Стив Берри - Язык небес

Шарлотт

Чарли Смит ждал в туалетной комнате. Он влетел туда не раздумывая и вздохнул с облегчением, обнаружив там вполне приличный шкаф, заполненный одеждой, полотенцами и всякой другой чепухой. В нем можно было спрятаться. Чарли так и сделал, предусмотрительно оставив дверь открытой в надежде, что это докажет тем двоим: комната не нуждается в дополнительной проверке. Он слышал, как открылась дверь в спальню, когда туда вошли мужчина и женщина. Кажется, его хитрость сработала. Они решили уйти, и он уловил, как входная дверь наконец закрылась.

В этот раз Смит был слишком близок к провалу. Он не ожидал никаких препятствий. Кто это был? Может, следует позвонить Рэмси? Нет, адмирал четко дал понять, что не будет никаких контактов, пока Чарли не выполнит все три заказа.

Смит подошел к окну и увидел, как машина, ранее припаркованная перед домом, едет в направлении шоссе. В салоне было два пассажира. И только тогда он смог облегченно вздохнуть. Чарли гордился своей тщательной подготовкой. Его досье были кладезем полезной информации. Люди обычно очень предсказуемы, похоже, что привычки и руководили действиями большинства людей. Даже те, кто утверждал, что у них нет привычек, действовали предсказуемо. Герберт Роуленд был простым человеком, наслаждавшимся пенсией вместе со своей женой. Жил на озере, думал о собственном бизнесе и спортивной охоте. Каждодневная рутина. Роуленд вернется домой поздно, возможно, принесет с собой ресторанную еду, сделает укол, насладится ужином, а затем выпьет перед сном, так никогда и не узнав, что это был его последний день на земле.

Чарли весело улыбнулся, как только понял, что все препятствия для выполнения последнего задания устранились сами собой. Странный способ зарабатывать себе на жизнь, но кто-то должен выполнять и такую работу.

Смиту нужно было как-то убить несколько часов, поэтому он решил отправиться в город и посмотреть пару фильмов. А может, и умять стейк за ужином. Чарли очень уважал рестораны Криса Рута и уже знал, что их в Шарлотт было два.

Позже он обязательно сюда вернется.

Стефани молча сидела в машине, пока Дэвис ехал к шоссе по покрытой гравием и желтыми листьями дороге. Потом она обернулась и увидела, что дом исчез за поворотом. Их окружал густой лес. Как только они покинули дом, Стефани отдала Дэвису ключи и попросила его вести машину. К счастью, он не задал ей ни одного вопроса, а просто сел за руль.

— Остановись, — вдруг сказала она.

Захрустел гравий.

— Какой номер у твоего мобильного телефона?

Дэвис сказал ей, и Стефани забила его в память своего аппарата. Потом взялась за ручку двери.

— Выезжай на шоссе и остановись через пару миль. Затем съезжай с дороги, но так, чтобы тебя не было видно, и жди, пока я не позвоню тебе.

— Что ты делаешь?

— Доверяю своему предчувствию.

Малоун вместе с Кристл шли по Марктплац. Время приближалось к шести вечера, и солнце низко висело в небе, в котором толкались грозовые облака. Погода испортилась, и ледяной северный ветер проник им под одежду.

Кристл вела их к капелле через внутренний двор старого дворца и площадь, вымощенную булыжником. Площадь была прямоугольной формы, а длина превосходила ширину примерно вдвое. По ее краям росли редкие деревья, укутанные снегом. Окружавшие здания блокировали ветер, но не холод. Вокруг бегали дети; они что-то кричали и смеялись, радуясь предстоящим праздникам. Здесь тоже бурлила рождественская ярмарка. Кажется, эту традицию поддержали все немецкие города. Коттону стало грустно, он подумал о сыне. Что делает Гари сейчас, во время каникул? Ему нужно позвонить сыну. Он делал это, по крайней мере, каждую пару дней.

Малоун увидел, как дети побежали к новому аттракциону — склонившемуся человеку с обвисшим лицом, одетому в шубу из искусственного пурпурного меха и длинную остроконечную шляпу.

— Святой Николай, — улыбнувшись, пояснила Кристл. — Наш Санта-Клаус.

— Он совсем не похож на нашего.

Малоун использовал радостную кутерьму, чтобы вновь найти глазами шпика. Он все еще следовал за ними, оставаясь немного позади, и время от времени изучал яркие праздничные витрины магазинов. Последний раз Малоун заметил его рядом с высоченной голубой елью с электрическими свечами и маленькими разноцветными огоньками, рассыпавшимися на качающихся ветвях. Тут же разливали глинтвейн. Киоск, торгующий вином со специями, стоял в нескольких ярдах. Около него расположились смеющиеся люди, которые держали коричневые чашки и пытались согреться сладким ароматным напитком.

Малоун заметил продавца, торгующего чем-то похожим на печенье.

— Что это такое?

— Местный деликатес. Aachener printen. Имбирный пряник со специями.

— Давай возьмем одну штучку.

Она озадаченно посмотрела на него.

— Что? — спросил он сурово. — Я люблю сладкое.

Они подошли к киоску, и Малоун купил два жестких пряника. Откусил кусочек и резюмировал: «Не так уж и плохо».

Коттону пришло на ум, что этот жест поможет ослабить бдительность их сопровождающего, и был доволен, когда это сработало. Мужчина так и не догадался, что его давно уже обнаружили.

Скоро стемнеет. Чуть раньше, в книжном магазине, вместе с путеводителями Малоун приобрел билеты на шестичасовую экскурсию в капеллу. Сейчас он решил, что импровизация будет лучшим решением проблем.

После внимательного изучения путеводителей он узнал, что капелла относилась к всемирному культурному наследию ЮНЕСКО. Кража со взломом или нанесение любых повреждений будут серьезным проступком. Но разве после монастыря в Португалии и собора Святого Марка в Венеции это имело какое-то значение?

Кажется, Малоун стал специалистом по осквернению мирового культурного наследия.

Доротея вошла в здание железнодорожного вокзала Мюнхена, удобно расположенного в центре города, примерно в двух километрах от Мариенплац. Поезда со всей Европы прибывали и отправлялись в путь в течение часа, наравне с местными автобусами, метро и трамваями. Вокзал вовсе не был историческим шедевром. Это была современная комбинация стали, стекла и бетона. Часы, расположенные внутри, показывали седьмой час.

Что произошло?

Возможно, адмирал Лэнгфорд Рэмси и желал смерти Вилкерсону, но, как она надеялась, Стерлинг все еще был ему нужен.

Если честно, то ей нравился Вилкерсон.

Доротея огляделась и увидела кафе. Быстрый осмотр скамеек не дал результатов. Стерлинга здесь не было. Но сквозь толпу туристов она заметила знакомую фигуру.

Он был очень высок. Клетчатый шотландский костюм, застегнутый на три пуговицы, кожаные полуботинки, шерстяное пальто, скучный шарф «Берберри». Как все это было знакомо. И как ее раздражало это детское выражение лица, несмотря на морщины. Его серые со стальным оттенком глаза, спрятанные под круглыми очками, смотрели прямо на нее.