Леонид Словин - Такая работа

Это были его первые слова с момента задержания.

— Ух ты, паразит, — возмутился тот, — хотел у нас магазин ограбить, а мы его папиросами угощай.

— Не журись, мужик, — с усилием ухмыльнулся Волчара. Он все еще не мог взять себя в руки. — Вор украдет — ф р а е р заработает…

— Тогда зачем просить?!

Участковый уполномоченный повез Гошку не в городскую больницу, за реку, а в районную, позвонил оттуда дежурному и остался сторожить Гошку. Следующим рейсом — уже в шестом часу утра — Егоров с Тамулисом увезли Волчару, и машина вернулась со следователем районной прокуратуры Щербаковой.

— Доброе утро, Игорь Владимирович, — весело поздоровалась Щербакова, невысокая кареглазая блондинка в модной накрахмаленной кофточке под синим форменным кителем. — Опять сегодня мою Маришу разбудили, она со сна меня спросила: «Разбой?» — и снова заснула.

Ее Марише было не больше четырех лет.

Вместе с Щербаковой и понятыми Ратанов осмотрел открытый люк в прихожей магазина и небольшую нору под балкой, через которую Волчара пролез из-под крыльца в магазин. Здесь же лежал рулон шерсти.

Пока они возились с протоколом осмотра, у магазина затормозила «Волга». Из нее вышел Макеев, за ним начальник областного уголовного розыска Александров.

— Молодцы, хорошо сработали, — сказал Макеев, — надо представить к поощрению.

Понятые и завмаг смотрели на него откровенно восхищенными глазами: широкоплечий, не менее двух метров роста, с крупными красивыми чертами лица, похожий больше на известного режиссера или артиста, замнач управления выговаривал слова отрывисто и веско.

Потом он прошел в магазин.

Александров, тоже плотный, но кряжистый, с сильной боксерской шеей и коротким седым ежиком на голове, остался с Ратановым у дороги и, узнав, что Варнавин попал в магазин снизу через люк, чему-то обрадованно засмеялся.

— Я з-знал. Ты тоже обязан был з-знать.

— Но вы взгляните, какой замочек на дверях, рукой можно снять…

— Неважно. У каждого своя м-методика. Как привычка. Придется взять тебя в отдел подучить.

Ратанов был его учеником.

— П-почему школьник прячет нож от родителей в книги? Столяр делает тайник в дереве? Каменщик в камне? Варнавин, когда нельзя было украсть, плотничал, отцу помогал…

Когда они уехали, Ратанов прошелся вдоль кустарника.

Александров задел его собственную мысль. Но ведь Волчары тогда не было в городе… А может, он приехал и уехал?.. С какой стороны они сегодня пришли к магазину?

На примятой траве следы были хорошо видны.

«Здесь они шли гуськом: след в след, а вот стали расходиться… Неужели Гошка тоже участник убийства Андрея?»

В том месте, где преступники разошлись, Ратанов ясно увидел след третьего человека, оставшийся на мокрой от росы траве.

…Было уже начало четвертого. Арслан не звонил. Барков переключил телефон на дежурного и спустился вниз. Здесь было тихо. Дежурный переписывал в толстую книгу телефонограмму, его помощник читал газету. Герман пошел на улицу. Накрапывал мелкий осенний дождик, и на мокром асфальте скользили огни раскачивающихся на ветру подвесных фонарей. В «раковой шейке», накрывшись с головой плащ-палаткой, спал шофер. По безлюдной Театральной улице грохотали самосвалы. Они каждую ночь возили из-за реки бетон к строившемуся заводу агрегатных линий.

Барков отпер дверь маленького домика на углу Театральной и Луначарского и прошел к себе. На столе были разбросаны журналы, бумаги, фотографии, из-под кровати высовывался угол незапертого чемодана. Герман поставил чайник и, пока закипала вода, побрился электробритвой. Потом выпил чаю с булкой, взял со шкафа пачку «Севера» и пошел в горотдел. Было без пятнадцати четыре.

Он заставил себя прочитать еще раз вчерашнюю газету, лежавшую на столе у дежурного. Прошло только шестнадцать минут. Походил по дежурке.

Дождь кончился. Барков вышел на улицу. Теперь было уже ясно, что Джалилов больше не позвонит. Он прошел через центр и по бульвару спустился на пристань. У дебаркадера стоял транзитный пароход, и по набережной, несмотря на ранний час, гуляли пассажиры. Барков поздоровался за руку с молодым постовым милиционером и повернул назад. Из телефонной будки все-таки позвонил по 02.

— Ничего не слышно от них?

— Нет.

Синева неба понемногу блекла. Появлялись более матовые тона, предвещавшие близкий рассвет. Барков вернулся в дежурку и снова взялся за газету.

Звонок раздался около пяти.

Медсестра Зареченской больницы сообщала, что к ним поступил больной с огнестрельным ранением ноги.

Держа в руке трубку, из которой неслись частые прерывистые гудки, Барков молча смотрел в серое, полуслепое еще окно, выходившее на ту сторону реки.

Там было по-прежнему темно и тихо.

Еще через несколько минут неожиданно позвонил майор Веретенников — он дежурил по управлению.

И то, что именно он в эту ночь дежурил и узнал обо всем не от Ратанова и Егорова, и первый спросил об этом, его странные иронические вопросы и полные недомолвок паузы, и этот тревожный звонок из больницы вызвали у Баркова какие-то неосознанные тревожные опасения.

Барков хорошо знал Веретенникова и опасался его. Близко он столкнулся с ним еще на первом году службы, когда тоже работал в областном управлении. И их первая совместная командировка в Шулгу оставила след в личном деле Баркова.

Они приехали в Шулгу поздно ночью.

Веретенников уже не раз бывал здесь. Он молча повел его в гостиницу. Они шли по безлюдным, слабо освещенным улицам, мимо маленьких окруженных садами деревянных домиков и приземистых каменных особняков. Миновали центральную площадь с обязательными в этих местах длинными галереями торговых рядов и, поднявшись на холм, увидели двухэтажное здание новой гостиницы.

Сонной неразговорчивой дежурной Веретенников предъявил вместо паспорта свое красное служебное удостоверение, и их поместили в хороший номер с двумя близко сдвинутыми деревянными кроватями. Веретенников сказал, что днем из их окна видно озеро. Потом он чистил зубы и, раздевшись по пояс, долго мыл над раковиной руки и шею, плескал воду себе на спину. Барков так и заснул, не дождавшись окончания водных процедур.

К девяти часам они пошли в райотдел милиции. Коровин уже ждал их. Веретенников поздоровался с ним за руку и представил Баркова.

— Наш новый сотрудник — Барков.

— Очень приятно, — вежливо сказал Коровин и сразу стал рассказывать о краже ящиков с типографским шрифтом.

Это случилось за два дня до их приезда. Из Сутоки — «глубинки», как сказал Коровин, отправляли на переплавку типографский шрифт. Ящики привезли на машине поздно вечером и сгрузили недалеко от станции. Экспедитор — молодая девушка, сопровождавшая груз, посидела немного у пакгауза и ушла ночевать к знакомым. А наутро двух тяжелых ящиков на месте не оказалось.