Фридрих Незнанский - Меморандум киллеров

И обильные слезы ее, стекавшие по щекам, казались искусственными, будто в кино, где все хорошо знают, каким образом они делаются. Неожиданно, просто до оторопи, возникло сравнение с «крокодиловыми слезами», которые, как известно, вызываются вовсе не болью или страданием, а возникают в процессе поглощения этой гадиной своей жертвы. Брр!..

Не перебивая излишне эмоциональной, насыщенной гневными восклицаниями исповеди, сопровождаемой резкими движениями всего тела, отчего слушателю поневоле приходилось «стрелять глазами» совсем не туда, куда следовало бы, Денис выбрал-таки удачный момент и сдержанным, солидным жестом остановил Анну Николаевну. Подумав при этом, что сейчас он с гораздо большим удовольствием назвал бы ее Анютой и ласково так погладил бы ее разлохмаченную головку, а потом — круглую коленочку, а там, глядишь…

Но, сдержав невольный смешок, он остановился на той мысли, что лучше, конечно, передать эту благородную миссию именно Филиппу, и тогда уж точно осечки не будет. Тем более что остальные сыщики находились в вынужденном отпуске, не отзывать же их! А Филе как раз очень нравятся, сам уверял, такие вот несдержанные, темпераментные и обязательно кем-то больно обиженные дамочки с крепкими и обихоженными телами, пышущими нерастраченным здоровьем. Им бы, понимаешь, всего-то в чью-нибудь жилетку другой раз поплакаться, да некому, потому и звереют. А тут — нате вам! — Филя, безукоризненно владеющий массой способов насытить оскорбленную женскую душу или, может, правильнее, плоть, хотя все-таки и душу тоже, сладчайшей местью.

Как там говаривал, бывало, Филипп? Ей, бедняжке, просто жизненно необходимо хотя бы на короткое время ощутить собственное сексуальное величие и полнейшую физическую ничтожность своего обидчика, не важно, кто он — неверный муж или коварный любовник. А что для этого требуется? Только личный, причем лучше неожиданный, опыт! Прямо по Пушкину? «И опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг, и случай, бог изобретатель»! Вот именно, все вместе. Главное, чтоб только клиентка потом не успокоилась и не передумала, а, напротив, еще крепче уверилась в своей правоте. Тогда игра, пожалуй, стоила бы свеч.

С неприкрытым уже вожделением, не имевшим, впрочем, никакого отношения к сексуальным играм, смотрел теперь на клиентку, посланную, несомненно, судьбой, директор агентства «Глория», а в голове его прокручивался следующий монолог:

«Ах, Анюточка! Наша нечаянная радость, наша надежда, наша… хм, хм… Твои несравненные фиалковые «анютины глазки», в темной глубине которых полыхает грозное пламя мести, указывают на то, что гонорар за это, в сущности, пустячное, хотя и, как обычно, сволочное дело будет прямо пропорционален той страсти, с которой ты излагаешь свою кровную обиду! И дураку ясно, что «изменщику» не поздоровится! Но чтобы это произошло, тебе нужны веские, неопровержимые доказательства. Так мы их добудем, любовь ты наша!..»

И еще подумал, что напор, с которым излагала свое дело Анюточка, и ее безапелляционность, убеждали, что и с оплатой она не поскупится-Однако лишняя проверка не мешала.

— Так насколько я понял, уважаемая Анна Николаевна, ваш супруг — крупный бизнесмен и в средствах не нуждается. Вы, судя по вашим словам, тоже. Мир, который царил в вашей семье, не связан с финансовыми проблемами, но разрушился в одночасье. Я не ошибаюсь?

Она уже устала, поэтому только кивнула утвердительно.

— Прекрасно… То есть я хотел сказать, что это ужасно, ибо причины вам совершенно неизвестны. А что, физиологии здесь никакой?

— Шо вы имеете в виду? — резко отреагировала она.

— Может быть, простите, с одной стороны, скажем, мужская импотенция — явление, увы, сегодня весьма распространенное, особенно среди бизнесменов, отдающих все время работе, а с другой… как бы потактичнее выразиться?

— Говорите прямо!

— Хорошо, — покорно согласился Денис. — А с другой стороны — ваша неудовлетворенность, завышенные требования, нет?

— Та бросьте вы! — заговорила она вдруг уничижительным тоном и с явным малороссийским акцентом, выдавшим наконец-то ее происхождение. — Какой вин мужик?! Залезет, крякнет и готов, храпит без памяти! Я ж и говорю, кабы это самое, так я б его и не толкала. Мне ж только свистнуть! Но вин же ж подлянку затеял, сволочь! Я, кажись, догадываюсь, кто вона, но мне нужна правда. Доказательства нужны! Появилась у него одна сучка — ни кожи, понимаешь, ни рожи, а туда же, курва ее мать! Ух, ненавижу!

— Вы успокойтесь, пожалуйста, Анечка, можно я буду так вас называть?

— Та валяйте! — отмахнулась она.

Денис окончательно понял, что дамочка вернула, мягко выражаясь, свое истинное обличье.

— Так вот, Анечка, мы все здесь, безусловно, на вашей стороне и сделаем все возможное для того, чтобы добыть для вас истину. Это наша работа. Но поскольку, как я сказал, она — работа, то, значит, и стоит определенных денег. У нас имеются расценки, я вам покажу, а вы решите, устроят ли они вас.

— Та я ж понимаю, — поморщилась она, пятерней расчесывая и встряхивая еще влажные волосы, — шо бесплатно нынче ж и воробей не чирикает. Короче, сколько?

— Час наружного наблюдения стоит сегодня сто долларов. Но слежка ведется, как вы понимаете, не круглосуточно. То есть один день может обойтись от пятисот до тысячи долларов, в зависимости от ситуации. Потом, вы сами сказали, что ваш муж постоянно посещает фитнес-клуб, а вход туда не бесплатный, но это все также входит в указанную сумму. Если вы желаете, чтобы мы завершили работу в течение недели, можете посчитать. Это будет где-то в пределах семи-восьми тысяч.

— Ну и шо? Я согласна. Да я бы вдвое переплатила, только чтоб поскорее получить доказательства! Вот тогда я из него всю его поганую душу выну!

— Хорошо, не будем горячиться, дорогая моя. Сейчас я приглашу сотрудника, и он вам поможет с оформлением необходимых документов. Это необходимо для того, чтобы всем нам, вместе с вами, действовать строго в рамках закона. Вот тогда у вас и окажутся все карты на руках, понимаете?

— А чего ж не понять? Туалет у вас тут имеется?

— Момент. — Денис нажал клавишу громкой связи и сказал: — Филипп Кузьмич, зайдите, пожалуйста! — И когда вошел непривычно торжественный, соответствуя моменту, Филя, продолжил: — Будьте добры, проводите Анну Николаевну в туалетную комнату. Предоставьте ей чистое полотенце, ну… и все, что она попросит. Затем напоите ее кофе или чаем, как скажет, и помогите оформить заказ. Затем прошу ко мне, на подпись.

— Славные вы тут, гляжу, мужики, — в первый раз улыбнулась Анна, отчего лицо ее стало просто невероятно обаятельным и милым, не имеющим ничего общего с той фурией, что ворвалась недавно в «Глорию». — Только, если позволите, мне бы не чаю, а покрепче. Я бы стаканчик виски пропустила. Нервы ж, понимаете?