Эдгар Уоллес - Тайна булавки

Тэб сидел в редакции и работал. Наконец он поставил точку, откинулся на спинку стула и закурил. Мысли его были всецело заняты ночным происшествием. Он был убежден, что «джентльмен в черном» приходил только за ключом, а не для того, чтобы его убить.

Если кому-то могла грозить опасность, то скорее Рексу. Быть может, у Трэнсмира есть еще родственники? Они могли быть недовольны тем, что все состояние старика досталось Бэби?..

— Какой вы везунчик, Тэб! — сказал, подходя к его столу, один из собратьев по цеху. — Вы занимаетесь расследованием таких громких дел… А у меня ничего за пять лет, кроме всякой пустяковой дребедени. Что это за рисунок?

— План подвальной комнаты.

— Этот убитый лежал на том же месте и в той же позе, что и убитый старик?

— Да… Приблизительно, — ответил Тэб.

— И в комнате нет окна?

— Нет. Даже если бы убийца был карликом, он не мог бы выйти иначе, как через дверь.

Во время этого разговора в комнату вошел издатель «Мегафона». Он редко бывал в редакции в столь поздний час. Этот полный, седой и обходительный человек сказал Тэбу:

— Зайдите, пожалуйста, ко мне, Холланд.

Тэб нехотя повиновался.

— Вы узнали, где скрывался Браун все это время?.. — спросил толстяк, когда они вошли в его кабинет.

— Думаю, все это время он провел в подпольной курильне опиума, — ответил Тэб. — И Линг…

— Хозяин «Золотой крыши»! — перебил его издатель.

— Именно. Он намекнул, что Браун был у него… Ведь Браун известный курильщик…

— Неужели никто так и не разглядел его спутника? — продолжал издатель.

— Никто, кроме Скотта, его не видел. Но Скотт был так напуган, что не мог описать нам его наружности. И, несомненно, никто не видел, как он уходил из Майфильда… Когда мы приехали, его и след простыл…

Издатель какое-то время молча смотрел на Тэба.

— А как вы можете объяснить то обстоятельство, что на столе снова был найден ключ? Это очень ловкий ход со стороны убийцы… Он, видимо, его долго обдумывал… И я знаю, что это значит. Разве вы не понимаете?! Ведь если бы убийца Трэнсмира (он же, вероятно, и убийца Брауна) был схвачен, то прежде, чем его осудить, необходимо доказать, что он вошел в подвальную комнату, вышел из нее, запер дверь и положил ключ на стол… А как это доказать?..

— Карвер говорит… — начал Тэб.

— Я знаю версию Карвера, — прервал его издатель. — Он думает, что поначалу преступник хотел оставить возле старика оружие, чтобы таким образом навести полицию на мысль, что Трэнсмир покончил с собой. Но в таком случае незачем было убивать старика в спину… Нет, я не разделяю эту версию… Вчера вечером я беседовал по этому поводу с известным адвокатом, и он вполне согласен со мной… Убийца знал, что делал, он все правильно рассчитал: пока не будет объяснено, каким образом ключ очутился на столе после того, как дверь была заперта снаружи, — его вину доказать невозможно… — Он умолк и какое-то время испытующе смотрел на Тэба. Затем продолжил:

— Должен вам сказать, Холланд, что из-за этого дела поднимается страшная шумиха, и кто-то сильно пострадает, если преступник не будет пойман… А пострадает, несомненно, прежде других ваш приятель Карвер, которому было поручено расследование первого убийства… Я люблю Карвера, но должен сознаться, что он сплоховал… и не буду защищать его. Вы тоже сплоховали, мой друг. Вы должны были сразу же отмежеваться от Карвера, подготовить читателя к возможной неудаче. Не буду распространяться о том, что будет с вами, если вы не распутаете этого дела… Вы сами это отлично понимаете… Нужно во что бы то ни стало найти виновного, Холланд!..

— Я понимаю, сэр, — с грустной улыбкой ответил Тэб.

— Нужно сделать все возможное, чтобы объяснить, каким образом ключ мог оказаться на середине стола… Не забывайте этого, Холланд!.. Я все сказал…

После этого малоприятного разговора Тэб отправился в Майфильд. Он надеялся найти там Карвера и не ошибся. С первого же взгляда он понял, что его приятелю не удалось найти ничего нового.

— Булавки разные! — сообщил он, увидав Тэба.

Обе булавки лежали перед ним на столе: действительно, одна из них была значительно короче другой.

— Случайно обронить булавку можно только один раз… — задумчиво произнес Карвер. — Пойдемте, Тэб…

Когда они спустились вниз, Тэб рассказал Карверу о разговоре с издателем. Тот выслушал его внимательно и с большим интересом.

— Я почему-то убежден, что мы никогда не распутаем этого дела. — Так Тэб закончил рассказ.

Сыщик некоторое время стоял молча, погруженный в свои мысли.

— Я не так мрачно настроен, как вы, Тэб, но нам предстоит порядочно потрудиться… Да, ваш издатель прав…

Тэб машинально разглядывал коробки на полках по стенам.

— Нигде нет ни малейшего отпечатка пальцев. Этот негодяй ходит всегда в перчатках… Между прочим, я намерен оставить в доме охрану на день или на два… Хотя вряд ли он еще раз вернется сюда… — Карвер потушил свет, запер дверь, и они поднялись в столовую.

— Браун убит… — с горькой усмешкой сказал Карвер. — Вальтерс вне подозрений… Единственные люди, на которых может теперь пасть подозрение, это вы и я…

— Мне тоже приходило это в голову.

Утром Тэб нашел в почтовом ящике объемистое послание от Рекса. Оно было отправлено из Палермо:

Дорогой Тэб.

Мне надоело путешествовать, и я решил вернуться домой. Посылаю вам в этом письме кольцо. Я купил его здесь по случаю. Оно будто бы принадлежало когда-то самому Цезарю Борджиа. Мне его продали с гарантией, и я заплатил за него довольно дорого. Вам передаст письмо стюард парохода, который доставил меня сюда и который сегодня уходит обратно.

Прежде чем читать дальше, Тэб внимательно рассмотрел кольцо: оно было очень тонкой работы.

Посланцу моему на чай не давайте, я уже вознаградил его, как и подобает такому Крезу, как я… Совершенно не знаю, что делать с собой по возвращении; конечно, я не поселюсь в этом мрачном Майфильде… Если вы не захотите меня принять, то мне придется поселиться в гостинице. Простите, что не написал вам раньше…

Сердечно вам преданный Рекс.

Внизу была приписка:

Если пароход отойдет отсюда в среду — что еще неизвестно, — то я скоро вернусь домой. Если я вам ничего не напишу, то знайте, что я изменил решение. В Палермо много прекрасных: женщин…

За этой припиской следовала вторая:

Приглашаю вас и умнейшего Карвера пообедать со мной в день приезда.

Тэб усмехнулся, спрятал письмо и кольцо в ящик стола и задумался: не пустить ли Рекса в самом деле снова к себе? Временами он сильно без него скучал… Тэб с улыбкой подумал о последней «приписке»: вероятно, увлечение мисс Эрдферн прошло окончательно. Тэб должен был в этот день пить у нее чай. Он снова улыбнулся…