Гильермо Родригес Ривера - Четвертый круг

Лейтенант Эктор Роман давно уже не спал так плохо. Вернулся он домой в половине пятого, смертельно усталый. Приняв душ и немного подкрепившись, лег. Еду ему приготовила Лаура, его жена, хотя Роман уговаривал ее лечь. «Тебе ведь уже скоро на работу». – сказал он. «Зато я хоть немного побуду с тобой», – возразила она. Роман улыбнулся, поцеловал жену и в нескольких словах рассказал о деле – слишком уж был он вымотан, так что глаза слипались. Тем не менее спал он беспокойно и проснулся. как всегда, в семь часов. «Привычка», – подумал он, хотя хорошо знал, что дело не только в привычке.

В четверть десятого он вошел в свой кабинет и увидел Сьерру, который опередил его на двадцать минут.

Результаты обследования хибарки в Санта-Фе уже были готовы. Эксперты побывали там в семь утра и обнаружили сравнительно свежие следы крови на цементном полу, отпечатки пальцев Мильито на стакане с остатками водки, отпечатки пальцев Двадцатки. И еще множество других старых, уже стершихся отпечатков. Но кроме этого – ничего.

Впрочем, для лейтенанта была припасена одна важная новость, как выразился Сьерра. Рано утром Кабада ездил в Бехукаль к Карбонелю проверять алиби Лабрады. Показания начальника отдела кадров подтвердились, но Кабада вдруг, повинуясь интуиции, спросил Карбонеля, есть ли у Лабрады оружие. Оказалось, что есть. «Кажется, он хранит его в своем столе», – сказал директор, и в одном из ящиков стола они действительно обнаружили «стар» 32-го калибра. Около девяти Кабада позвонил Сьерре и сообщил о своей находке, а затем сам повез оружие на баллистическую экспертизу.

Судя по всему, Сьерра был доволен. Роман же выслушал его с совершенно невозмутимым видом. Казалось, в это утро Романа мало что могло обрадовать.

– Почему вы так мрачны, лейтенант? – не выдержал Сьерра. – Мы уже на пороге разгадки.

– Ты настроен сегодня чересчур оптимистично, Сьерра, – заметил Роман, скривив губы.

– Просто многое прояснилось, – сказал сержант. – Совершенно очевидно, что Тео, Мильито и Двадцатка были связаны между собой. Иначе говоря, подтвердилось то, что вы предполагали с самого начала: убийц было несколько и по крайней мере один из них работал на автобазе. – Сержант помолчал. – Кроме того, мы нашли орудие преступления, торцовый ключ, и…

– А оружие, из которого был застрелен Тео? – перебил его Роман.

– А чем вам не нравится пистолет Лабрады?

Роман закурил, прежде чем ответить.

– Откровенно говоря, Сьерра, – медленно произнес он, – я был бы крайне удивлен, если бы мне сказали, что пуля, которой был убит Тео Гомес, выпущена из пистолета Сиро Лабрады.

Сьерра сдвинул брови.

– Однако вчера вечером вы же сами…

– Да вчера вечером я сам… – подхватил Роман. – И, как теперь вижу, поступил правильно.

Роман продолжал курить, стоя посреди комнаты. Сьерра, которому сейчас больше всего на свете хотелось узнать, что думает Роман о последних событиях, готов был задать еще какой-то вопрос, но промолчал, зная, что лейтенант сам все скажет.

– Улики против Лабрады не подтверждаются, – решительно начал Роман. – Если хочешь, проанализируем их. Нам известно, что преступление совершено Тео, Мильито и Двадцаткой, так?

– Это ясней ясного. У Двадцатки нашли револьвер Суаснабара, а у Мильито был коробок с буквой «Л», который принадлежал этой женщине… Как вы сказали, ее зовут?

– Лала.

– Стало быть, ей. Тео побывал у Мильито дома на следующее утро после преступления. И кроме того…

– Все верно, – прервал его Роман. – С какого конца ни смотри, все говорит о том, что они сообщники и вместе совершили преступление. Хорошо, а какой мотив ты определишь?

– Исходя из прошлого Мильито и Двадцатки, можно предположить, что их целью было ограбление, хотя…

– Совершенно верно, ограбление, – согласился Роман. – Я убежден в этом, хотя на автобазе и не было ничего похищено. Предположение о том, что они собирались убить Суаснабара, следует исключить, поскольку у Мильито имелся револьвер, дома у него мы обнаружили еще и нож, а сторож между тем был убит предметом, случайно подвернувшимся под руку, ключом, который забыл механик, то есть орудием, к которому прибегают в крайнем, критическом случае. Убийство сторожа не было задумано заранее, можешь в этом не сомневаться.

– Да, вы правы, – согласился Сьерра.

– Заметь еще такую вещь: Мильито и Двадцатка были преступники, но никогда до этого они не убивали. А у Тео это вообще было первое преступление. Он просто незрелый, честолюбивый паренек, попавший под дурное влияние и согласившийся пойти на преступление. – Роман потушил окурок. – Я не знаю, конечно, их плана в подробностях и не могу знать, но преступники, по всей вероятности, хотели запугать сторожа, а тот не поддался на их угрозы. Предположим, он оказал им сопротивление, и они его убили… Но поскольку в их первоначальные планы это не входило, поскольку до этого они никогда не совершали убийства, они перепугались… Поэтому и не взяли ничего, Сьерра. А Тео, по-видимому, стал для них опасен. Похоже, он собирался выдать их, и они убрали его. Но убил его не Двадцатка. И не Мильито.

Взгляд Романа упал на листок бумаги на его столе с четырьмя кругами, которые он начертил вчера ночью. Опустившись в кресло, он постучал по листку указательным пальцем.

– В нем-то все дело, Сьерра, в четвертом круге. Его-то нам и не хватает. Убийцы Тео, самого опасного из них, вооруженного пистолетом тридцать второго калибра…

– А почему им не может быть Лабрада? – не унимался сержант.

– Никак не может. Предположим на минуту, что Лабрада примкнул к этим троим, чтобы избавиться от Суаснабара и заодно поживиться кругленькой суммой. Деньгами, приготовленными для выдачи зарплаты.

– Вполне вероятно.

– Но преступники-то пришли не затем, чтобы убивать Суаснабара. Тот факт, что они использовали случайное орудие, подтверждает это. А ведь единственный мотив, какой мы можем приписать Лабраде, – это желание избавиться от сторожа, грозившего разоблачить его махинации с запчастями. – Роман немного помолчал. – Но если преступники собирались убивать и были готовы к самому худшему, что помешало им совершить ограбление? С другой стороны, если Лабрада не имеет отношения к убийству сторожа, в чем я убежден, нет никаких оснований приписывать ему убийство Тео, поскольку одно преступление вытекает из другого.

– Так, значит, вчера вечером вы…

Роман улыбнулся.

– Если я и поприжал его слегка, то исключительно для того, чтобы он выложил мне все, что знает, потому что Лабрада – хитрая лиса, он говорит только то, что ему выгодно. И в данном случае у него было предостаточно оснований скрывать правду.