Гарольд Роббинс - Стилет

- Это глупо, - сказала она и почувствовала, как сердце у нее начало сильно биться.

Он еще раз внимательно посмотрел на нее.

- Тогда я думаю, что настало время, верно?

Она молча кивнула. Он поднялся на ноги.

- Я сейчас вернусь, - сказал он и направился к каноэ.

Илеана наблюдала, как он шел по пляжу к воде, дошел до каноэ. Она ухватилась за купальные трусики, стянула их к ногам и отшвырнула. Солнце приятно ласкало ее тело. Она повернула голову, чтобы посмотреть, что он там делает.

Он вынул что-то из кармана брюк и направился к ней.

- Что это? - спросила она. Он разжал ладонь, чтобы она могла увидеть, что в ней было.

- С этим ты не забеременеешь, - объяснил он.

- О, - без всякого удивления заметила она. Им в школе все очень подробно объясняли. Это входило в учебную программу как одна из важных завершающих деталей, которые необходимо знать молодым девушкам, вступающим в самостоятельную жизнь. Она отвернулась, когда он начал снимать плавки.

Аб опустился на колени в песок перед ней, а она снова повернулась к нему и стала внимательно рассматривать его. В ее голосе прозвучало удивление.

- Ты красивый, - сказала она, протягивая к нему руку. - Красивый и сильный. Я никогда не думала, что мужчина может быть таким красивым.

- Мужчины по природе своей красивее женщин, - произнес он как нечто само собой разумеющееся, наклонился и поцеловал ее. - Но ты тоже очень красивая.

Илеана притянула его ближе к себе. Неожиданно требовательная лихорадка охватила ее тело, и она начала дрожать.

Он поднял голову, думая, что она, вероятно, испугалась.

- Я постараюсь не причинить тебе боли, - сказал он.

- Ты не сделаешь мне больно, - ответила она охрипшим голосом, осознав скрытую в ней способность получать наслаждение. - Я тоже сильная!

И она действительно оказалась сильной. Значительно сильнее, чем она думала. Потребовался доктор в Лозанне, который окончательно лишил ее девственности на хирургическом столе.

Ей было восемнадцать, когда она появилась в дверях родительской квартиры в Париже.

Дверь открыла ее мать и посмотрела на нее, не узнавая.

- Да? - спросила она с интонацией, с которой обращаются к слугам и людям ниже по положению.

Илеана улыбнулась про себя. Ничего другого она и не ожидала от своей матери.

- Привет, мама, - сказала она по-румынски.

На лице матери появилось удивление.

- Это ты! - произнесла она. - Да, это я, мама, - ответила Илеана. - Могу я войти?

Мать отступила от двери.

- Мы ждали тебя только на следующей неделе.

Илеана взяла чемодан и вошла в квартиру.

- Я вам послала телеграмму еще на прошлой неделе, - заметила она. - Вы что, не получили ее? Мать закрыла дверь.

- Телеграмма. О да, - произнесла она рассеянно. - Твой отец упоминал что-то про телеграмму, перед тем как уехал по делам.

Илеана почувствовала разочарование.

- Папа уехал?

- Он вернется через несколько дней, - быстро ответила мать. - Что-то там возникло с его требованиями в отношении имущества. - Тут она по-настоящему рассмотрела Илеану. - Да ты выше, чем я, - удивилась она.

- Я выросла, мама, - ответила Илеана. - Я уже не маленькая девочка.

В голосе матери послышались раздраженные нотки.

- Ради Бога, Илеана, говори по-французски, не на этом ужасном языке. Ты знаешь, я никогда не могла понять его.

- Хорошо, мама, - ответила Илеана по-французски.

- Вот так-то лучше, - сказала мать. - Теперь дай мне рассмотреть тебя.

Пока мать медленно обходила вокруг нее, Илеана стояла не двигаясь и чувствовала себя, как лошадь в стойле на аукционе.

- Не взрослит ли тебя твоя одежда, дорогая? - спросила ее мать.

- Мне восемнадцать, мама. Что ты ожидала, чтобы я носила? Форменную блузку и юбку?

- Не дерзи, Илеана. Я пытаюсь привыкнуть к мысли, что у меня взрослая дочь. Да я и выгляжу не намного старше тебя, нас еще могут по ошибке принять за сестер.

Илеана посмотрела на мать. Пожалуй, та была права. Ей каким-то образом удалось сохранить дух молодости. Она не выглядела на свои тридцать шесть лет.

- Это верно, мама, - сказала она спокойно.

- И перестань называть меня мамой, - резко заявила старшая женщина. - Это как-то старомодно. Называй меня по имени, а еще лучше - "дорогая", как твой отец. Меня все сейчас так называют.

- Хорошо, ма.., дорогая, - ответила Илеана.

Мать улыбнулась.

- Вот так совсем неплохо, не правда ли? Пошли, я покажу тебе твою комнату.

Илеана последовала за матерью по длинному коридору в небольшую комнату за кухней. Ей не нужно было объяснять, что это комната для слуг. Обстановка сама говорила за себя.

- Она будет весьма миленькой, когда мы приведем ее в порядок, - сказала "дорогая" и взглянула на Илеану, лицо которой оставалось бесстрастным. - В чем дело? - спросила она резко. - Тебе она не нравится?

- Она маленькая, - ответила Илеана. Ее чулан в школе казался больше этой комнаты.

- Ну, ты должна с этим примириться, - отрубила "дорогая". - Ты знаешь, что твой отец не входит в число самых богатых людей мира. Достаточно трудно существовать на средства, которые у нас есть.

Она собиралась выйти из комнаты, когда раздался звонок в дверь. Она остановилась, затем повернулась к Илеане, и на ее лице появилось испуганное выражение.

- О, я совсем забыла, у меня сегодня встреча с одним из наших американских друзей, мы приглашены на коктейль. Будь добра, открой, пожалуйста, дверь вместо меня. Скажи ему, что я буду готова через минуту.

Она поспешила по коридору. Илеана шла за ней. У двери в свою комнату "дорогая" остановилась и посмотрела на Илеану.

- Сделай мне еще одно одолжение. Не представляйся в этот раз моей дочерью. Скажи ему, что ты моя сестра и пришла навестить меня. Я не чувствую себя достаточно подготовленной, чтобы пускаться в объяснения.

И мать быстро, прежде чем Илеана смогла ответить, закрыла за собой дверь. Илеана не спеша прошла через холл и гостиную. Ей не нужно было подсказывать, как она должна поступать. Обучение в Швейцарии было достаточно полным и предусматривало самые различные ситуации.

Когда на следующей неделе домой приехал ее отец, Илеана была поражена тем, как он изменился. Когда-то высокая, стройная фигура сгорбилась. Отец страдал от болей в почти не гнущихся ногах. Он медленно прошел, опираясь на трость, и, как только оказался в комнате, упал в свое кресло на колесиках. Посмотрел на нее и улыбнулся, когда она встала на колени перед ним. Протянул руку и нежно привлек ее к себе.

- Илеана, - сказал он, - я рад, что ты наконец дома.

Несмотря на свою немощность, барон вынужден был проводить значительное время в поездках. Решался вопрос о его имуществе, предстояли переговоры с правящим режимом о компенсации за потери, понесенные бывшими владельцами собственности. Возвращение собственности было невозможно, поскольку эта страна входила в советский блок.