Карин Эдстрём - Фуриозо

— Хм… попахивает лжесвидетельством, — пробормотала Эбба себе под нос.

— Что?

— Нет, ничего.

Вендела устало прислонилась к двери:

— Я могу теперь пойти домой?

— Иди, я тоже скоро пойду. Не забудь завтра прийти в черном. Мы выезжаем из офиса в двенадцать.

Нью-Йорк, подумала Эбба, оставшись одна, там сейчас время обеда. Она потянулась было к телефону, но в этот момент зазвонил ее мобильный. Это был Якоб.

— Как все прошло?

— Они полчаса разговаривали в кафе «Стурекаттен».

— Мирно?

— Вначале все было мирно, потом Каролина пару раз порывалась зарыдать, но Луиза ее утешила.

— Что-нибудь еще?

— Все кончилось тем, что Каролина убежала вся в слезах. Луиза еще немного посидела и тоже ушла.

Закончив разговор, Эбба достала записку с номером адвоката Рауля, Майла Розенберга.

Эбба предпочла бы свои любимые черные кожаные брюки и вязаный свитер, но для похорон больше подходили черная юбка и туфли на каблуках: Эбба не хотела привлекать к себе лишнее внимание. Какой высоты каблук лучше всего? Порывшись в шкафу, она нашла на самом дне коробку с туфлями на трехсантиметровых каблуках, в которых была на похоронах Грегора. Большего он и не заслуживал, подумала она, убирая коробку обратно. Со стуком она упала на другую коробку, в которой лежали совсем новые черные лаковые туфли на шпильке, которые Эбба купила на прошлой рождественской распродаже, но так ни разу и не надела — не было подходящего случая. Эти туфли подчеркивали ее стройные лодыжки и делали походку сексуальной. Эбба надела их перед зеркалом и убедилась в правильности выбора. И почему она только раньше их не надевала? Эбба дополнила наряд черными прозрачными колготками, узкой черной юбкой до колен и белой блузкой, подчеркивающей грудь. Верхнюю пуговку она оставила незастегнутой. Затем посмотрела на свое отражение в зеркале, и ее взгляд упал на шкатулку с драгоценностями. Внезапно она испытала искушение открыть ее и достать ожерелье с брелоками, которое носила в юности. На одном из золотых брелоков выгравировано было слово Chai , что на иврите означает «жизнь». Эбба надела его и вышла в коридор, куда раньше выставила пакет с рабочими папками. Утром она просмотрела все отчеты криминалистов — страницу за страницей. Там было просто море информации, но ничего особенно важного. С пакетом в руках Эбба вышла из дома и села в свой «мерседес». Подъезжая к участку, она увидела, как Вендела с Понтусом оживленно болтают на крыльце. Наверно, вспоминают старые добрые времена. Оба рыжеволосые, оба веселые. Эбба опустила окно:

— Залезайте!

Вендела по привычке села назад, а Понтус — на пассажирское сиденье, рядом с Эббой. Видно было, что он оценил ее утренние старания. Особенно долго его взгляд задержался именно на туфлях. Сам Понтус побрился и надел скромный темный костюм, светло-серую рубашку и черно-белый тонкий свитер.

— Предполагаю, что весь наш квартет сегодня будет в сборе, — начала разговор Эбба, встречаясь с Венделой глазами в зеркале заднего вида. — Нас ждет любопытный спектакль. Наши дамы против Джой, плюс запутанные отношения внутри квартета: ссоры, сплетни, ревность. Впервые после убийства все соберутся вместе.

— Может, нам стоит рассредоточиться? — предложила Вендела.

— Неплохая мысль. Только незаметно. Все-таки это похороны.

Понтус не удержался и еще раз взглянул на туфли Эббы. На губах его появилась улыбка. Эбба сделала вид, что ничего не замечает. Они приехали очень рано, но у часовни уже начали собираться люди. Эбба узнала нескольких знаменитых музыкантов и режиссеров, поразившись тому, сколько раз видела их на сцене в черном. Сегодня здесь не было ни света рампы, ни благодарной публики, но им все равно пришлось надеть черное. Кто-то из них жарко обсуждал что-то с фотографами, которые стояли в сторонке. Эбба сразу увидела Луизу в окружении коллег. Вновь прибывшие здоровались с ней и постепенно перемещались в часовню. Эбба видела, как к кладбищу подошли родители Рауля. Рут шла медленно, опираясь на руку мужа. Леонард успокаивающе гладил ее по руке. Когда они подошли ко входу в часовню, все собравшиеся обернулись поприветствовать их. Эбба, Понтус и Вендела встали в стороне. Эбба невольно подумала, что родители должны были бы гордиться таким вниманием журналистов к похоронам своего сына, но Рут с Леонардом отнеслись к вспышкам камер совершенно спокойно.

— Сегодня мы хороним нашего единственного сына. Его больше нет с нами, а мы вынуждены продолжать жить, — сказала Рут, пожимая руку Эббе.

В этот момент из-за угла показалась Каролина. За спиной у нее была виолончель. Девушка была во всем черном. Черные сапоги, черные чулки, черное пальто — и черные распущенные волосы. На бледном лице резко выделялись вишнево-красные губы. Леонард рассказал, что Каролина сегодня исполнит «Fantasia sopra Laudi» Ингвара Лидхольма.

— Священник не смог устоять перед ней, когда она вызвалась играть. Произведение выбирала Джой.

— А Джой в курсе, что Каролина аф Мельхиор будет играть? — спросила Эбба, чувствуя на себе пристальный взгляд Венделы.

— Мы ей еще не успели сказать. А что, это проблема?

Подумав с секунду, Эбба добавила:

— Думаю, вам лучше переговорить с Каролиной или Джой до начала церемонии. Выбирайте сами.

Рут не успела ничего ответить, потому что Леонард схватил ее за руку и крепко сжал. Пожилая женщина вздрогнула и завертела головой. Эбба тоже повернулась и увидела, что их так взволновало. Подошедшая женщина выглядела очень элегантной в черной норковой шубке и черных кожаных сапогах на шпильке. В ушах — изящные золотые сережки. Аккуратная прическа. Она вела за руку мальчика лет восьми. У него были миндалевидной формы карие глаза и темные кудрявые волосы. Нос был усыпан веснушками.

Рут тяжело вздохнула. Колени у нее подкосились, и, если бы Леонард не подхватил ее, она рухнула бы на землю. Понтус среагировал немедленно и помог Леонарду поставить Рут на ноги. Пожилая женщина растерянно огляделась.

Увидев, какую реакцию вызвало ее появление, Хелена замерла и крепко сжала руку своего сына. Ребенок удивленно уставился на мать, потом оба повернулись к Рут. Хелена нагнулась и что-то прошептала малышу на ухо. Мальчик кивнул и улыбнулся. Потом робко направился к родителям Рауля.

На лице у Рут отразилась целая гамма эмоций. Из глаз ее брызнули слезы. Леонард смотрел на мальчика открыв рот, его грудь сотрясалась от беззвучных рыданий. Опустившись на корточки перед ребенком, он, чтобы не пугать его, выдавил из себя улыбку:

— Привет! Меня зовут Леонард. А тебя как зовут?

— Давид, — ответил мальчик, оглядываясь на мать.

Хелена кивнула. На губах ее была улыбка, но в глазах стояли слезы.