Куинн Фосетт - Братство Майкрофта Холмса

Короткая стрела впилась человеку точно между лопатками. Он захрипел, попытался схватиться за ствол дерева и медленно сполз на землю.

На сей раз я действовал механически; в эти ужасные минуты лишние раздумья не отягощали мой мозг. Труп охранника я спрятал в зарослях боярышника, надеясь, что эти предосторожности дадут нам по меньшей мере столько же времени, сколько пришлось на них затратить. Затем я бросился туда, где оставил Макмиллана, и попал как раз в тот момент, когда Холмс взваливал шотландца на плечо.

Макмиллан всё ещё находился в полубреду и невнятно бормотал сквозь повязку:

— Не знаю. Я ничего не знаю. Ничего не знаю.

— Нам это известно, старина, — пытался успокоить его Холмс, когда мы двинулись в путь. Тени удлинились — день клонился к вечеру. Ещё дважды нам пришлось скрываться в тенистых зарослях, когда поблизости от нас появлялись отряды охранников Братства, да однажды мы сами напугали местного браконьера с кроликом в мешке, который чуть не выпалил в нас из дробовика. Но к половине пятого мы всё же оказались у самой деревни. Майкрофт Холмс остановился и снял Макмиллана с плеча.

— В деревне обязательно будет их дозор, можете не сомневаться, — сказал он. Холмс был совершенно серым от усталости, но его жизненные силы казались мне неисчерпаемыми. — Нужно добыть лошадей, не привлекая ничьего внимания.

— Но… — Пенелопа Хелспай взмахнула револьвером.

Холмс посмотрел на неё с выражением неиссякаемого снисходительного терпения, и я был поражён безропотностью, с которой Пенелопа выдержала этот взгляд.

— Милая девушка, вы же сами понимаете, что мы не можем расхаживать по Европе, стреляя во всех попадающихся навстречу членов Братства, хотя, может быть, так и стоило бы сделать. К тому же их здесь больше, чем нас. И ещё, учтите, совершенно нежелательно, чтобы нас задержали и стали допрашивать французские власти.

— Вы чрезвычайно утомительный человек, мистер Холмс, — объявила она, не желая сдаваться слишком уж откровенно. Хорошо. Я больше не стану наступать вам на мозоли.

Мне показалось, что она уступила чересчур быстро и легко и что в этом должен быть какой-то подспудный смысл, но решил промолчать. В таких весьма непростых обстоятельствах следовало избегать всего, что могло бы привести к расколу в нашем маленьком войске.

По задворкам мы добрались до церкви, а когда вошли туда, увидели, что кюре готовится к вечерне. Он стоял, коленопреклонённый, сложив руки у груди перед невысоким алтарём.

— Смею надеяться, что мы не потревожили вас, святой отец, — обратился к нему Холмс, когда мы вошли через боковую дверь. — Если желаете, мы подождём, пока вы завершите службу. — Он прошёл вперёд и опустил Макмиллана на переднюю скамью так, чтобы тот не свалился на пол. — С нашим другом произошёл несчастный случай, иначе мы не решились бы вторгнуться в храм.

— Вы не вторглись сюда, — ответил старик, бросив быстрый взгляд на исповедальню, но не двинувшись с места. — Вы знаете, где ваши лошади. Они сыты и напоены.

— Благодарю вас, святой отец, — сказал Холмс, глядя в ту же сторону. Я тоже окинул исповедальню взглядом, и мне показалось, что одна из дверей приоткрыта. — Мы должны попасть на станцию в Шато-Салин, чтобы успеть на вечерний поезд в Мец. — Он произнёс это слово на немецкий манер — Метц, и священник чуть заметно вздрогнул. Майкрофт Холмс кивнул. Я заметил, что Пенелопа Хелспай, вынимая на ходу револьвер, двинулась к исповедальне.

Но в этот момент дверь исповедальни распахнулась и оттуда прозвучали два выстрела. Одна пуля угодила Пенелопе в плечо, девушка пошатнулась, но не выпустила оружие. Вторая просвистела совсем рядом с Майкрофтом Холмсом; его спасло лишь то, что он с ловкостью, неожиданной для столь грузного тела, бросился на пол, как только увидел, что дверь открывается.

А я сунул руку в карман и, не вынимая пистолета, нацелил его в сторону исповедальни и дважды нажал на курок. От этого мой сюртук непоправимо пострадал, но пули попали в цель — фон Метц был убит на месте.

Ещё несколько секунд, после того как его тело с шумом вывалилось из исповедальни, в церкви стояла тишина. Затем кюре поднялся с колен, трижды перекрестился и, подойдя к мертвецу, принялся читать молитву. Мы же с Майкрофтом Холмсом занялись раной Пенелопы Хелспай.

— Он пришёл чуть больше часа тому назад, — сказал священник, закончив молиться. — Он высказал сомнение в том, что вы останетесь в живых и сможете вернуться сюда, но решил устроить засаду на случай, если вам всё-таки удастся выскользнуть из петли, — с мрачным видом рассказывал старый священник. Он говорил и другие вещи, настолько непристойные, что я не осмелюсь повторить их. Боюсь, что они оставят пятно в моей душе. Пусть Бог простит его, а я не могу, да прибавится это на чашу моих грехов.

— Мы имеем представление о том, что он мог сказать вам, и если Бог — справедливый судья, а ваша вера учит именно так, то вам не стоит каяться в своём отношении к покойному, — заметил Майкрофт Холмс, осматривавший рану на плече мисс Хелспай. Та страдальчески морщилась от его прикосновений, но не издавала ни звука. — Болезненно, сильное кровотечение, но ничего опасного. Кость не задета. Всё хорошо заживёт, если вы сразу же приступите к лечению. Уверен, что у Золотой Ложи есть для этого все возможности, — продолжал он. — И рана не помешает в дальнейшем вашей работе, если вам станет легче от этих слов.

— Благодарю вас, — ответила мисс Хелспай в своей сдержанной манере. — Золотая Ложа признательна вам за всё, что вы сделали вместе со мной и для меня.

Холмс видимо колебался, но всё же заговорил:

— Мне жаль, что мы не смогли ничего сделать, чтобы спасти Гийома.

— Мне тоже. Но он умер за то, во что верил. Меня ждёт та же участь. — Судя по выражению лица, ей было всё равно, о чём говорить: о собственной смерти или о завтрашней погоде.

Ненормальность всего происходящего наконец подкосила меня. Я почувствовал, что не в силах больше стоять на ногах, и ухватился за ближайшую скамью, чтобы не упасть. Я убил фон Метца. Он мёртв. Окончательно и бесповоротно. Это радовало меня, но в то же время мне было очень плохо. Я изо всей силы стиснул спинку скамьи.

— Гатри, мой мальчик, у вас такой вид, будто вам необходимо выпить, — воскликнул Холмс.

— Это мне необходимо выпить, — проворчал лежавший на скамье Макмиллан. — Какого чёрта вы столько времени возились, чтобы вытащить меня оттуда? — Слова звучали неразборчиво, но тон был весьма жалобный. — Где вас такого откопали, что вы ни на что не способны?

Холмс держат в руке фляжку, которую достал из кармана своего необъятного плаща. Первым движением он протянул её мне, но, услышав голос раненого, поднёс её к губам Макмиллана.