Ги Декар - Зверь

— Извините еще раз, дорогой собрат, за причинен­ное беспокойство. Я хорошо понимаю высшие сообра­жения, которые против вашего желания заставили вас отказаться выступить защитником по этому делу. Я чрезвычайно благодарен за вашу любезность и надеюсь на днях иметь счастье ближе познакомиться с вами.

Через несколько минут он набирал новый номер.

— Алло! Я коллега мэтра Сильва, Дельо, и хотел бы поговорить с ним. Да, Дельо, по буквам: д, е, л...

Он отметил, что его имя, должно быть, не часто произносилось в кругу прославленного собрата. Впро­чем, ему это было совершенно безразлично.

— Алло! Мэтр Сильв? Это Дельо...

Последовали те же извинения за причиненное бес­покойство, тот же вопрос. Он слушал, так же покачи­вая головой, и положил трубку со словами: «Забавно! Очень забавно!»

В комнате, благоухающей ароматом сигары, уста­новилась тишина. За окном становилось все темнее, но лампа с зеленым абажуром горела до самого утра.

Когда рано утром служанка вошла в квартиру, она с удивлением обнаружила хозяина спящим в кресле. Заглянув в спальню, чтобы проверить, ложился ли ад­вокат, услышала из кабинета усталый голос Дельо:

— Это вы, Луиза? Который теперь час?

— Восемь, мсье.

— Уже! — проворчал адвокат и добавил: — Каждое утро вам надо повторять, дорогая моя, что обычные смертные нам говорят «мэтр». Почему? Не знаю, но это так. Сделайте мне побыстрее кофе.

— Вы уже все выпили? Вы, наверно, совсем не спали?

— Да, почти...

Во время этой длинной бессонной ночи, вскоре пос­ле телефонного разговора с Сильвом, у Виктора Дельо была встреча.

— Добрый вечер, мэтр. Я очень беспокоилась, ис­кала вас повсюду во Дворце.

— Я вернулся раньше, чем обычно.

— Но вы здоровы?

— Да, внучка.

Даниель не была ни его внучкой, ни какой другой родственницей, но он привык так называть студентку, писавшую диссертацию на юридическом факультете. Как и многие другие, подобные ей, Даниель Жени со­биралась стать адвокатом. Несколько месяцев назад со­вершенно случайно в одном из кафе на бульваре Сен- Мишель она познакомилась с Виктором Дельо. Очень скоро между старым волком от юриспруденции и начи­нающим адвокатом установились добрые отношения. Со своей обычной склонностью к противоречиям Вик­тор Дельо посоветовал молодой девушке после завер­шения учебы не вступать в сословие адвокатов, заме­тив, что право ведет куда угодно при условии, если им не заниматься профессионально. Это озадачило Даниель, которая пять лет назад прибыла в столицу пере­полненная молодыми амбициями и надеждами. С тро­гательной искренностью ее новый друг рассказывал о нищете, которая ее ждет, если ей не удастся утвердить­ся после первых же процессов. Он дал ей понять, что его личный опыт позволяет ему, более чем кому-либо другому, давать такие советы.

Это добродушие и скромность еще более располо­жили ее к нему. Девушка посчитала, что не следует принимать ворчание старого адвоката за истину в по­следней инстанции и заупрямилась. Мало-помалу Вик­тор Дельо заинтересовался ее занятиями. Кроме слу­жанки Даниель была единственной женщиной, которая могла являться в любое время в несколько запущенную квартиру старого холостяка. В какой-то момент Дани­ель даже подумала: не влюбился ли старый друг в нее? Но она быстро поняла, что Виктор Дельо никогда ни в кого не влюбится. Не то чтобы он был эгоистом, а из принципа—он ненавидел женщин. Может быть, пото­му, что они никогда особенно не обращали на него вни­мания. Среди прочих же он более всего презирал жен­скую адвокатуру и судил о ней коротко:

— Женщины или усыпляют суд, или приводят его в отчаяние, но в любом случае результат — разруши­тельный.

Даниель все же хотела стать адвокатом, и это была главная причина, заставившая ее привязаться к оди­нокому суровому человеку, сообщавшему ей уйму ин­тересных вещей и учившему тонкостям ремесла. Она никогда не могла понять, почему Виктор Дельо не сде­лал карьеру.

В его рабочем кабинете она печатала на старой ма­шинке те немногие письма, которые он не мог не отправ­лять по долгу службы, несмотря на свое отвращение к любой переписке.

— Внучка, — сказал мечтатель с сигарой, когда студентка вошла к нему в кабинет,— ваш любезный ве­черний визит ко мне доказывает, что диссертация мо­жет и подождать... Вы окажете мне большую услугу, если прямо сейчас сядете за машинку и отпечатаете под копирку письмо в пяти экземплярах. После этого в текст от руки добавьте обращение «мадам» или «мсье», в зависимости от того, кому будет адресовано письмо. Адреса я вам сейчас дам.

— Какое-нибудь новое дело в уголовном суде? — спросила девушка, садясь за машинку.

— Не совсем... Я только что принял важное реше­ние... Я отказываюсь от защиты в уголовном суде, буду выступать в суде присяжных... Видите это внушитель­ное досье на столе? Это дело человека, которому мне предстоит попытаться спасти жизнь... Дело это скорее невыигрышное... Клиент необычный. Могу даже утверждать, что с тех пор, как стал адвокатом, не при­помню ничего подобного. Начать с того, что он не хо­чет, чтобы его защищали. Это очень досадно, так как из этого следует, что он признает себя виновным, а по­скольку я собираюсь защищать его против его воли, то боюсь, мне встретятся какие-нибудь препятствия. Вы готовы? Поставьте сегодняшнее число. Оставьте место для «мадам» или «мсье». Диктую:

— «В качестве защитника Жака Вотье, обвиняемо­го в убийстве Джона Белла пятого мая текущего года на борту теплохода «Грасс», был бы вам чрезвычайно признателен, если бы вы или назначили мне встречу, или явились ко мне в возможно более короткий срок ввиду того, что первое слушание дела назначено в окружном суде присяжных на двадцатое ноября с. г. Прошу вас незамедлительно мне ответить и т. д. ...»Так, теперь отпечатайте адреса на конвертах, я подпишу пись­ма, и их срочно надо отнести на почту. Они могут уйти этой ночью, адресаты получат их завтра, и мы выиг­раем день... Диктую... «Мадам Вотье, отель «Режина», шестнадцать бис, улица Акаций, Париж». Это по доку­ментам в досье ее последний адрес. Не забудьте помет­ку на конверте: «Переслать в случае изменения адре­са». Второй адрес: «Мадам Симон Вотье, пятнадцать, авеню генерала Леклерка, Аньер»... Третий: «Мсье док­тору Дерво, три, Парижская улица, Лимож». Два по­следних письма по одному адресу: «Институт Святого Иосифа, Санак, Верхняя Вьенна», адресатам: «Мсье Ивону Роделеку» и «Мсье Доминику Тирмону». Все... У вас есть завтра занятия на факультете?

— Один час: я могу, наверно, его пропустить.

— Пропустите без колебаний. Я хочу, чтобы вы пришли сюда завтра в половине девятого и неотлучно находились здесь. Меня не будет весь день, и вернусь я, может быть, не раньше девяти часов вечера. Вы до­ждетесь меня и будете отвечать на телефонные звонки. Если кто-нибудь из тех, кому мы написали письма, вдруг отзовется, назначьте встречу на послезавтра, в любое время — я как-нибудь выкручусь. Разумеется, не отлучайтесь на время обеда. Я распоряжусь, чтобы Луиза приготовила вам еду.