Богумил Райнов - Утро - ещё не день

- Если все будет хорошо, в эту ночь вы перейдете границу, - наконец сообщает мне Уильям.

- Вы так отчаянно гоните, что я могу и не перейти ее.

- Вижу, вы уже совсем под влиянием Мод, - замечает он. - Не бойтесь, я езжу довольно осторожно.

- Следовательно, занавес опущен, - решаю я изменить тему разговора.

- Наверное, Мод проинформировала вас.

- Из Мод не вытянешь больше одной фразы.

Сеймур молчит, потому что готовится обогнать "порше". Такая задача вообще непосильна для "мерседеса", но только не для этого.

- Ваш автомобиль, видимо, не такой, как у Мод, - говорю я.

- Откуда вы взяли? - спрашивает Сеймур, прижимаясь к обочине, чтоб дать дорогу "порше", который снова вырывается вперед.

"Мерседес" летит и дальше так же стремительно: пейзаж вокруг нас размазан бешеной скоростью и сумерками, которые уже заметно сгущаются. "Порше" остается далеко позади. Американец немного сбавляет скорость и включает фары ближнего освещения.

- Слушая ваше теоретизирование, я прихожу к выводу, что вы довольны эпилогом, - замечаю я.

- Я всегда теоретизирую, дорогой мой. Хотя и не всегда вслух. Неприятная привычка, но что поделаешь! Кое-кто грызет ногти, а я теоретизирую.

- И все-таки этот эпилог...

- Лучший, чем можно было надеяться, - признает Уильям. - Мы думали, что Райен удалится, как и Томас, а возможно, и раньше, чем Томас. Сами знаете, что в таких случаях может быть много вариантов. Теория вероятностей не предусматривает осложнений, и так далее.

- Выходит, вы не желали ему самого худшего?

- Наоборот. Смерть - это одна из форм помилования, Майкл. Лучше умереть, чем мучиться. Однако позвольте спросить: а почему бы ему и не помучиться? Почему не пройти через увольнение с поста, следствие, процессы, травлю прессы, а уже потом отдохнуть в тюрьме? Почему он должен умереть? Пусть поживет в постоянном напряжении сам, а с ним и тот старый подонок, его отец.

Он снова притормаживает, и я вижу на краю шоссе знакомый стандартный знак: вилка, нож и соответствующая цифра. Это означает, что вблизи ресторан.

- Вы не проголодались?

- Ничуть.

- Я тоже, однако надо остановиться и подождать.

Сеймур резко сбавляет скорость и немного погодя сворачивает на второстепенную дорогу, минует бензозаправочную станцию и останавливается на противоположной стороне перед освещенным фасадом бара. Останавливается и сразу же трогается дальше:

- Нет, тут многовато света и, наверное, очень людно.

- Считаете, что до сего времени есть опасность?

- Наоборот. Но человек никогда не знает...

Снова выезжаем на автостраду, и через несколько километров снова сворачиваем, чтобы остановиться перед маленьким буфетом-клеткой из алюминия и стекла. Тут почти безлюдно, что гарантирует нам хороший наблюдательный пункт.

- Лучше было бы вообще не заходить сюда, - позволяю себе заметить я.

- Почему? Если что-то не в порядке, пусть мы это увидим сейчас, а не на границе.

Заходим в бар и берем по чашке кофе и тоник - тут самообслуживание. Становимся к столику за большой декоративной пальмой у окна. Пальма частично прикрывает нас, не мешая наблюдать за входными дверями.

- Жаль, что нельзя поставить ближе "мерседес", - ворчит Сеймур. Чтоб он был у нас перед глазами.

- Боитесь, что с вашим автомобилем сделают то же самое, что и с автомобилем Томаса?

- Не боюсь. Но человек никогда не знает...

На улице подъезжают и подъезжают автомобили, направляясь к соседней бензозаправочной станции. А тут почти пусто - двое шоферов невдалеке от нас пьют пиво, дальше - молодая пара с маленькой девочкой в тирольском костюме, возле бара - двое работников бензостанции в ярко-желтых комбинезонах.

- По-моему, вы чем-то подавлены, - констатирует Сеймур, выдыхая на меня густую струйку дыма.

- Это вам кажется. Просто интересно: есть ли у вас, кроме оружия, мысли, что-то реальное из оружия?

- Дорогой мой, не путайте меня с Муром.

- Но Мура же вы свалили не мыслью.

- Трудно свалить мыслью такую тварь, особенно сзади.

- Почему? Франк, например, считает...

- Мне известно, что считает Франк. Я прослушал ваш разговор. Один невежда пытается что-то вытянуть из другого невежды - вот каково содержание вашего разговора.

- Вы же знаете, что я не специалист в военных делах, Уильям.

- Я тоже. Но можно хоть иногда просматривать газеты.

Сеймур машинально качает на пальце брелок с ключом, большой брелок в форме серебряного всадника в золотом кольце, и не видит, что уже стал объектом пристального внимания. Девочка в тирольском наряде подошла к нашему столу и с интересом смотрит на блестящего всадника, что качается на пальце Уильяма.

Наконец американец замечает ребенка, чуть заметно улыбается и подносит брелок к блестящим темным глазкам.

- Тебе нравится?

Девочка стесняется, глотает слюну, потом шепчет:

- Нравится!

Сеймур снимает брелок с кольца и подает ей:

- Тогда возьми...

Девочка какое-то мгновение колеблется, словно боится, что это шутка, потом хватает игрушку и бежит к родителям.

- Вы, наверное, любите детей?

- Кто же их не любит.

- А я думал...

- Да, да, знаю: думаете, что если я аномалия... А разве вы не любите маленьких медвежат? Они просто фантастические, словно пушистые мячики. Но только пока маленькие, пока еще не стали хищниками. Дети - это еще не хищники, Майкл, пока что нет. Когда смотришь на них, кажется, у них есть все основания вырасти лучшими, чем мы, но этого не будет. Ведь воспитываем их мы, делаем такими же, как сами.

Он допивает кофе, и какое-то время мы молчим, наблюдая за входом и за автомобилями, что проезжают мимо. Муж с женой и ребенком выходят, любезно кивнув нам. Двое шоферов идут к стойке обменять пустые бутылки на полные.

- Задождило, - сообщает Уильям.

- Я это вижу и без него. Тяжелые капли редко падают на асфальт в зеленом свете неоновых букв. Но вот капли стали падать чаще, проходит несколько минут, и дождь уже льет как из ведра, по асфальту бегут длинные зеленые струйки.

- Значит, все идет хорошо, - говорю я себе, чувствуя облегчение. Возможно, это неразумно, но издавна уверовал: если погода изменится, мои дела наладятся. - Не понял вот, почему вы назвали меня невеждой, интересуюсь я. - Возможно, имели в виду, что разговоры об этой программе "Спирит" лишь пустая болтовня?

- Известно, что не пустая болтовня. Если бы это было так, вы бы не подпаивали Франка и не расспрашивали о ней. К вашему несчастью, Франк не знает об этой программе ничего определенного, как, кстати, и я. Ну а что касается элементарных вещей, то о них сообщалось в прессе, хоть и не упоминалась никакая программа.

- Я не читал. Углубился в финансовую страничку...

- Вам и не надо читать, разве что для самообразования. Информация всегда соответствующим образом фильтруется. Важно, что если мы не уничтожим друг друга атомными бомбами, то непременно постигнем скрытые механизмы мысли. И что бы там ни болтал ваш Франк - это совсем не качественный скачок, а все то же самое: гений разрушения как наивысшее проявление человека! Скорпион, который погибнет от собственного жала.