолжали медленно опускаться. На один из них чуть не вскарабкался тигр, но отчаянная девушка вовремя отпихнула его ногой. Другие попытки у взбешенного зверя тоже не имели успеха, но, чуя легкую добычу, глыбу с разных сторон обступили новые хищники. Рискуя, что они вцепятся ей в ногу, девушка продолжала бить по головам хищников, карабкающихся на постамент. Трибуны замерли, и несколько секунд был слышен только звериный рык.

Саня узнал его. Это был тот самый лев из тоннеля. Зверь и человек бросились навстречу друг другу. Резко, неожиданно высоко подпрыгнув вверх и в сторону, человек пропустил стремительного хищника под себя, и пока тот пытался затормозить, успел проколоть ему бок. Льва это не остановило. Обогнув плиту по краю, он кинулся снова. Саня обманным движением показал, что хочет проделать тот же трюк, однако вместо этого пригнулся, встал на колено и, подпирая щитом львиную морду, нанес зверю удар в грудь. Лев отпрянул, успев зацепить Санино плечо лапой. Этого хватило, чтобы сбить человека с ног. Саня покатился по земле, но, быстро придя в себя, вскочил на ноги. Он почти не чувствовал правую руку, и удержать клинок ему стоило больших усилий, но не подал виду.

Кубинец и сам не заметил, как приблизился к краю трибуны, оглянулся и, найдя глазами Рэма, крикнул:

– Ты что, не видишь, это он! Где там твой стрелок?! Чего ждет?!

– Стоять! – вдруг раздался испуганный голос Шакира. – Держите их! – крикнул он кому-то из охранников.

– Вон! Вон они! – тыча пальцем куда-то вниз, истеричным голосом кричал император Метхум. – Сима! Сима, вернись!

Пресыщенные видом смерти, зрители стали оглядываться. Им было интересно, за кем гонятся личные охранники самого Метхума Справедливого.

Внимание Рэма тоже было привлечено к трибунам, безразличие на его лице сменилось удивлением, а через секунду его лицо побледнело, от чего глаза стали казаться еще чернее.

– Какого черта! – в бешенстве выпалил он. – Ганс, недоносок! Ты что сделал?! Кто приказал?! Как?!!

– Сима! – продолжали звать сверху. – Сима!

Но Сима не останавливалась. Крик только подбадривал ее. Она еще сильнее сжимала руку возлюбленного, и ее ноги бежали еще быстрее. Фил тянул ее за собой сквозь толпу зевак, расчищая путь тяжелым ружейным прикладом. Влюбленные были испуганы, счастливы и раздеты. Кровоточащие царапины на их спинах и бедрах, как и вчера, напоминали о пережитых только что минутах безудержной страсти.

Кубинец тоже увидел Фила и, пораженный неприятной догадкой, взглянул на Рэма.

– Это, что ли, твой снайпер? – бросил с укором.

Рэм, крепко сжав челюсти, опустил голову.

Сквозь толпу по краю арены пробирались двое вооруженных мечами охранников. Время шло, и Кубинец поторопился к ним, намереваясь обзавестись хоть каким-то оружием.

– Стой! – услышал он за спиной голос Рэма. – Как бы там ни было, ты никуда не уйдешь. Не заставляй убивать тебя раньше времени.

– Убьешь-убьешь, – отозвался Кубинец. – Если догонишь.

Но тут толпа взревела, он отвлекся на арену, и в этот момент Рэм накинулся на него. Через секунду, вцепившись руками друг другу в горло, они покатились вниз, переваливаясь через скамьи и падая на головы до сих пор чувствующих себя в безопасности зрителей. В какой-то момент Кубинец оказался сверху и, продолжая сжимать горло Рэма, принялся наносить мощнейшие удары кулаком. Рэм, чувствуя, что теряет силы, подтянул за шею Кубинца к себе и костяшкой пальца ударил в глаз. Противник ослабил хватку, и Рэм смог сбросить его с себя. Теперь он оказался сверху и принялся делать то, что секундой ранее с ним делал Кубинец. Но Кастро не стал бить его в глаз. Он изловчился дотянуться до торчащей из скамьи доски, вырвал ее и врезал Рэму по затылку. Инициатива опять была на его стороне. Но вот доска отлетела в сторону, и двое мужчин, не выпуская друг друга из объятий, рыча и кувыркаясь, снова устремились к нижним рядам.

Камень в очередной раз дернулся вниз. Самая отчаянная из амазонок сбросила еще одного хищника, кинулась к другому краю, но остановилась. Ее битва была проиграна. Тигр уже стоял на платформе и, опустив голову, рыча, медленно шел на нее. Шансов у амазонки не оставалось, но сдаваться она не собиралась. Девушка готова была вцепиться руками в голову хищника, но вдруг заметила, что головы у него нет. Массивная глазасто-зубастая голова вдруг разлетелась на куски. Лопнула как мыльный пузырь, шарахнула, как разноцветный салют.

От грохота заложило уши, от дыма слезились глаза. Один за другим раздавались взрывы. Их сила была такой, что взрывной волной девушку смело с камня и метров пять тащило по песку. Теряя сознание, в поднявшихся клубах пыли она увидела большой дымчатофиолетовый круг. Часть стены Колизея рухнула, и там, где секунду назад были трибуны, теперь зияла дыра, посреди которой пылал алый диск заходящего солнца.

Выжившие после падения зрители с воплями ужаса выбегали на арену. Испуганные, возбужденные хищники метались между ними, рвали добычу зубами и когтями на части. Николаю и Тамарке повезло: они погибли сразу под завалом. Вадиму же тигр выхватил кусок мяса из ляжки, но ему удалось вырваться, и, смешавшись с толпой, в ужасе, он устремился к закрытым воротам.

Штурм начался. Взрывы и пальба теперь слышались отовсюду. Все строения острова: тюрьмы, винные и гостиницы разлетались, как попкорн в микроволновке. Местная артиллерия не успела дать и одного залпа, а из дотов не выпустили ни одной пулеметной очереди. Всех накрыли махом. С южной стороны к острову подошли штурмовые транспорты. Тяжелые бронированные амфибии, клокоча мощными моторами, доставляли на берег десантные группы.