Гунар Цирулис - Не верьте в аиста

На уроках Альберт слушал вполуха. Он думал об Ингриде, и чем дальше, тем сильней скучал по девушке.

Рената Зандбург привыкла вставать рано. Зимой или летом — безразлично, будильник поднимал ее в пять утра. Так бы хорошо повернуться на другой бок и поспать еще часок-другой, но какой-то чертик подзуживал, заставлял ее сесть, нашарить ногой под кроватью мягкие шлепанцы. Она словно боялась прозевать что-то важное, словно в ее квартире или у соседей могла совершиться без ее ведома какая-то непоправимая ошибка. Жить осталось не так уж долго, чтобы можно было позволить себе проспать самое интересное — то, что происходит в жизни других людей.

Еще с полчасика Рената Зандбург кое-как себя сдерживала, после чего равномерное дыхание остальных членов семьи превращалось для нее в личное оскорбление; богатырский храп подполковника, слышный за тонкими регипсовыми стенами, прямо-таки бесил ее! Но постучать она не решалась — поди знай, может, у этих милиционеров принято спать с пистолетом под подушкой и чуть что — стрелять без предупреждения.

Выпустив Цезаря в сад, мадам Зандбург хотела поставить чайник, но передумала — в конце концов она тут почетный гость и вправе рассчитывать на соответствующее обхождение. Однако — голод не тетка…

От Вариса все равно проку не будет, поэтому она отправилась будить Расму. Зарумянившееся от сна лицо, разметанные по белой подушке каштановые волосы на миг остановили занесенную руку на полпути, но оскорбленная гордость взяла верх, и мадам Зандбург принялась энергично трясти внучку за плечо.

— Утренний час дарит золотом нас, — пропела она до противности слащавым голосом.

Сон у Расмы как рукой сняло.

— Сказал знаменитый немецкий поэт, и в этом одна из его идеологических ошибок. — Затем ее взгляд упал на часы, и она озабоченно спросила: — Что так рано, уж не по грибы ли собралась?

— Есть хочется, — призналась мадам Зандбург.

— Как маленькая девочка, приехавшая из деревни к чужим людям! — злилась Расма. — В кладовке должны быть пироги, если только Варис ночью до них не добрался. И кефир. Холодильник тоже не на запоре.

— Нет, нет, нет, одной мне ничего в глотку не лезет.

Разумеется, это было чистейшей выдумкой, поскольку Рената Зандбург вот уже девять лет как жила бобылкой, но Расма покорилась судьбе. Тем более что солнце уже вылезло — можно успеть до школы искупаться…

— Ну, тогда завари кофе, я сейчас…

Немного погодя они с отменным аппетитом уплетали приготовленный бабушкой завтрак.

— Всю ночь сегодня глаз не сомкнула, — посетовала мадам Зандбург, — уже в который раз! — принимаясь рассказывать про свои злоключения. — Я теперь бедна… — закончила она. — Один только Цезарь у меня остался да вы, сиротки мои бедные, даже гостинца вам не привезла.

— Я тоже очень плохо спала, — пожаловалась в свою очередь Расма, запивая глотком кефира пирожок со шпиком. — Так недолго и аппетит потерять и постареть раньше времени… Насчет французского у меня голова не болит, уроки как-нибудь проведу. Но вот надо придумать какое-нибудь общественное мероприятие.

— Своди их в зверинец, — предложила бабушка, и взор ее засветился радостью.

— Это одиннадцатый класс-то!

— А чем плохо? Я когда приезжаю в Ригу, обязательно заглядываю к Августину или как там его звать, этого старого бегемота…

— Экскурсии отпадают! — категорически заявила Расма. — Чтобы получить зачет, я должна организовать что-нибудь такое, чего еще не было, и чтоб было интересно, воспитывало и отвечало духу времени.

— Организуй какой-нибудь субботник. В Вентспилсе дети каждый год собирают лекарственные растения. И никто от этого еще не умер.

Расма безнадежно махнула рукой.

— В прошлом году, когда была практика в младших классах, я привела в школу агитбригаду из Клуба служебного собаководства. Пусть, думала, мелюзга поглядит; чему только можно выучиться, если есть охота и терпение.

— Очень педагогично! — похвалила мадам Зандбург. — Мои дочери обожали, когда я читала им вслух Брэма, в особенности твоя мать…

Но Расма не дала себя перебить.

— И как назло Варис притащил с собой нашего Чомбе, решил, пускай тоже поглядит и на ус намотает. А он сразу сцепился с одним жутко раскормленным боксером, захотел сорвать с него хоть одну золотую медаль. Вот пошла свалка! Целый час гонялись за собаками по всем классам и коридорам.

— Мой Цезарек уж ни за что бы не опозорился. Послушай, Расма, а если попробовать, а? Он у меня так хорошо пляшет на задних лапках. Только надо заранее учеников предупредить, чтобы принесли побольше «коровок», он у меня обожает конфеты — точь-в-точь, как твой покойный дедушка…

— Нет, — отвергла категорически Расма, — я больше не могу в школе появляться ни с какими животными.

— В мое время повсюду организовывали добровольные пожарные общества, — задумчиво сказала мадам Зандбург. — Если б ты только видела, какую им выдавали роскошную форму! С золочеными киверами!

— И самой в брандмайоры, верно? — усмехнулась Расма. — Ты пойми, бабуля, я должна организовать что-нибудь исключительное! А не ждать до скончания века, пока кто-нибудь школу подпалит.

— Больно уж вы все горячи. Вам прямо вынь да положь, — сердито сказала мадам Зандбург. — Придет время, сама увидишь, что и сегодня без приличного пожара не проживешь. И тогда уж некогда будет спрашивать, как тушить.

До выхода на пенсию Регине оставалось меньше года. Она себе даже не представляла, как сможет бросить на произвол судьбы своих питомцев, но тем не менее считала месяцы. Близился рубеж, за которым, как ей казалось, должна наступить независимость. Уже не надо будет думать о галочках в плане школьных мероприятий, можно будет посвятить себя борьбе с формализмом в воспитательной работе, а при назревании конфликта припугнуть немедленным уходом.

Такие воинственные помыслы у Регины Кашис возникали всякий раз, когда директор знакомил учителей с очередным педагогическим экспериментом теоретиков из гороно. Как правило, это всегда утешало Регину, но сегодня она была в полной растерянности от последнего новшества. Под каким соусом преподнести его ученикам? Заставлять детей ловить преступников!.. Кашис достаточно хорошо знала треволнения мужа, знала его бессонные ночи, до поры поседевшие волосы и потому сознавала, как это все трудно и опасно. Но более всего она боялась, что эта идея придется ребятам по вкусу.

Для таких дел она просто уже стара. Пусть кто-нибудь помоложе берет на себя ответственность, если уж так приспичило создать кружок друзей милиции! Да хотя бы ее собственная Расма, которая не стыдится приходить на уроки прямо с пляжа — с мокрой головой и песком на носу… И будут одним выстрелом убиты два зайца: и для себя покой обеспечен, и у Расмы общественная нагрузка. Заодно и папаше наконец придется что-то сделать для своего чада.