Дик Фрэнсис - Рама для картины

— Думаешь, опять повезет?

— Поставь на одиннадцатый номер.

У нее тревожно потемнели глаза. Бородка Джика торчала под характерным углом. Так бывало, когда он готовился к шторму.

— Ну отправляйтесь, — сказал я, стараясь их подбодрить. — Пока.

Смотрел, как они вышли. Ужасно хотелось, чтобы мы, как и все нормальные люди, просто провели день на ипподроме. С удовольствием отказался бы от того, что нам предстояло. Интересно, а другие так же сомневаются в себе? Самое трудное — начать. И все — пути назад больше нет. Но до этого момента еще есть время повернуть назад. Искушение отказаться деморализует.

Вздохнув, отправился к обменной кассе при отеле. Поменял немного туристических чеков на наличные. В своей щедрости Мейзи была дальновидна.

Еще четыре часа ожидания. Провел их в своей комнате и, чтобы успокоиться, стал рисовать: вид из окна. Тучи черной паутиной распластались по небу, Особенно в стороне ипподрома Флемингтон. Надеялся, что во время скачек дождя не будет.

Потом вышел из «Хилтона» и неторопливым шагом отправился в сторону Свенстон-стрит — торгового центра. Магазины, конечно же, закрыты. День соревнований на Кубок Мельбурна — национальный праздник. На это время жизнь замирала.

Вынул из-под повязки левую руку, осторожно продел ее в рукава рубашки и пиджака. Мужчина с пиджаком на одном плече слишком бросается в глаза. Легко запомнить. Обнаружил: если сунуть большой палец под ремень, получается неплохая поддержка.

Свенстон-стрит нельзя узнать. Обычно на ней жизнь била ключом. Правда, и сейчас здесь были люди, летевшие сломя голову — именно так обычно передвигаются в Мельбурне, — но их десятки, а не тысячи, как всегда. Трамваи — полупустые. Неслись машины, водители, не думая об опасности, вертели ручки приемников. До соревнований, ежегодно останавливавших жизнь Австралии, оставалось пятнадцать минут.

Джик прибыл точно в назначенное время. Его серая машина плавно завернула за угол, где я стоял.

Притормозил напротив галереи Ярра-ривер, вышел из машины, открыл багажник и натянул на себя коричневый халат. Похожий на те, что носят продавцы.

Я направился к нему. Он вынул портативный приемник, включил его и поставил на крышу машины. Послышался фальшивый голос комментатора.

— Привет, — деловито сказал Джик. — Все в порядке?

Кивнул и подошел к дверям галереи. Подергал дверь. Заперта. Джик опять нырнул в багажник — там были результаты его второй экспедиции по магазинам Алис-Спрингса.

— Перчатки, — сказал он.

Белые хлопчатобумажные перчатки с ребристой резинкой. Они выглядели слишком уж чистыми. Я провел тыльной стороной по крылу машины. Джик посмотрел и сделал то же самое.

— Ручки и клей.

Он дал мне подержать две дверные ручки. Обыкновенные хромированные ручки на плоских планках, в которых проделаны отверстия для шурупов. Крепкие и достаточно широкие, чтобы просунуть сквозь них ладонь. Держал обратной стороной, а Джик — намазывал на них клей. Мы не смогли бы привернуть их шурупами туда, куда было надо. Придется приклеить.

— Давай другую. Удержишь ее левой рукой?

Кивнул. Джик продолжал работу. Прошли два-три человека. Никто не обращал на нас внимания. Здесь нельзя было останавливать машину, но никто не сказал, чтобы уезжали.

Пересекли тротуар, подошли к выходу в галерею. Он был справа от витрины, немного в углублении, получалось что-то вроде арки. Сбоку, под прямым углом, между витриной и стеклянной дверью — окно. К стеклу мы приклеили наши ручки, вернее — Джик прилепил их примерно на уровне груди. Спустя минуту — подергал, но не смог отклеить. Мы вернулись к машине.

Прошли еще люди. Оборачивались к радио, стоявшему на крыше машины, улыбались. Улица совсем опустела.

…НА ВАЙНЕРИ — ЦВЕТА МИСТЕРА ТЕЙЛОРА ИЗ АДЕЛАИДЫ, И ОН ИМЕЕТ НЕПЛОХИЕ ШАНСЫ НА УСПЕХ. ЧЕТВЕРТЫЙ НА КУБКЕ КОЛФИЛДА, А ДО ЭТОГО — ВТОРОЙ В РЭНДВИКЕ, ГДЕ УСТУПИЛ ПЕРВОЕ МЕСТО БРЕЙНТИЗЕРУ, КОТОРЫЙ ПОТОМ ОБОШЕЛ АФТЕНУНТИ…

— Кончай слушать эти чертовы скачки! — грубо сказал Джик.

— Извини.

— Готов?

— Да.

Вернулись к входу в галерею. У Джика в руках был стеклорез. Даже не взглянув по сторонам, решительно приложил его к стеклу и с нажимом обвел наружную сторону рамы. Я стоял рядом, стараясь прикрыть от случайного взгляда…

— Берись за правую ручку, — сказал он, когда дошел до последней — левой — вертикали. Обвел ее, взялся за ручку. Никто не обратил на нас внимания.

— Когда оно пойдет, — сказал Джик, — ради Бога, не урони.

— Ага.

— Упрись коленом в стекло. Только, ради Бога, осторожней.

Сделал, как он сказал.

— Нажми тихонько.

Нажал. Колено Джика тоже было прижато к стеклу. Левой рукой он крепко сжимал ручку. Свободной правой принялся трясти раму. В свое время ему приходилось резать стекла, и он набил на этом руку, правда, немножко в других обстоятельствах.

Стекло отошло ровно по периметру — почта без осколков. На ручку, которую я держал, внезапно навалилась тяжесть. Джик удерживал освободившееся стекло руками, коленями и ругательствами.

— Господи, не урони.

— Да не уроню.

Стекло, ходившее у нас в руках ходуном, постепенно перестало вибрировать, Джик взял у меня вторую ручку. Без видимых усилий отвел стекло в сторону, ступил на открывшееся место; поднял стекло на двух ручках, отнес на несколько шагов, прислонил к стене — справа от входа.

Вышел назад, направился к машине. Людей на улице почти не было.

… БОЛЬШИНСТВО ЖОКЕЕВ УЖЕ ОСЕДЛАЛИ ЛОШАДЕЙ И СКОРО ВЫЙДУТ НА ПОЛЕ…

Я взял радио. Джик положил назад стеклорез, вынул пилку для металла, молоток, стамеску. Мы, как ни в чем не бывало, прошли через оконный проем. Мошенника часто выдает именно вороватое поведение. Если вы действуете так, словно есть все права, окружающим не придет в голову подозревать.

Лучше было бы открыть дверь, но мы, быстро осмотрев ее, убедились — невозможно. Там два надежных замка, а никаких ключей у нас не было.

— Лестница в том конце, — сказал я.

— Веди.

Прошлись по мягкому зеленому ковру, приблизились к лестнице. Сверху увидели панель с выключателями. Нажали те, которые врубали свет в нижнем помещении. Захватывающий момент, подумал я. Достаточно одному полицейскому подойти к машине, поднять шум из-за припарковки, и Кассаветс с Тоддом прямиком отправятся в тюрьму.

…СЕЙЧАС ЛОШАДИ ВЫХОДЯТ НА ПОЛЕ. ФОРСКВАЙР ИДЕТ ВПЕРЕДИ. ОН ВЗМЫЛЕН И СЛЕГКА ИГРАЕТ. ЭТО ВЫНУЖДАЕТ ЖОКЕЯ ТЕДДА НЕСТЕРА НАПРЯГАТЬ ВСЕ СИЛЫ, ЧТОБЫ СПРАВИТЬСЯ С НИМ…

Спустились вниз. Я направился к кабинету, а Джик полетел по проходу дальше.

— Вернись, — с беспокойством сказал я, — вдруг эта решетка опустится…

— Уймись, — откликнулся Джик. — Ты же меня предупредил. — Он остановился на пороге последней комнаты, заглянул в нее и быстро вернулся.