Энн Грэнджер - В дурном обществе

Все это время мы неуклонно приближались к церкви Святой Агаты, где Алби, по его же словам, время от времени ночевал. Хотя дождь усилился и ночь обещала стать неприятной, я еще не готова была сдаться.

Ганеш не разделял моего оптимизма.

— Что-то мне уже надоело, — сказал он. — И я есть хочу. — Длинные черные волосы от дождя прилипли к его лицу; он внимательно разглядывал дыру, проделанную в его штанине доберманом.

Но я очень надеялась, что нам удастся найти Алби у церкви Святой Агаты. Расспросы по пути могли помочь нам лишь случайно, на самом деле я не ожидала получить от кого-то полезные сведения.

— Надо проверить церковь, — сказала я. — Посмотрим — и все. Потом, обещаю, пойдем куда-нибудь перекусить.

— Ладно, — буркнул Ганеш.

Я ласково предложила, чтобы он, если хочет, шел домой. Ганеш заметил, что для него «домой» значит возвращение в квартиру дяди Хари над магазином. Судя по тому, как он общался с Хари после возвращения с оптового склада, я поняла, что он лучше какое-то время отдохнет от общества дяди, даже если ради этого придется и дальше прочесывать вместе со мной ближайшие улицы, рисковать жизнью и здоровьем и беспокоить тех, кого и так уже сильно побеспокоила жизнь.

— Вот увидишь, самое меньшее, чем твоя затея нам грозит, — у нас заведутся блохи! — заключил он.

Я часто бываю благодарна Ганешу за то, что он рядом, но иногда задаюсь вопросом, в самом ли деле мне нужна именно такая поддержка.

Церковь Святой Агаты расположена в тихом спальном квартале — во всяком случае, там тихо по ночам. От обилия освещения квартал не страдал. Псевдоготическое сооружение чернело на фоне неба и казалось декорацией к старому фильму, который я смотрела накануне ночью: сплошные башенки, стрельчатые арки, ажурная резьба, наполовину скрытая в тени. Деревья, высаженные вдоль фасада, мешали как следует рассмотреть крытую паперть. Один из уличных фонарей не горел. От тротуара храм отделяла металлическая ограда. В ограде имелись ворота, сейчас запертые на цепь и навесной замок.

— Вот и хорошо, — с облегчением произнес Ганеш, подергав цепь и явно собираясь возвращаться.

— Ты что, шутишь? — удивилась я. — Для людей, которые привыкли ночевать на улице, такое место — настоящий рай. Туда наверняка как-нибудь можно пролезть.

Лазейку мы нашли совсем недалеко; она оказалась спрятана за пышно разросшимся кустом буддлеи. Кто-то заботливо выломал из ограды два прута. Мы пролезли внутрь и подошли к крытой паперти. Она выдавалась вперед футов на восемь и была не огорожена. Когда мы поднялись, я оглянулась на дорогу, стараясь понять, что мог увидеть Алби, когда наблюдал за похищением. Оказалось, что он мог увидеть немного — из-за деревьев, мешавших обзору. Мной снова овладело сомнение. Может быть, это все же был бред алкоголика?

Ганеш прошептал:

— Там кто-то есть…

Я тоже поняла, что внутри кто-то есть, стоило мне просунуть голову под арку. Едкий запах немытого тела, грязных тряпок, перегара и никотина составляли вместе такую адскую смесь, что резало глаза. От Алби так плохо не пахло. Правда, я не видела Алби после вокзала Марилебон и понятия не имела, чем он занимался после нашей встречи. Судя по всему, у него начался длительный запой.

Я робко окликнула:

— Алби, это вы?

В темноте что-то пошевелилось, шурша, словно гигантская крыса, которую мы встретили раньше, и во мне проснулись прежние страхи.

— Это Фран, — чуть громче продолжала я. — Фран, частный детектив!

— Кто? — недоверчиво переспросил Ганеш.

— И актриса! — добавила я, решив во что бы то ни стало напомнить Алби о себе. — Мы с вами познакомились на вокзале!

— Знаю ли я эту женщину? — задал себе Ганеш риторический вопрос. — Частный детектив и звезда сцены и экрана? Фран, которую знаю я, обычно сидит без работы, правда, иногда подрабатывает официанткой или пакует посылки…

— И моего друга вы, может быть, помните, — продолжала я, обращаясь в темноту. — Он тоже был на вокзале! — Обернувшись к Ганешу, я добавила: — Слово «друг» имеет множество самых разных значений!

Изнутри послышался хриплый кашель.

— Убирайтесь… — произнес дрожащий старческий голос. — У меня собака… большая… и у нее бешенство.

— Голос не похож на Алби, — шепнула я.

— Нет у него собаки, — заявил опытный Ганеш. — Иначе она бы сейчас уже кинулась на нас.

Я рискнула сделать еще шаг вперед. Глаза постепенно привыкали к полумраку, и я уже различала очертания здешнего обитателя, сжавшегося в клубок в дальнем углу, у самых дверей.

— У меня ничего нет! — продолжал дрожащий старческий голос; к прежнему амбре примешивался еще один отчетливый запах — запах страха. — Оставьте меня в покое! Неужели вы хотите меня обидеть?

— Конечно нет, клянусь! Пожалуйста, не бойтесь. Я хочу только поговорить… — начала я.

— Вы не вышвырнете меня отсюда? — захныкал мой собеседник. Боялся он уже меньше и был готов защищать свое место ночлега. — Дождь идет, опять у меня начнется бронхит! — Он сильно закашлялся, и мне показалось, что бронхит у него уже есть.

Не надо ему было здесь спать, да и никому из тех, с кем мы общались, не следовало ночевать на улице.

— Если вы болеете, — сказала я, — может, мы отведем вас в приют?

— Никуда я не пойду! — возмутился мой невидимый собеседник. — Вы что же, из этих, из добровольцев, что ли? Армия спасения или как вас там… Так вот, идите и бейте в свои дурацкие бубны где-нибудь еще! — От возмущения он снова сипло раскашлялся. Я быстро отступила, потому что вокруг летала слюна. Наконец приступ утих, и он, бурля, как остывающий вулкан, буркнул: — Раньше-то я зарабатывал, и неплохо…

— Я ищу, — громко сказала я, надеясь преодолеть завесу тумана, застилавшего его мозги, — Алкаша Алби Смита. Вы его знаете?

— Нет… — прохрипел он.

— Да ладно, бросьте, он вечно где-то здесь околачивается. Если вы тоже приходите сюда ночевать, вы наверняка с ним сталкивались. Я его друг. Хочу кое-что передать Алби. У меня к нему очень важное дело!

Ган, осторожно поднявшийся на крыльцо следом за мной, сунул мне в руку пару монет.

— Сколько тут? — прошептала я.

— Пара гиней. Давай спроси его. Если он ничего не знает, мы сразу уйдем, ясно? Боюсь, если мы пробудем здесь еще чуть-чуть, меня вырвет. И у него, наверное, штук десять заразных болезней!

— Кто тот парень? — прохрипел старик, снова пугаясь при виде Ганеша. — Если он из Армии спасения, почему он не в форме?

Я поспешно вытолкала Ганеша наружу.

— За ценные сведения об Алби я заплачу, идет? Если расскажете мне о нем, получите гинею, а то и две!

Куча в углу зашевелилась, и меня снова окутала волна вони. Я зажала нос рукой и отступила.

— Оставайтесь, где вы есть, и говорите, — поспешно продолжала я.