Карин Эдстрём - Фуриозо

— Могу я получить его имя и контактные данные?

— Конечно. — Леонард достал потрепанную записную книжку. — Но думаю, с деньгами у сына было все в порядке. Конечно, он давал в последнее время меньше концертов, но у него была еще профессура в «Джуллиарде».

— Как вы предполагаете, сколько достанется Джой?

— Думаю, состояние Рауля оценивается по меньшей мере в десять миллионов долларов. Одна квартира в Вест-Энде чего стоит.

Эбба кивнула и встала, давая понять, что с вопросами покончено. Протянув руку Рут и Леонарду, она добавила:

— Хотела вам только сказать, что планирую завтра присутствовать на похоронах. Понимаю, что вам не хотелось бы видеть там полицию, но я прошу вас понять, что расследование еще не закончено и нам необходимо быть там.

Как она и ожидала, родителей Рауля эта новость не обрадовала. Они только коротко кивнули. Перед выходом Леонард обернулся:

— Вы правда не знаете, кто это сделал? Разве нет никаких улик — отпечатков пальцев, других следов?

— Мы делаем все, что в наших силах, чтобы как можно скорее завершить расследование. Вы должны доверять нам, — ответила Эбба, провожая их до двери.

Закрыв за ними дверь, Эбба повернулась к Венделе. Она стояла у окна и в солнечном свете была похожа на лесную фею. Ее волосы на солнце переливались всеми оттенками золота. Влюбленная фея. Запутавшаяся фея. Испытав приступ материнской нежности, Эбба положила руку ей на плечо.

— Что теперь будем делать? — спросила Вендела.

— Ну… мы копнули очень глубоко… но так и не нашли убийцу…

— Убийцу… Как ты думаешь, кто его убил?

— Кто-то из женщин. Каролина, Анна, Хелена или Луиза. Возможно, Каролину мы можем исключить.

Вендела покачала головой.

— Вендела, — начала Эбба, — только не…

— Даже говорить об этом не хочу. — Она подняла глаза на Эббу. — Я тебе нужна? Мне нужно сделать несколько звонков.

Эбба не стала ее задерживать:

— Иди. Я еще поработаю.

Перед дверью Вендела обернулась:

— Как здорово, что Понтус будет начальником отделения. Он совсем не похож на Карла-Акселя.

— Только не забывай, что мы теперь в его подчинении.

— Что ты имеешь в виду? — раздраженно отозвалась Вендела.

— Ничего. Сообщи, когда поговоришь с Яном и Шелем, — попросила Эбба.

Вендела вышла. Эбба подождала пару секунд, пока Вендела отойдет подальше, и повернулась к компьютеру. Она очень редко пользовалась базой данных СЭПО — тайной полиции, потому что у нее не было законного к ней доступа. Логин и пароль ей сообщил коллега на пенсии, когда она работала над делом, требовавшим доступа к секретным данным. Она пообещала никогда не злоупотреблять этой информацией. Впрочем, это и так было понятно. С тех пор Эбба пару раз пользовалась базой данных. Она делала это только в самых экстренных случаях. Или, по крайней мере, так себе говорила. Но если бы кто-то узнал об этом, это могло бы плохо закончиться. И все равно Эбба казалась себе очень смелой, когда нарушала этот запрет, и нисколько не стыдилась своего поступка. И на этот раз интуиция ее не подвела. База данных выдала все, что ей было нужно, по первому запросу: Понтус Харальд Луве Стриндберг. Луве — неужели кого-то могут звать Луве? Там была и фотография тоже. Эбба раздраженно ее закрыла и сосредоточилась на резюме. Увидев дату рождения, она констатировала, что он был не на четыре, а на пять лет моложе ее, а значит, пошел в школу уже в шесть лет, раз они с Луизой учились в одном классе. Место рождения — Токио. А говорит на финляндском шведском? Сын дипломата, он провел детство в самых разных странах. И быстро поднялся по карьерной лестнице. Она отметила и его образование — доктор юриспруденции. Ну что ж, хоть что-то у них общее. Она тоже доктор, но психологии. Два года работы полицмейстером на Готланде. Затем остров ему явно надоел, и он снова вернулся в мегаполис. В центральном участке замещал начальника участка два года, а в последние два месяца находился в учебном отпуске. Но свой пост в СЭПО сохранил. Так вот как оно получилось. У Карла-Акселя случился инфаркт, и начальство увидело в этом прекрасную возможность пристроить одного из своих заслуженных сотрудников. Вероятность того, что Карл-Аксель вернется на свою должность, теперь равна нулю. Зато у Понтуса есть все шансы занять это место, чем он не преминет воспользоваться, когда должность официально будет объявлена вакантной.

О чем Карл-Аксель только думал? Что достаточно поговорить с Ёраном и ее сделают его заместителем? А она чего себе навоображала? Эббу охватила злость. Она снова уставилась на экран. На этот раз ее внимание привлекла графа «Личная информация»: женат на Фаре Стриндберг, двадцати девяти лет, уроженке Бостона. Значит, наш Понтус имеет слабость к молоденьким. Дети: Николас, Нур, четырех лет, и Зол, семи месяцев. Кликнув на имя супруги, она открыла фотографию женщины модельной внешности с азиатскими чертами лица. Одетая в белую рубашку и джинсы, она расслабленно улыбалась в камеру. Ветер трепал темные волосы. Никаких сомнений в том, кто укладывает детей спать, пока муженек работает, подумала Эбба и закрыла картинку. Потом снова открыла фото Понтуса и, проведя стрелочкой по его губам, поставила ее в центр лба, губами изобразив «Паф», после чего быстро закрыла снимок и вышла из базы.

За окном уже начинало темнеть. Эбба обнаружила, что сидит в темной комнате. Сколько она тут просидела? Бросив взгляд на часы, Эбба увидела, что скоро пять. Она открыла официальный сайт полиции и, зайдя в раздел «Вакансии», узнала, что ищут полицмейстера в Норботтене. Минуту Эбба наслаждалась мыслью о том, сколько домов в Лулео она могла купить, продав свою виллу в городе.

Может, даже целую деревню? А может, даже весь Лулео? Тогда она могла бы стать мэром. А может, лучше продать половину виллы и купить ферму во Франции, чтобы проводить там отпуск? Можно в теплое время года работать в Швеции, а в холодное — во Франции. Полет фантазии прервал стук в дверь. Эбба быстро закрыла раздел «Вакансии» и сказала: «Войдите!»

— Как у тебя темно! — Вендела щелкнула выключателем.

Эбба невольно моргнула и спросила:

— Ты дозвонилась до звукотехников?

— Да. Они подтверждают слова Луизы, но точно не помнят, когда она выходила. Но Шель помогал ей внести поднос.

— Что они сказали о ее эмоциональном состоянии? Она была спокойна или взволнованна?

— Они ничего особенного не заметили.

— Они же не знали, что им придется быть свидетелями по делу об убийстве. А у нашей Луизы железные нервы. Уж что-то, а чувства она скрывать умеет.

— У меня для тебя есть хорошая новость.

Эбба просияла:

— Какая же?

— Во время работы в столовой у Луизы все время была при себе партитура со всеми комментариями и пометками. И ни разу она не упомянула, что ей нужна еще и партитура первой скрипки.