Александра Маринина - Последний рассвет

Роман пожал плечами.

– Я в чужом кармане деньги считать не люблю. Но вообще-то если бы он действительно решил писать детективы, то, наверное, заработал бы больше. Так что Денис Фролов, может, и не врал, когда говорил, что хочет попробовать себя в писательстве. Для того чтобы игры создавать, у него фантазии хватает, там же что хочешь можно придумать, хоть инопланетян, хоть гномов, хоть телекинез какой-нибудь. А в книге все должно быть как в жизни, и тут без специалистов ему не обойтись, он же ничего про настоящие преступления и про нашу работу не знает.

И тут Антон вспомнил странное и неприятное чувство, охватившее его в кабинете, когда Ромка впервые показал ему распечатанные странички, написанные Колосенцевым.

– Ромка, у тебя диктофон с собой?

– Ну, вообще-то да, – помедлив, ответил Дзюба. – У меня их два. Тебе все равно какой?

– Мне нужен тот, на котором записана твоя беседа с Фроловым.

– Этот с собой.

Антон резко повернул руль и стал прижиматься к тротуару в поисках возможности припарковаться.

– Ты чего? – испугался Дзюба.

– Давай послушаем.

– Зачем?

– Давай послушаем, – твердо попросил Антон, доставая блокнот, в котором были сделаны пометки.

Вот оно, это место! Там, где речь шла о Колосенцеве, Фролов упомянул, что знает о том, где и кем работает Геннадий, но больше ни слова об этом не сказал. А если ему так нужен опер-рассказчик, почему он не попытался познакомиться с Геной на лане? Даже не подошел к нему. И когда Антон предложил познакомить Фролова со знающим специалистом, Денис энтузиазма не проявил. Но при этом не чувствуется ни малейших признаков лжи в словах Фролова… Он ничего не придумывал.

«Конечно, – подумал Сташис. – Он ничего не придумывал. Денис Фролов говорил чистую правду. Про себя. Про то, как стоял с Геной Колосенцевым за углом в переулке. О том, как проходящие мимо геймеры окликнули Геннадия. Просто говорил о себе, но в третьем лице. Отсюда можно сделать даже некоторые выводы о характеристике личности: любовь к риску, драйву, выбросу адреналина, стремление ходить по лезвию и получение удовольствия от этого. Да уж, когда человек говорит правду, это еще ничего не гарантирует. Неполная правда, в которой не хватает малюсенькой детальки, круче самой отъявленной лжи».

Ах, как в эту минуту корил себя Антон Сташис за то, что сразу не заметил этого, пропустил, был уверен, что версия Романа о связи убийства Колосенцева с играми пустая и ни к чему не приведет, поэтому был невнимательным и некритичным.

– Ёлки-палки, – сокрушался он. – Ну как же я мог этого сразу не заметить?! Грош мне цена, Ромка, рано еще тебе у меня учиться, мне самому еще надо долго опыта набираться.

Дзюба утешал его как мог:

– Ты не расстраивайся, все ошибаются, мы же все равно его вычислили.

– Да нет, – покачал головой Сташис. – Если бы я вовремя спохватился, вы этого Фролова уже давно за задницу взяли бы, а так он, может, уже и скрылся куда-нибудь, ищи его теперь.

– А может, это все глупости, Антоха? Может, Фролов ничего не знал о том, что Генка составляет ему конкуренцию? Это же только наше с тобой предположение, это не доказано. Вот пойдут опера по участникам этой игровой компании, поговорят с каждым, тогда и узнаем, был Фролов в курсе или нет.

Антон понимал, что Дзюба просто пытается его успокоить. И был ему за это благодарен.

– Спасибо тебе, Ромка, хороший ты человек. Так куда тебя везти теперь? В ломбард? Или куда-то в другое место?

Дзюба посмотрел на часы и сокрушенно вздохнул.

– Теперь уже в ломбард не надо, он закрылся. Давай к метро, что ли.

– Да ладно, – усмехнулся Антон. – До дому тебя довезу, ты ж сегодня именинник.

Они выехали на трассу. Роман молчал, а Сташис прикидывал, как распланировать время завтра, чтобы успеть побольше сделать по работе и освободить хоть немножко времени в выходные: хочется побыть с детьми… И с Элей надо что-то решать, вернее, не с самой няней, а с проблемой ее грядущего ухода. Жену искать! Легко советовать. А сделать? Хотя ведь незамужних молодых женщин кругом полно…

И вдруг он вспомнил Светлану Дорожкину. Может, не зря ему казалось, что с ней что-то не так? Тоже ведь чистую правду говорила, и другие свидетели все подтвердили, а ему кажется, что реакции ее не соответствовали ни ситуации, ни произносимым словам. Может быть, она тоже, как и Нитецкая, и Фролов, говорила все, кроме маленькой детальки?

Какое странное дело у него в этот раз: все говорят правду, и при этом все лгут.

Надежда Игоревна Рыженко долго укоризненно смотрела на Антона.

– И что, тебе понадобилось столько времени, чтобы принять такое элементарное решение? Почему до сих пор не отработаны связи обеих Дорожкиных? Я была уверена, что вы это сделали сразу же, по горячим следам, потому и не спрашивала больше о них. А вы… Охламоны, ей-богу!

– Но мы их алиби проверяли, – пытался оправдываться Дзюба. – И показания тоже проверяли. Все же сошлось, тютелька в тютельку, никаких расхождений ни в чем абсолютно. У нас оснований не было…

– Оснований у них не было, – недовольно проговорила она. – Иди и делай. И пока не сделаешь – чтобы духу твоего здесь не было. И ты, Сташис, тоже хорош!

– Нет, Надежда Игоревна, вы не правы, – мужественно вступился за товарища Роман, – Антон тут ни при чем, в первые сутки мы с Геной вдвоем работали, это мы с Геной недосмотрели, а Антон уже потом подключился.

– Мы с Геной, мы с Геной, – передразнила его следователь. – Защитник нашелся. – И вдруг улыбнулась. – Ладно, беги. И моли бога, чтобы не оказалось поздно, если что не так. А ты, Сташис, задержись на пару минут.

Дзюба выскочил из кабинета следователя как ошпаренный, а Антон так и стоял возле стола.

– Да ты сядь, не маячь. Объясни мне, будь любезен, с чего вдруг тебе пришло в голову заподозрить Светлану Дорожкину? Я верю, что у тебя появились основания, но я хочу понимать какие.

Антон подробно рассказал о своих смутных ощущениях, которым сперва не придал никакого значения. Но потом точно такие же ощущения появились у него в отношении Вероники Нитецкой и Дениса Фролова, и, как выяснилось, были они небеспочвенными. Поэтому он вспомнил про младшую Дорожкину и засомневался…

– Н-да, – задумчиво протянула Надежда Игоревна. – Смутно все это, смутно… Но все равно пусть Ромка поработает. А с Фроловым что предлагаешь делать? Задерживать-то его не за что пока.

– Будем искать, – развел руками Антон. – Такая наша работа. – Подумал немного и невесело добавил: – Искать и не находить. Главное, чтобы он не свинтил. Но мы его вроде ничем пока не напугали.

– Но ноги-то приделали? – спросила Рыженко.

– Ну а как же. Первым делом.

– Ладно, иди, – вздохнула она.