Ксения Любимова - Дворецкий слишком много знал

– А как вас зовут? – поинтересовался Эрик, прежде чем Голубев подошел к двери.

– Андрей Сергеевич.

– Будьте добры ваш паспорт.

Мужчина замешкался, и Марише показалось, что он немного испугался.

– Паспорт? Я не помню, куда его засунул.

– Ничего, мы подождем, – невозмутимо произнес Эрик и развалился на диване.

Голубев снова опустился на стул.

– Сейчас я поищу, – пообещал мужчина и торопливо вышел из комнаты.

– Вы думаете, что он что-то знает? – тихо спросил Голубев.

– Не знаю, – пожал плечами сыщик. – Но проверить не мешает.

– А мне он показался самым обычным, заурядным человеком.

– Скорее всего, так и есть. Но я проверяю любые зацепки, которые появляются в деле. Таков мой принцип.

– Понимаю, – пробормотал Голубев.

– Простите, что заставил вас ждать, – извинился Андрей Сергеевич, входя в комнату. – Вот мой паспорт.

Эрик взял документ, просмотрел несколько страниц, цепким взглядом «сканировал» его хозяина, а затем бросил взгляд на фотографию.

– Сироткин Андрей Сергеевич. Правильно?

– Да, там же написано.

– Тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года рождения.

– Да, это я.

– Что ж, спасибо за помощь, всего хорошего. – И Эрик отдал документ мужчине.

– Да я вроде ничем и не помог.

– Вы с нами побеседовали, а это уже помощь! Если появятся какие-то мысли или, возможно, что-то вспомните, позвоните, пожалуйста! – И Эрик протянул ему визитку.

– Хорошо, если что-то придет голову, обязательно позвоню. Мне очень нравилась эта девушка, – неожиданно добавил он, когда вся группа уже стояла в дверях. – Она была такая молодая и веселая… А я очень ценю молодость. Она у нас одна. Люди, которые покушаются на это богатство, – преступники вдвойне!

– Значит, если убивают человека в возрасте, то это допустимо? – с любопытством осведомился Эрик, останавливаясь на пороге.

– Нет, конечно! Я не это имел в виду! Просто вдвойне обидно, когда уходят молодые. Старые люди уже успели пожить. Они многое повидали. А у молодых еще все впереди… Если я что-то услышу или увижу, касающееся этой девушки, я обязательно позвоню.

– Интересный экземпляр! – присвистнул Голубев, выходя на дорогу. – Значит, молодых ему жаль, а старых нет.

– Он вполне обосновал свою точку зрения, – ответил Эрик.

– А может, это он убил Артемьева и Зеленского? – предположила Мариша. – Решил избавить поселок от уже поживших людей.

– Тогда ему не следовало бы трогать Римму.

– Ну, Римму он мог убить от безысходности. Если она его видела в то время, как он убивал Зеленского, то ему ничего не оставалось, как избавиться и от нее.

– А мне он показался очень искренним человеком, – признался Голубев. – И Римму ему было очень жаль. Это просто бросалось в глаза.

Мариша была согласна со следователем. Сироткин производил впечатление человека простого и искреннего. И по поводу смерти девушки он очень расстроился. Но тут же в ее сознании всплыла фраза: «Он должен быть очень хорошим актером». Где она ее слышала и почему эти слова постоянно вспоминаются ей, когда они опрашивают разных людей.

Точно! Как она может быть такой раззявой! Эрик говорил об этом, когда перечислял качества предполагаемого преступника. В том числе он выделил, что преступник должен быть очень хорошим актером, чтобы не выделяться среди остальных. Почему же ей пришла на ум эта фраза?

Мариша вновь прокрутила в голове разговор с Сироткиным. Что ей показалось не так? Девушка нахмурилась. Единственное, что цепляло ее, – это колебания мужчины перед тем, как принести паспорт. Она перевела вопросительный взгляд на Эрика.

– Многие люди боятся связываться с полицией, – с усмешкой заявил он ей. – Поэтому обычно нервничают, хотя ни в чем не виноваты.

– Откуда ты знаешь, о чем я думала? – вскинулась Мариша.

– Так у тебя все на лице написано! Я не раз тебе об этом говорил!

– И что же ты прочитал?

– Мы вышли из дома Сироткина, обсуждая его поведение. Внезапно ты нахмурилась и принялась что-то бормотать. Значит, тебя что-то зацепило. А так как ты девушка неглупая и наблюдательная, я сразу понял – что.

– И что же это? – язвительно поинтересовался Голубев.

– Нежелание демонстрировать свой паспорт. Естественно, что это могло показаться подозрительным, хотя на самом деле большинство людей стараются не давать свои документы в руки полиции. Если это, конечно, не связано напрямую с каким-то делом.

– Что же в этом страшного?

– Для нас с вами ничего. Но вспомните, сколько сейчас развелось мошенников. Об этом говорят сплошь и рядом! Естественно, люди опасаются. Мало ли кто возьмет их документы?

– Но мы-то не кто попало.

– Откуда ему знать? Он ваши корочки не изучал. Просто посмотрел, и все. А ведь мы вполне могли оказаться проходимцами.

– Не знаю, как оцениваете себя вы, но я точно не похож на проходимца, – проворчал следователь.

– Ты просто себе льстишь, Голубев! – сказал Эрик, а Мариша рассмеялась.

– Опять ваши шуточки! У нас серьезное дело, а вы веселитесь.

– Уж такой я человек! Привыкайте!

– Надеюсь, что до этого не дойдет, – тихо буркнул Голубев, но Эрик все равно услышал.

– Кто знает! – ухмыльнулся он. – Пути господни неисповедимы. А вдруг меня завтра назначат вашим начальником?

– У вас есть какая-то информация об этом? – насторожился следователь.

– Нет, конечно, я просто рассуждаю…

– Тогда ладно, – ответил он и расслабился.

– И как ты, Голубев, столько лет проработал в этой структуре? Ты же наивен, как ребенок!

– Зато вы слишком прожженный тип!

Эрик закинул голову и захохотал.

– Хватит уже! – зашипела Мариша. – Ведете себя оба, как в детском саду.

– Ты права, – тут же согласился сыщик и принял серьезный вид, – это Голубев на меня так влияет.

– Вы оба влияете друг на друга, причем не очень положительно. Лучше скажите, куда мы сейчас идем?

– Нужно зайти к Анне. У меня есть к ней один вопрос.

– А какой? – полюбопытствовала Мариша.

– Попробуем вывести ее на чистую воду, – Эрик сделал страшные глаза и щелкнул Маришу по носу.

– А как?

– Будем действовать наверняка.

– Что вы задумали, Эрик? – заволновался Голубев.

– Марише показалось, что Анна не совсем искренне переживала за Римму, хотя и лила по ней слезы.

– И вы принимаете во внимание домыслы нашей Мариши?

– Почему бы и нет?

– Но это глупо! Подозревать человека только потому, что Марише что-то показалось! Да ей вечно что-то мерещится!

– Предположим, не вечно. Я, по крайней мере, не слышал, чтобы Маришка что-то придумывала.

– А мне Анна показалась разумной и честной женщиной.

– Она мне до сих пор такой кажется, – поддакнул Эрик.

– Тогда я ничего не понимаю. Вы что же, считаете, что она нам солгала?