Николай Рябов - Лето быстрых перемен

– Если не ошибаюсь, вами только что интересовались девушки с десятого этажа! – с ходу начал я, едва беседующие повернули головы в мою сторону. – Они даже не догадываются, что вы сидите тремя этажами выше!

– Откуда известно, что ищут именно нас? – удивлённо поинтересовался один из друзей.

Я усмехнулся, как можно натуральнее:

– Вы полностью подходите под их описание! Даже удивительно!

– Как выглядят эти девки? – подключился к разговору ещё один сидящий. – Сколько им лет?

– Насчет возраста врать не буду, а смотрятся классно – обе светловолосые и загорелые! Может, сёстры?

– Это Анька и Анжела! – просияло лицо третьего товарища, который до сей минуты не раскрывал рта. – Я ведь говорил, они обязательно клюнут!

Троица враз сорвалась со своих мест и с шумом устремилась в сторону лифта, предоставив мне полную свободу действий.

Я тут же заглянул под нужную диванную подушку и убедился, что конверт с фотографиями никуда не исчез. Конверт был тотчас спрятан в сумку, после чего я поправил подушки и рванул к Юльке, пока не вернулись мои спортсмены.

Замок я открыл с помощью пластиковой карточки и, попав в номер, первым делом услышал шум воды из душевой, дверь которой была приоткрыта.

– Милый, это ты? – раздался из-за двери Юлькин голос. – Я уже начала волноваться!

– Не стоило! – откликнулся я, но не стал заглядывать в ванную, и сразу прошёл в комнату.

То, что меня здесь не ждали, было видно с порога: на изящном белом стуле с гнутыми ножками висела мужская майка, а на столе торчала пара пивных бутылок и стопка пластиковых стаканчиков.

Светлый, уютный номер с балкончиком, телевизором и шикарной двуспальной кроватью был относительно опрятен, но, кроме знакомых вещей, носил следы пребывания чужого мужчины.

Пара сорочек пятидесятого размера, шорты, смена белья – все эти предметы были обнаружены в шкафу, где они мирно соседствовали рядом с обширным Юлькиным гардеробом.

Едва я закрыл шкаф, как в комнате показалась Юлька в халатике и с мокрой головой. Блудливая нимфа тут же бросилась мне на шею.

– Как я соскучилась, Лёшенька! Если б ты только знал! – шептала она, покрывая поцелуями моё лицо.

Эта эмоциональная атака не встретила сколь-нибудь восторженной реакции с моей стороны и довольно скоро Юлька отстранилась в недоумении.

– Дорогой, что-нибудь стряслось? – опасливо спросила она, разжимая объятия.

– С кем ты тут живёшь?

Юлька проследила за моим взглядом, который, скользнув по сторонам, быстро упёрся в майку на стуле.

– Понятия не имею, откуда она взялась! – правдоподобно удивилась Юлька. – Вероятно, горничная занесла…

– Очень может быть, – откликнулся я и, сбросив майку со стула, уселся на него.

Юлька не собиралась все время оправдываться, и попробовала перехватить инициативу.

– Что случилось? Ты меня в чём-то подозреваешь?! – возмутилась она, запахивая свой едва застёгнутый халатик.

– Уже нет, – сумрачно возразил я. – Подозрения закончились вчера, когда выяснилось имя твоего дружка! Причем, его настоящее имя.

После этого пояснения Юльку бросило в краску, и она не сразу сообразила, что возразить.

– О ком ты говоришь?! – она попробовала повысить голос, но это получилось не очень убедительно. – Я встречаюсь с тобой и ни с кем больше!

Когда вам пытаются морочить голову, важно вовремя выложить козыри. Не обязательно все сразу.

Я потянулся к сумке и затем достал из конверта фотографии Гросса, которые сделал во время его московской встречи с Юлькой.

Она с напряжённым вниманием просмотрела снимки, а затем швырнула мне их в лицо.

– Так ты следил за мной?! – взвизгнула Юлька и бросилась на меня, сжав кулачки. – Если бы я знала, с кем связалась!!!

В этот вечер я больше не собирался драться. Тем не менее, когда Юлька вцепилась коготками в мою и без того пострадавшую шею, пришлось дать ей решительный отпор. В результате, моя несостоявшаяся невеста отлетела к креслу, едва не расшибив себе голову о деревянный подлокотник.

Пока Юлька лежала на полу, собираясь с мыслями, я коротко поведал ей реальную биографию Гросса, которую подкрепил листком с милицейской ориентировкой.

Юлька молча выслушала этот монолог и так же молча просмотрела распечатку с фотографией своего возлюбленного.

– Всё это ложь! – заявила она, поднявшись, наконец, с пола. – Ты сам состряпал эту гадость и сейчас пытаешься убедить меня в том, что Юра мерзавец!

Интересное дело, когда Юлька заговорила о своем кобеле, её голосок вновь окреп и в нём даже появились обвинительные нотки. Нет, с этим бесстыдством пора было заканчивать!

Я оглянулся и увидел, что в одной из бутылок на столе ещё есть немного пива.

«Вполне достаточно!», – решил я, и достал из сумки привезенную с собой водку.

Вылить спиртное в пластиковый стакан было секундным делом. Потом я добавил в стакан пива.

Юлька с нескрываемой опаской наблюдала за этими приготовлениями.

– У тебя есть выбор, – заговорил я через минуту, взяв со стола стаканчик с готовым пойлом. – Или ты пьёшь коктейль и говоришь правду о ваших планах. Или мне придется выбить из тебя признания о сговоре с этим уголовником! – я кивнул на листок с портретом Гросса, который Юлька всё ещё держала в руке.

– Ты не посмеешь меня ударить! – едва слышно проговорила Юлька, но мой решительный вид поколебал её уверенность. – А если я скажу без этой гадости? – спросила она потом, и кивнула на стакан.

– Всё-таки предпочитаешь мордобой?

Когда я сделал шаг навстречу, Юлька вскрикнула, судорожно прижав руки к груди.

– Только не бей! Давай стакан!

Она осушила стакан быстрее, чем это можно было предположить, и я тут же приготовил вторую порцию своего «эликсира правды».

– Как, ещё один?! – возмутилась Юлька, но крепкая затрещина быстро заставила её замолчать.

Второй стакан она пила гораздо дольше, присев на краешек кресла. Когда на дне, наконец, осталась пара глотков, Юлька кинула в меня стакан, но он пролетел мимо и упал в метре от балкона.

Потом некоторое время она сидела молча, то ли думая о чем-то, то ли просто переваривая выпитое.

В конце концов, Юлькино лицо расплылось в похабной ухмылке.

– Не желаете меня трахнуть? – спросила она заплетающимся языком и бесстыдно развела ноги, едва прикрытые до того халатиком.

Я равнодушно посмотрел на её обнажённые прелести, которые ещё недавно могли завести меня буквально в полминуты.

– Ищи на свой мёд других пчёлок…

Пренебрежительность моего тона заставила Юльку вести себя скромнее: она медленно поднялась из кресла и неуверенной походкой направилась к кровати, до которой было не больше четырёх метров.

Вскоре она благополучно добралась до спасительной гавани, плюхнувшись на край столь стремительно, что едва не промахнулась.