Ксения Любимова - Дворецкий слишком много знал

– Хочешь, я отвезу тебя домой? – поймав ее взгляд, предложил Эрик.

– Нет, не хочу тебя отвлекать. Работай, я подожду.

– Смотри… Ты точно в порядке?

Доктор, ни слова не говоря, взял Маришу за запястье и около минуты держал ее за руку. Затем оттянул веки и заглянул в глаза.

– Пульс немного учащенный, – наконец констатировал он, – но, в общем, состояние удовлетворительное.

– Посиди на диване с Марго, хорошо? – попросил Эрик. – Ей может понадобиться поддержка.

– Хорошо! – кивнула она. – Послушай, я хочу тебе кое-что сказать, – вдруг решилась она.

– Что? – спросил он, отойдя в сторону.

– Мне кажется, Анна говорит неправду. Ты не думаешь, что она могла придумать того мужчину на участке у Артемьева?

– Почему ты так считаешь? – настороженно спросил Эрик, взгляд которого сразу стал жестким и цепким.

– Мне так показалось…

– Что значит показалось? В таких делах одних подозрений мало. Нужны факты.

– У нее такой взгляд…

– Какой такой?

– Не соответствующий тому, что она говорит.

– Поясни.

– Ну, например, она плачет по поводу Риммы и в то же время смотрит как-то хитро, с удовлетворением, что ли… И потом, Римму убили за то, что она видела кого-то, а Анна-то жива!

– Проверим, – кивнул он. – Ты поменьше об этом болтай. Как видишь, человек, совершивший эти убийства, решительный и скорый на расправу. Его ничего не останавливает. Поэтому говори только по существу, хорошо?

– Эрик, мы заканчиваем здесь, – сообщил Голубев, подходя к сыщику. – Ты все осмотрел?

– Да, все. Помоги Маргарите выйти из дома. И Анну не забудь. Кстати, попроси ее никуда не уходить. Мы с ней еще побеседуем.

– Хорошо, – кивнул Голубев и направился раздавать указания.

Мариша подошла к дивану и подала руку Марго.

– Пойдем, нужно отсюда уходить.

– А как же Римма? – Девушка подняла на Маришу заплаканные глаза.

– Ее сейчас увезут, а дом опечатают.

Маргарита с трудом встала с дивана и буквально рухнула на Маришу.

– Прости, у меня закружилась голова.

– Ничего, опирайся на меня, если тебе не очень хорошо.

– Может, пойдем ко мне? – предложила Анна. – Я чайник поставлю. У меня и коньячок есть. Нужно же прийти в себя.

– Спасибо, может немного позже, – твердо ответила Мариша и повела Маргариту к выходу.

Девушка все время оглядывалась и смахивала с глаз слезы. Они вышли во двор вместе со следственной бригадой. Голубев отдал последние указания и хмуро уставился на Маришу.

– Что-то у нас складываются нехорошие традиции, – заметил он, глядя на девушку тяжелым взглядом.

– Что ты имеешь в виду?

– Как только ты едешь с нами – мы обязательно находим труп! Поверь мне, за все годы работы я не встречал разом столько трупов, как за эти несколько дней.

– Ты не преувеличивай, – одернул его Эрик. – И не нужно срываться на Марише. Не она является причиной твоего плохого настроения.

– Есть люди, с которыми постоянно происходят автомобильные аварии. А кто-то всегда вытягивает счастливые билетики. Мариша же – ходячее несчастье. Она притягивает к себе негатив.

Мариша вспыхнула и прикусила губу, чтобы не расплакаться.

– Не слушай его, – зло сказал Эрик и оттеснил Голубева назад. – Когда у него плохое настроение, ему всегда хочется его на ком-то выместить.

– А вдруг это правда? – дрожащим голосом сказала она. – Ведь на самом деле что-то подобное происходит!

– Не говори глупостей, а то сейчас отправлю тебя домой! Взрыв в доме Артемьева произошел, когда тебя еще здесь не было. И человек, который спланировал это дело, считал, что все осталось шито-крыто. Но он ошибся. И теперь ему приходится покрывать свои огрехи. Так что ты здесь абсолютно ни при чем!

– Наверное, ты прав… – немного подумав, кивнула она.

– Конечно, прав! А тебе лучше прекратить влезать в это дело. С завтрашнего дня сиди с Настей дома, а я буду приходить и все-все вам рассказывать!

Мариша сжала зубы.

Ну уж нет! Сидеть дома! Как бы не так! Столько уже пройдено, сколько сделано, и остановиться на полдороге? Нет! Она пойдет до конца.

Очевидно, Эрик понял все, что отразилось на ее лице, потому что он только вздохнул и присоединился к Голубеву, который буквально лопался от злости.

Ольга пинала грязь около домика дворецкого и недовольно хмурилась. Ей хотелось сказать пару ласковых слов этому надутому павлину Голубеву, который уже второй день не может предоставить им доступ в домик. Завидев компанию, она уже открыла было рот, чтобы высказать все, что думает по этому поводу. Однако, посмотрев на Маргаритино лицо, передумала.

– Что случилось? – тревожно спросила она. – Что вы сделали с моей сестрой?

– Марго, дорогая! – Курицын подбежал к девушке и обнял ее.

– Я вас спрашиваю! – повысила голос Ольга и сжала кулаки.

«А я думала, что они только ссорятся, – удивилась Мариша. – Оказывается – нет. Неужели Ольга способна на родственные чувства?

– Римму убили! – слабым голосом ответила Марго, не дожидаясь, пока подойдут мужчины.

– Как убили? Совсем убили? – растерялась Ольга.

– Совсем, у нее все лицо распухло, даже не узнать! – И Маргарита снова расплакалась.

– Дурдом! – сквозь зубы бросила Ольга и топнула ногой. – Сначала дядя, потом Зеленский, теперь еще и Римма. Сколько это будет продолжаться? Я вас спрашиваю! – накинулась она на Голубева. – Вы полицейский или нет? У вас людей убивают, а вам хоть бы хны!

– Мы разберемся, – хмуро ответил тот, отходя подальше от Ольги.

– Оленька, а может, поедем домой? – осторожно спросил Краснов. – Мало ли что еще здесь произойдет! Мне не хотелось бы, чтобы в нашей семье были еще жертвы.

– Надеюсь, что их больше не будет, – отозвался следователь.

– Мы тоже на это надеялись, – язвительно ответил он. – Но, как видите, наши надежды не оправдались! Девушку задушили, а вам хоть бы что!

– Мы принимаем все возможные меры, – повторил Голубев.

– Вы меня извините, но что-то не похоже! Поехали отсюда, Оля!

– Нет, Женя! Мы осмотрим домик! – решительно произнесла она. – Если по нашему участку разгуливают чужие люди и убивают наших соседей, то мы тем более должны все здесь осмотреть. А то завтра может быть поздно. Наша полиция не в состоянии защитить ни нас, ни наши деньги!

«Железная леди!» – подумала Мариша и оглянулась на Голубева.

Тот то краснел, то бледнел. В общем, переливался всеми цветами радуги. Голубев всегда очень переживал, если дело стопорилось и не двигалось дальше. А если оно развивалось по худшему сценарию, то Голубев становился совершенно невыносимым! Вот и сейчас он был готов растереть Ольгу в порошок, но, естественно, не мог себе этого позволить, потому что она была права. Права на все сто процентов. Какой бы она ни была – жесткой, циничной, корыстной, в данной ситуации она была права абсолютно. И это еще больше бесило следователя.