Николай Рябов - Лето быстрых перемен

В подтверждение своих слов, он продемонстрировал на большом экране десятиминутный видеосюжет, отснятый на Воздвиженке пару дней назад.

Справедливости ради, отмечу, что сюжет смотрелся довольно убедительно и, по его окончании, в зале даже раздались аплодисменты наиболее впечатлённых зрителей.

Гнедин не преминул развить успех и тут же принялся критиковать беспринципность Свиридова, который, по сведениям Александра Ивановича, подался в бега.

– Он, вероятно, уже сожалеет о своём легкомысленном решении взяться за эту грязную и подлую работёнку! – укоризненно заявил банкир в микрофон.

Слова насчёт работёнки Гнедин произнёс с подлинно артистическими интонациями, но публика в зале восприняла их явно неодобрительно.

– Что вы станете делать, если документы окажутся подлинными, и их предъявят в суде? – раздался голос одного из маститых тележурналистов.

Банкир хмуро взглянул на вопрошающего и затем выдержал демонстративную паузу.

– Я не люблю фантазировать, и не собираюсь отвечать на гипотетические вопросы! – неожиданно жестко огрызнулся он, и многим из присутствующих вдруг стало ясно, насколько взвинчен и раздражён Гнедин.

Следующей была услышана длинноволосая блондинка с высоким пронзительным голоском, который радовал слух не больше, чем пожарная сирена:

– Кому, по-вашему, выгоден этот скандал и кто за ним стоит?

Задав вопрос, журналистка тряхнула своей крашеной гривой и, не дожидаясь ответа, плюхнулась в кресло.

Тема происков тайных недоброжелателей явно пришлась Гнедину по душе. Прежде чем ответить, он опустил взгляд и печально улыбнулся:

– В прошлом году активы «Цитадель-банка» увеличились на шестьдесят процентов, а количество вкладчиков удвоилось. Это впечатляющий результат и с ним считаются все участники рынка.

Голос Гнедина теперь вновь был спокоен и твёрд. Банкир сегодня, определённо, желал отыграться за пропущенный вражеский удар, и использовал представившуюся возможность для рекламы своего детища.

– За нашими успехами – продуманная политика и эффективный менеджмент. Добавьте к этому трудолюбие и командный дух персонала и секрет процветания «Цитадель-банка» станет очевидней заколки на моем галстуке! – Гнедин демонстративно ухватился за свою тонкую золотую заколку, вызвав смешок среди журналистов.

Однако Александр Иванович не собирался веселить публику.

– Статья в «Вечерней столице» – сплошной вымысел, инспирированный конкурентами. Через неделю-другую мы это докажем! – непререкаемым тоном заявил он, застёгивая пиджак. – Только глупцы поверят, что солидный банк станет пренебрегать законами и рисковать репутацией ради отмывки денег!

«Довод слаб – повысить голос!», – этим старым приёмом Черчилля Гнедин мастерски воспользовался в нужный момент и по лицам публики я понял, что стрелок угодил прямо в «яблочко».

Потом вставали другие журналисты и звучали иные вопросы, которые то повышали, то, напротив, понижали эмоциональный накал в душном переполненном зале. Время летело, а число желающих быть услышанными главой «Цитадель-банка» ничуть не сокращалось.

За последние двадцать минут Гнедин уже дважды глядел на запястье с часами и, судя по всему, понемногу готовился завершить свой непростой диалог с прессой.

Чтобы меня заметила совоглазая, пришлось залезть на подножие колонны. Перед этим я быстро содрал с лица дурацкие усы.

В конце концов, пресс-секретарша разглядела мою поднятую руку с носовым платком, которая со стороны, вероятно, смотрелась несколько экстравагантно.

– Пожалуйста, ваш вопрос, – благосклонно кивнула она в мою сторону.

– Я видел документы Свиридова и могу подтвердить их подлинность! – громко сказал я, но, из-за шума вокруг, не услышал собственного голоса.

Хотя до стола президиума было не менее двадцати метров, мне показалось, что глаза пресс-секретарши округлились ещё больше:

– Что вы сказали?!!

На неё я больше не смотрел, потому что вовсю наблюдал за Гнединым, который в эту минуту переговаривался с секретарём и, вероятно, не обратил никакого внимания на мою реплику.

В следующую минуту, когда в зале неожиданно воцарилась тишина, я спокойно повторил сказанное. На этот раз банкир не только услышал, но и увидел меня.

Эта сцена, конечно же, стоила театральных подмостков, но сейчас я не думал о драматическом искусстве. Именно в эти секунды я вдруг отчётливо ощутил стук собственного сердца. Не стану утверждать, что он был спокойным и ровным.

– Какое СМИ вы представляете?! – взвилась вдруг пресс-секретарша, но её постигло разочарование.

– Меня вполне может представить Александр Иванович, – как можно спокойнее сказал я, доверчиво глядя на Гнедина.

Банкира явно смутил этот взгляд, но он быстро взял себя в руки.

– Алексей Шапакин, если не ошибаюсь. Детектив из агентства «Кудесники», – с напускной бодростью отрекомендовал меня Гнедин, демонстрируя присутствующим великолепную память. – Между прочим, неделю назад мне сообщили о вашей гибели…

Я проигнорировал последнюю фразу.

– Можете сказать, почему мы познакомились?

Гнедин неожиданно вспылил:

– Какого чёрта?! Пресс-конференция посвящена совершенно другому вопросу!

Вокруг меня понемногу начало образовываться свободное пространство, так как окружающие, вероятно, сообразили, что это только поможет развитию любопытного диалога, завязавшегося между мной и банкиром. Кроме того, в мою сторону уже глядели десятки фото и телеобъективов.

– Я тоже сперва считал, что заказанное вами расследование касается только вас и вашей семьи. До тех пор, пока не прочитал статью в «Вечёрке», о которой сегодня столько говорят. – Мой голос звучал довольно глухо, но, в наступившей тишине, он, кажется, был слышен даже в последних рядах. – Что до Свиридова, то он вовремя сообразил, чем может заплатить за эту публикацию, и не стал ждать сюрпризов. Хотя скоро вы услышите и о нём и о тех документах, которые упоминались в газете. Этим утром их передали в московское представительство ФАТФ.

Безмолвие вокруг было просто удручающим, и хриплый гнединский голос прорезал его, словно нож толстую холстину.

– Выходит, вы со Свиридовым заодно? – насмешливо спросил банкир, глядя в зал, куда-то поверх журналистских голов. – Может, скажете, сколько вам отвалили за этот союз?

Задав вопрос, Гнедин усмехнулся и покосился на подавленного Сергей Сергеича, который в эту минуту здорово напоминал паралитика.

Я не собирался упускать инициативу.

– Должен заметить, что идея союза принадлежала мне. Так же, как и большинство доставшихся шишек! – для наглядности, я задрал над головой свою раненую руку. – Посмотрите милицейские сводки по Москве и Тверской области за последние две недели, и вы поймёте, чем мы рисковали!