Энн Грэнджер - Убийство в старом доме

— Да, мадам, — вежливо ответил ей Росс. — Мистеру Флетчеру, похоже, очень хотелось поговорить о случившемся; он рассказал нам все. Теперь он всего лишился, и ему больше нечего скрывать. Его невеста разорвала помолвку, а ее отец потребовал, чтобы железнодорожная компания его уволила. Даже если бы он продолжил отрицать свою вину — что оказалось бы по меньшей мере трудно, — его репутация уничтожена. Его мир рухнул.

— Как рухнул мир бедной Маделин, когда он отверг ее, — сказала я.

Все уставились на меня.

— Я не изменил своего мнения о той молодой особе! — объявил доктор Тиббет.

— Да, сэр, я так и понял, — пробормотал Росс.

— От дурного семени не жди доброго племени, — объявил Тиббет. — Грех распахивает двери перед еще более страшными грехами. Началом всему послужили ее безнравственность и двуличие. Этого отрицать нельзя.

— Ее обманули, — неожиданно и довольно пылко возразил Джеймс. — И она не виновата. Можно сказать, она была настолько наивна, что Флетчер сумел без труда сбить ее с пути истинного. И она точно не несет ответственности за все, что он совершил потом.

— Чушь, Джеймс! — отрезала его родительница. — Ты ничего об этом не знаешь. Помолчи!

Джеймс открыл рот, и я вдруг подумала, что он возразит своей матушке. Даже Фрэнк бросил на него удивленный взгляд и выпрямился, готовясь к такому невероятному событию.

Однако чуда не произошло. Джеймс снова закрыл рот и замолчал.

— Еще раз примите нашу благодарность, инспектор Росс, — вдруг объявила тетя Парри звонким голосом.

Росс понял, что его прогоняют, и встал.

— Рад служить, мадам. А теперь, если позволите, мне пора.

— Да, да, — язвительно ответил Тиббет, — вам надо выполнять свои обязанности. Не смеем вас задерживать!

Я поняла, что больше не выдержу. Они невыносимы! Я встала и громко объявила:

— Беспокоить Симмса нет необходимости. Я сама провожу инспектора.

Не могу описать гримасу, с которой доктор Тиббет встретил мое заявление. Миссис Беллинг посмотрела на меня неодобрительно. Фрэнк еще больше помрачнел. Тетя Парри буркнула:

— Да, конечно, — и бросила на меня несколько испуганный взгляд.

Мы с Россом молча спустились в холл. Ни Симмса, ни других слуг поблизости не было. Напольные часы громко тикали в углу; в луче света, проникавшем через фрамугу над входной дверью, плясали пылинки. Я вспомнила, как стояла здесь, поставив на пол свои скромные пожитки, и ждала, пока Симмс расплатится с Уолли Слейтером. Как это было недавно — и вместе с тем словно сто лет назад!

Хотя Симмса нигде не было видно, нельзя было сказать, не появится ли он неожиданно и, как всегда, неслышно. Я открыла дверь в библиотеку, и мы с Россом вошли туда, не говоря ни слова. Я закрыла за нами дверь. Доктор Тиббет наверняка истолковал бы наш поступок превратно. Но я прекрасно знала цену бывшему школьному учителю! Он не имел права осуждать меня, и если посмеет что-то еще сказать при мне, я уж ему не спущу!

Я повернулась к Россу.

— Я хотела сама поблагодарить вас, — сказала я, — не только за то, что вы спасли меня, но и за то, что восстановили справедливость по отношению к бедной Маделин. А еще я хочу извиниться за них… — Кивком я указала наверх и с негодованием продолжала: — Они так грубо обращались с вами!

Похоже, мои слова развеселили его.

— Я привык к нападкам. Презрение доктора Тиббета и остальных меня ничуть не трогает! — Он пожал плечами.

— Возможно, вы настолько великодушны, что прощаете их, а я не могу! — выпалила я. — Они ханжи, все они, кроме, может быть, Фрэнка, да и Фрэнк не принадлежит к их числу только потому, что привык считать, будто все любят его так же, как он сам любит себя, и ему ничего больше не нужно делать, чтобы заслужить чье-то одобрение. Миссис Парри знала, что Маделин в Лондоне впервые, и должна была хорошо заботиться о ней. Она не имела нрава говорить и позволять другим отзываться о ней с таким презрением! Сама тетя Парри — дочь провинциального священника, совсем как Маделин. Если бы мой крестный отец Джосая, чей портрет висит вон там, — я указала на портрет, — если бы он не познакомился с ней и не женился, она очутилась бы в точно таком же положении, как Маделин, — стала бы гувернанткой или компаньонкой. Боюсь, у меня не хватит терпения!

При воспоминании о них меня охватила такая злость, что я в досаде топнула ногой, что как будто еще больше насмешило Росса. Но он сразу же посерьезнел:

— Не только они несут бремя ответственности. Может быть, мистер Картертон прав, и я должен был раньше заподозрить Флетчера. Тогда вы не подверглись бы такой опасности. Да, в этом я виню себя! Да, да, я во всем виноват. Теперь не понимаю, как я мог свалять такого дурака. Как же я раньше не раскусил его? Ах, милая Лиззи, когда я думаю, что он мог бы сделать… я хотел сказать, милая мисс Мартин… — Он запнулся.

— С чего вы должны были подозревать его? — возразила я. — Вы же не знали, что Флетчер часто бывал на Дорсет-сквер. Ничего удивительного, что он вам об этом не сказал. Но другие, миссис Парри и Фрэнк, должны были упомянуть о нем. Неужели никто из них не видел, каков Флетчер на самом деле?!

— По-моему, миссис Парри не обсуждает своих дел с полицейскими. Ну а мистер Картертон… Возможно, такая мысль просто не пришла ему в голову. — Росс позволил себе едва заметно улыбнуться.

Хотя я только что осуждала Фрэнка, мне показалось, что я обязана защитить его.

— Вы не должны считать мистера Картертона дураком, — сказала я. — Иногда он бывает довольно умен, и надеюсь, когда он попадет в Санкт-Петербург, он проявит себя с лучшей стороны.

— Вы будете скучать по нему? — спросил Росс, пытливо глядя мне в лицо.

— Нет, — тихо ответила я. — Я не буду по нему скучать. Не поймите меня неправильно. Я не испытываю никакой личной заинтересованности в мистере Картертоне.

Росс испустил тихий вздох облегчения.

— Лиззи, вы останетесь в этом доме?

Я покачала головой:

— Нет. То есть… на первых порах я должна остаться, но сразу же начну искать себе другое место. Не думаю, что тетя Парри станет меня разубеждать. Она не захочет, чтобы я ушла тотчас же, потому что мой внезапный уход будет означать, что в ее доме творится что-то неладное, а она смертельно боится сплетен. Но она знает, что я вижу ее насквозь, что я вижу насквозь их всех!

Кроме того, я нисколько не сомневалась: после отъезда Фрэнка Тиббет рано или поздно убедит тетю Парри выгнать меня. Я решила уйти сама, добровольно, и лишить его маленькой победы.

— Знаете, — начал Росс с непривычно скованным видом, — было бы здорово… то есть я хотел сказать, для меня было большим удовольствием, хотя это слишком мягко сказано… Одним словом, знайте, что встреча с вами доставила мне величайшую радость!