Томас Энгер - Мнимая смерть

— Спасибо большое, вы так добры.

Цок-цок. Шаги звучат в его ушах барабанной дробью. Хеннинг хватает стремянку и делает шаг вверх по лестнице, слышит, как приближается спускающаяся женщина, держит стремянку перед собой, смотрит вниз, они уже на одном лестничном пролете, она двигается навстречу Хеннингу, подходит к нему, но он видит только ее ноги, туфли на высоких каблуках, он бормочет «здрасьте» и идет дальше, мимо нее, она тоже здоровается, и в тот момент, когда они оказываются рядом, Хеннинга почти сшибает с ног запах ее духов, настолько резкий, что у него перехватывает дыхание, такой сладкий, что от него начинают болеть ноздри, но женщина не останавливается, и оба они продолжают движение, Хеннинг слышит, как она доходит до самого низа, открывает дверь и выходит. Возвращение двери в исходное положение сопровождается сильным ударом.

Хеннинг останавливается и переводит дух, слушая, как лестница наполняется тишиной. Потом он разворачивается и тихо спускается вниз, ступая очень осторожно и надеясь, что фру Стеен не заметит, что на лестнице кто-то есть. Он прокрадывается на первый этаж и видит синюю дверь, на которой висит деревянная табличка с фамилией Фолдвик,написанной несимметричными детскими буквами. Буквы вырезаны на дереве. Хеннинг ставит в сторону стремянку и стучит в дверь. Дважды. Ведь вполне может быть, что звонок просто вышел из строя.

Он ждет, не раздадутся ли за дверью шаги, но ничего подобного не происходит. Хеннинг стучит еще два раза. Нет. Их нет дома.

Он уже собирается развернуться и уйти, как вдруг замечает, что дверь не заперта. Он думает, хм, странно, и подходит ближе. Хеннинг оглядывается по сторонам, хотя и знает, что на лестнице больше никого нет. А потом тихонько толкает дверь. Она открывается. Надо ли мне сделать это, думает он, надо ли войти и посмотреть?

Нет, с какой стати? На свете нет ни одной причины, по которой ему стоило бы зайти внутрь. С точки зрения закона это трактуется как незаконное проникновение. И как, черт возьми, он объяснит свое присутствие в квартире, если неожиданно кто-нибудь придет? Например, те, кто здесь живет?

Разворачивайся, Хеннинг, говорит он себе. Разворачивайся и уходи, пока еще не слишком поздно. Но он не может себя заставить. Он проскальзывает в квартиру. Внутри темно. Хеннинг не хочет ни до чего дотрагиваться, поэтому, хотя он сразу замечает выключатель слева за дверью, не прикасается к нему. Очень плохая идея, говорит он себе.

Но не уходит. При этом Хеннинг не знает точно, что ищет, даже не знает, ожидает ли он найти нечто, способное связать Фолдвика с криминалом. В таком случае надо искать компьютер, но Хеннинг не собирается к нему прикасаться, если, конечно, не окажется, что он включен, а наиважнейшие документы уже открыты.

Он в коридоре. Обувь, полочки для обуви, куртки на вешалке, платяной шкаф, электрощит. Противопожарная сигнализация на потолке. Хеннинг стоит и ждет. Мигает красный огонек. Подает ему сигнал готовности.

Чем дальше он идет, тем больше пахнет едой. Вроде бы лазаньей. Прямо перед ним через несколько метров по коридору находится дверь, на которую наклеено сердечко из войлока. Дверь слева ведет в кухню. Ему видна грязная белая плита. На одной из конфорок стоит кастрюля с остатками спагетти.

Он продвигается дальше, по-прежнему не находя никаких признаков коробки сигнализации. Дугообразная арка открывает вид на просторную гостиную. В углу стоит телевизор. Столовая зона. Стулья с высокими спинками и мягкими расшитыми подушками. Хеннинг видит большой квадратный стол, стоящий перед потертым коричневым кожаным диваном в глубине комнаты. На столе — три подсвечника с догоревшими почти до основания стеариновыми свечками ванильного цвета. Белые льняные шторы за диваном задвинуты.

Задвинуты? Интересно почему, ведь вечер еще только начался?

Темно-коричневый половик прикрывает трещину в паркете. Хеннинг замечает это, потому что трещина такая большая, что видна с обеих сторон половика. Обеденный стол пуст. Он чистый, возможно, его недавно протерли.

Фолдвики ели на ужин спагетти, а потом все вместе куда-то уехали. Они должны были очень спешить, ведь они даже забыли запереть дверь, размышляет он. Еще одна дверь, выходящая в коридор, открыта. Она ведет в спальню. И здесь шторы задвинуты. У стены стоит синтезатор. Хеннинг чуть не спотыкается о протянутые по полу провода. На инструменте стоит компьютерный монитор. Рядом — мышка. В комнате имеется еще одна дверь, из которой льется долгожданный свет.

Ванная. Он заходит внутрь. Это маленькое помещение с белым кафельным полом и расположенной в углу душевой кабиной. Раковина тоже белая. Она находится прямо перед ним, над ней — зеркало. Зеркало одновременно является дверцей шкафчика. Хеннинг видит следы зубной пасты — маленькие белые точечки. Он открывает шкафчик и заглядывает внутрь. Зубные щетки, паста, зубная нить, ополаскиватель для полости рта, кремы для лица, несколько коробочек с лекарствами, этикетки не видны. Он поворачивает одну из них. На аптечной этикетке написано «Виваль» и имя — Ингвиль Фолдвик. Коробочка почти пуста. Но не это вызывает его любопытство. В глубине шкафчика в правом углу стоит мужской дезодорант. И, хотя Хеннингу видны не все буквы, он понимает, что дезодорант называется «Романс».

В горле у него появляется комок. Хеннинг видит Турбьерна Скагестада у шатра на Экебергшлетте, видит, как тот заходит внутрь и вдыхает запах смерти и дезодоранта, такого же, каким он сам смазывает подмышки, чтобы привлечь внимание противоположного пола. Какова была вероятность обнаружить тот же самый дезодорант в шкафчике Ингве Фолдвика?

Я знаю много странного о всевозможных необычных вещах, думает Хеннинг, но мои знания в отношении распространенности дезодоранта «Романс» довольно ограниченны. Мог ли Ингве Фолдвик убить свою любимую студентку? А может быть, это дезодорант Стефана?

Хеннинг закрывает шкафчик и решает покинуть квартиру. Он останавливается посреди коридора, заметив расположенную слева от туалета дверь. К ней прибита гвоздем бумажка со сделанной черной ручкой надписью «Стефан».Прямо под ней — наклейка с красным черепом на черном фоне. Он подходит к этой двери. Она тоже открыта. Хеннинг распахивает ее. И вот тогда-то он видит его.

Стефан.

Он лежит под одеялом с открытыми глазами.

Но глаза его открыты, потому что он мертв.

Бьярне Брогеланд сидит в своем кабинете и смотрит в стену. Руки его сплетены за головой. Он размышляет. И в кои-то веки он бессвязно и без помех размышляет не об Элле Сандланд. Он думает об Анетте Скоппюм: не находится ли она в опасности, кто может ей угрожать и куда она могла подеваться. Брогеланд выпрямляется и поднимает трубку телефона. Он набирает номер Эмиля Хагена.