Майкл Коннелли - Пуля для адвоката

— Сегодня — да.

Иногда свидетели любят напускать туману. В каких-то случаях это даже лучше, потому что от их показаний нет особой пользы. Но с доктором Арсланьян было иначе. С ней я как бы ходил по острию ножа: с одной стороны — остроумная красавица, с другой — серьезный ученый. Чтобы произвести максимальное впечатление на присяжных, надо соблюдать правильный баланс. Я почувствовал, что пора вернуться к роли ученого.

— Зачем нам нужен Мэнни, доктор?

— Затем, что анализ СЭМ-проб, взятых криминалистами в полиции, может доказать тот факт, что следы пороховых частиц на мистере Эллиоте никак не связны со стрельбой из огнестрельного оружия.

— На прошлой неделе эксперт от обвинения уже рассказывал об этих процедурах, но будет лучше, если вы о них напомните. Что такое СЭМ-пробы?

— Тест на СПЧ проводится с помощью круглых пластин или дисков, имеющих клеящую сторону. Пластины прижимают к тем местам, с которых берутся пробы, и собирают с поверхности микроскопические вещества. Затем их помещают в сканирующий электронный микроскоп, сокращенно — СЭМ. В микроскопе мы видим — или не видим — те три элемента, о которых говорилось выше: барий, сурьму и свинец.

— Прекрасно. Вы можете это продемонстрировать?

— Да.

— Будьте добры, расскажите обо всем присяжным.

Доктор Арсланьян вытянула указку и повернулась лицом к коллегии присяжных. Ее демонстрация была тщательно спланирована и отрепетирована, вплоть до употреблявшихся в речи обращений: я всегда называл ее «доктором», а она добавляла к фамилии эксперта Голанца слово «мистер».

— Мистер Гайфойл, эксперт-криминалист из полицейского управления, взял восемь образцов с тела и одежды мистера Эллиота. Каждая пластина помечалась особым кодом по месту взятия пробы. — Продолжая рассказывать, она стала тыкать в манекен указкой. — Пластина А — верхняя часть правой руки. Пластина В — верхняя часть левой руки. Пластины С и D — соответственно правый и левый рукава куртки мистера Эллиота. Далее мы имеем пластины Е и F — правую и левую стороны ветровки, а также G и Н — область грудной клетки и торса на рубашке, которую мистер Эллиот носил под курткой.

— Эта одежда, в которой он был в тот день?

— Нет, ее точная копия, вплоть до размера и производителя.

— Хорошо, что показал анализ восьми проб?

— Я приготовила для присяжных диаграмму, на которой все показано.

Я представил диаграмму как вещественное доказательство от защиты. Копию передали Голанцу утром. Теперь он встал и заявил протест, сославшись на то, что получил диаграмму слишком поздно и это нарушает правила предоставления документов. Я объяснил, что ее составили накануне вечером после моих встреч с доктором Арсланьян в субботу и воскресенье. Судья согласился с прокурором, заметив, что направление исследований свидетеля было ясно с самого начала и я вполне мог представить диаграмму раньше. Протест приняли, и доктор Арсланьян осталась без наглядного пособия. Это был рискованный шаг, но я не пожалел, что сделал его. Лучше лишить свидетеля наработанного материала, чем посвятить Голанца в стратегию защиты раньше, чем я успею нанести удар.

— Хорошо, доктор, но вы по-прежнему можете ссылаться на свои заметки и на диаграмму. Просто постарайтесь, чтобы присяжным было понятно. Что вам удалось выяснить после анализа восьми образцов?

— Что концентрация следов пороховых частиц на разных пластинах сильно различается.

— То есть?

— Максимальный уровень СПЧ наблюдался на пластинах А и В, взятых с рук мистера Эллиота. Дальше происходит резкий спад: на пластинах С, D, Е и F видим незначительное количество частиц, а на G и Н они отсутствуют полностью.

Она снова проиллюстрировала свои слова с помощью указки.

— И что это означает?

— То, что СПЧ на руках и одежде мистера Эллиота появились не в результате выстрела.

— Вы можете пояснить?

— Прежде всего равномерное распределение частиц на правой и левой руках предполагает, что оружие держали двумя руками.

Она подошла к манекену и подняла его руки так, что они образовали букву V, а потом согнула пальцы вокруг деревянного макета пистолета.

— Но в подобной позиции должно наблюдаться повышенное содержание СПЧ на других частях одежды, особенно на рукавах куртки.

— Однако образцы, взятые полицией, ничего такого не показывают, верно?

— Совершенно верно. Они показывают обратное. Концентрация веществ на одежде в любом случае должна быть меньше, чем на руках, но не в такой степени.

— Что это значит с точки зрения эксперта?

— Это свидетельствует о множественных переносах. Первый произошел в машине «четыре-альфа», когда подсудимого посадили на заднее сиденье со скованными за спиной руками. Вещества оказались на его руках, и какая-то их часть вторично переместилась на переднюю часть куртки в результате обычных движений рук и тела. Это продолжалось до тех пор, пока у подсудимого не забрали одежду.

— А как насчет полного отсутствия частиц на рубашке?

— Думаю, все это время куртка была застегнута.

— Доктор, считаете ли вы как эксперт, что мистер Эллиот мог получить такое распределение СПЧ на своей одежде и руках в результате выстрела из огнестрельного оружия?

— Нет, это невозможно.

— Спасибо, доктор Арсланьян. Вопросов больше нет.

Я вернулся на свое место и, нагнувшись, прошептал Эллиоту:

— Если после этого у них не возникнет сомнение, тогда я не знаю…

Эллиот кивнул и тихо произнес:

— Никогда не тратил десять тысяч долларов с такой пользой.

Я мог бы возразить, что и сам неплохо поработал, но решил промолчать. Голанц попросил судью устроить перерыв перед перекрестным допросом свидетеля, и тот дал согласие. Я заметил, что в зале царит необычное оживление. Доктор Арсланьян явно придала процессу свежий импульс.

Через пятнадцать минут мне предстояло узнать, что приготовил Голанц, чтобы дискредитировать или сбить с толку моего свидетеля. Но вряд ли у него имелось что-нибудь серьезное, иначе он не стал бы просить о перерыве. Он бы сразу встал и набросился на Шами.

Во время перерыва я подошел к столику обвинения. Голанц помечал в своем блокноте вопросы. Он не поднял голову.

— Что? — спросил Голанц.

— Мой ответ — нет.

— На какой вопрос?

— Если ты предложишь моему клиенту сделку с признанием вины. Мы не заинтересованы.

Голанц ухмыльнулся.

— Не смеши, Холлер. У тебя неплохой свидетель, только и всего. Суд не закончился.

— А еще у меня есть капитан французской полиции, который завтра расскажет, как Рилц посадил за решетку семерых отъявленных головорезов. Причем двое из них в прошлом году сбежали из тюрьмы и никто не знает, где они. Они могут находиться где угодно. Например, в Малибу.