Милдред Дэвис - Комната наверху

Несколько раз судорожно проведя рукой по губам, Свендсен принялся бесшумно обыскивать комнату. Он заглянул в шкаф, за атласное кресло, за стулья. Везде все то же запустение, ощущение близкой угрозы, как возле омута. Воздух был неподвижен, но казалось, что коварная воронка совсем рядом.

Шофер то и дело поглядывал на часы. Его внимание привлекла круглая картина над спинетом, и с минуту он, будто зачарованный, рассматривал ее. Потом остановился около флакона духов на маленьком сером столике. Запах сладкого горошка здесь был острее, он словно затягивал в липкую паутину тлена.

Глубоко вздохнув, Свендсен попытался сбросить тонкие нити, которые словно липли к нему, мешая двигаться. Его сердце, казалось, не умещалось в груди и билось о ребра.

И вдруг он остановился как вкопанный. Прежде он этого не замечал. Кровать. Она терялась в могильном мраке, и от двери ее было не разглядеть, а потом Свендсен занялся шкафом и не обращал на кровать внимания. Только теперь он полностью осознал значение увиденного. Это была сущая мелочь. В любом другом месте она не стоила бы и взгляда, но в этой комнате и в это мгновение она обретала поистине зловещее значение.

На кровати была глубокая неровная вмятина, явно оставленная человеческим телом.

Свендсен словно окаменел и долго стоял, не отрывая глаз от голубого атласа. По спине побежали мурашки. Он словно прирос к полу.

А потом до его сознания дошло еще кое-что. Он был настолько поражен этой ямкой на кровати, что не сразу обратил внимание еще на одну странность. Это был звук, еле слышный шорох. С минуту Свендсен терялся в догадках, потом сразу понял, что это такое.

Шаги. Кто-то тихо шел мимо закрытой двери.

Воображаемые нити, опутавшие Свендсена, разом лопнули. Он быстро огляделся, стремительно подскочил к двери и запер ее изнутри, бесшумно повернув ключ, потом решительно бросился в дальний угол и толкнул дверь, за которой во всех других комнатах находились стенные шкафы. Тут висели два платья, куртка и меховая шуба, больше ничего. Места было достаточно. Свендсен юркнул в шкаф и прикрыл дверцу, оставив узенькую щелку.

Прерывисто дыша сквозь стиснутые зубы, он приник к щели. Мышцы рук застыли от напряжения, вены вздулись. Как он ни старался, но мог разглядеть только часть стены.

Шли минуты, отбивая барабанную дробь в его ушах. Казалось, в комнате ничего не происходит. Кожу на затылке начало покалывать, будто иголками. Свендсен тщетно гадал, что происходит за дверью. Он обратился в слух, но дом был погружен в гнетущее безмолвие.

Вскоре ему стало жарко. Свендсен бесшумно снял пиджак и, бросив его на пол, вытер лицо и шею платком. Взглянув на светящийся циферблат своих часов, он обнаружил, что просидел в шкафу уже двенадцать минут, прильнув глазом к щелке. Однажды, решив рискнуть, он взялся за ручку и стал осторожно отворять дверцу, но тут где-то заскрипели половицы, и шофер отдернул руку.

Вскоре у него начали затекать ноги. Свендсен привалился к стене шкафа. Прошло еще десять минут. Темнота, липкий воздух и размеренное тиканье часов навевали сон. Голова Свендсена упала на грудь, дыхание сделалось спокойным и ровным.

Мало-помалу он начал осознавать, что слышит за дверью приглушенные голоса. Затем — тихие шаги и слабое поскрипывание пружин кровати. Кто-то открыл ящик, металл скрипнул по дереву, послышалось приглушенное восклицание.

Звуки понемногу разрушали оцепенение. Ноги Свендсена судорожно задергались и запутались в пиджаке. Он раздраженно отпихнул рукой платье, которое липло к лицу. Когда звуки усилились, шофер открыл глаза.

Вздрогнув, он проснулся, но не сразу сообразил, где находится. Попытавшись пошевелиться, шофер коснулся гладкой стены. Светящийся циферблат часов вернул его к действительности, и Свендсен мгновенно обратился в слух. Поморщившись от боли в шее, он опять приник к щелке и прислушался.

Ему не удалось опознать приглушенные голоса. Он даже не знал, мужские они или женские. Послышался шелест подошв на мягком ковре, дверь закрылась, атлас прошуршал по атласу, по ковру прошлепали тапки.

Шаги приблизились к стенному шкафу и Свендсен, мгновенно напрягшись, забился в угол за платьями. Дверца открылась. Что-то мягкое задело его лицо. Дверца захлопнулась. Щелки больше не было.

Свендсен отбросил подол платья, упавший на лицо, и глубоко вздохнул. В шкафу было душно. Шофер осторожно подполз к замочной скважине и приник к ней губами, втягивая воздух. В комнате все еще слышались шаги, но разговоры стихли. Затем скрипнула дверь комнаты, и донесся громкий голос миссис Корвит:

— Я пойду вниз.

Дверь закрылась, воцарилась мрачная тишина. Минуты еле ползли. Свендсен судорожно втягивал воздух через замочную скважину; дышать становилось все труднее. Наконец, закусив губу, он взялся за ручку двери и замер. Тишина. Свендсен мягко повернул ручку, толкнул дверь и тотчас придержал ее. Опять образовалась щелка. Скрипнула кровать.

Лоб Свендсена покрылся испариной, он затаил дыхание. Вытирая вспотевшие руки о колени, Свендсен ждал звука шагов. Прошла минута. Тихо. Довольно долго он не слышал ни звука, только время от времени шуршал атлас и скрипели пружины. Снизу несколько раз раздавался звонок в парадную дверь. Постепенно звенящая тишина, царившая в доме все утро, наполнилась гулом голосов. Комнаты первого этажа ожили, послышались шаги и приветствия. Но, несмотря на шум и суету внизу, в комнате ничего не изменилось.

Услышав тихий стук в дверь, Свендсен опять напрягся. Затем донесся шорох открываемой двери, и голос миссис Корвит произнес:

— Миссис Шонеман и тетушка Мод пришли навестить тебя.

Два старческих, притворно бодреньких голоса произнесли приветствия, один из них звучал громко и сипло, другой — тихо и нервно.

— Ну, как сегодня наша пациентка? — спросил громкий голос.

Свендсен почувствовал, как бьется жилка на виске. Все нервы были напряжены до предела. Он ждал ответа. В этот миг снаружи прогрохотал большой грузовик, его рев нарастал, потом постепенно затих вдали. Если ответ и прозвучал, шум заглушил его. Свендсен расслабился, насупив брови и покусывая губы.

— Ну вот, судя по голосу, ты уже набираешься сил. Скоро совсем поправишься.

Он услышал, как садятся два грузных человека, один из них явно устроился на кровати. Вздохи, сопение, затем — нарочито бодрый голос человека, мучительно старающегося вести непринужденную беседу.

— Какая неожиданность! Я и не думала, что вы уедете так скоро. У меня на сегодня было намечено две встречи, но, само собой, когда Анна позвонила, я отменила их. Боже, нам будет очень не хватать вас! — Слова повисли в воздухе, как будто говорившая пыталась придумать, что еще сказать.