Дик Фрэнсис - Кураж. В родном городе. Рецепт убийства

Я прошел мимо людей, и никто из них не обратил на меня внимания. Жизнь в городе продолжалась, словно Флорэн Вэзер никогда не умирала или даже никогда не жила. У автобусной остановки на следующем углу я встал в очередь. Подошел автобус, и я вошел в салон, взял билет, сел на свободное место и раскрыл книгу. Это оказалось сочинение святого Августина «Град господень» по-латыни. На следующей остановке, оказавшейся Мейн-стрит, большинство пассажиров сошло, и я почувствовал себя словно голым. Я остался на месте, делая вид, что увлечен чтением книги на языке, которого не знал.

— Эй, там, с книгой! — окликнул меня водитель. — Если хотите ехать дальше, нужно взять новый билет.

— А куда вы едете?

— На Фармер-сквер и Фентон-бульвар. Вам туда?

Я поспешно сошел с автобуса и наткнулся на постового полицейского, который с любопытством посмотрел на меня. Я юркнул в первую же открытую дверь и оказался в парикмахерской.

Мастер стоял у пустого кресла и при виде меня взмахнул полотенцем, как если бы он был дрессировщиком и хлопнул кнутом своему льву.

— Вас побрить или постричь, сэр?

Я и подумать не мог, что высижу полчаса в кресле, а у дверей будет торчать полицейский, и сказал:

— Ни то, ни другое. Мне нужна жидкость от перхоти.

Парикмахер предложил мне какое-то средство за доллар и три цента. Я положил книгу на стол, достал бумажник, но когда расплачивался, случайно поднял глаза и обнаружил, что полицейский через окно наблюдает за мной.

— Скажите, а у вас тут есть другой выход?

— Да, сэр, вот здесь. Вы что, нездоровы?

— Да, да, — ответил я и направился к задней двери.

— Послушайте, вы забыли книгу!.. — крикнул мне парикмахер, но я уже захлопнул дверь — с улицы до меня донеслась трель полицейского свистка.

Пробежав по темному коридору, я увидел полоску дневного света, пробивавшуюся из-под двери, распахнул ее и оказался в узеньком переулке, в конце которого стоял с работающим мотором фургон для доставки покупок на дом. Я забрался в кузов и накрылся валявшимися там пустыми мешками, от которых пахло подгнившими зернами кофе. Через несколько минут к фургону подошел кто-то и, крякнув, бросил внутрь что-то тяжелое. Хлопнула дверца, но в это время к шоферу подбежали двое.

— Ты видел мужчину в темно-сером пальто? Он только что вышел через черный ход из парикмахерской.

— Нет, инспектор, не видел, — послышался в ответ юношеский голос. — Я грузил машину и никого не видел.

— Наверное, удрал в другую сторону, — узнал я голос парикмахера. — Он сразу показался мне подозрительным и…

— Кто? — спросил шофер.

— Убийца.

— Убийца?!

— Пошли дальше, — распорядился полицейский.

Машина тронулась, но тут же остановилась. Кто-то крикнул:

— Эй, подожди!

— Что тебе нужно, Пит?

— Ты поедешь мимо Гормли?

— Да, садись — подвезу.

Дверца раскрылась, и сиденье заскрипело под чьей-то тяжестью.

Фургон тронулся, свернул налево и влился в поток машин. С каждой минутой мне все труднее становилось дышать. Запах кофе и мешковины щекотал ноздри, и я боялся, что расчихаюсь. Через некоторое время шофер высадил своего пассажира и, тронувшись дальше, замурлыкал: «Не будь ребенком, крошка…» После недолгой поездки, судя по шуму, по улицам с небольшим движением фургон остановился у тротуара, водитель вынул из кузова груз, взвалил на плечо и куда-то понес. Я выбрался; из машины и обнаружил, что нахожусь на какой-то узенькой улочке. Очки мне мешали, и я выбросил их и, выйдя на более широкую улицу, зашагал на юг. В этом районе находилось много дешевых баров, парикмахерских, лавок, торгующих подержанной одеждой, продуктовых лавчонок. Пройдя несколько кварталов, я оказался позади «Домов Гарви». «Но ее может не оказаться дома, — твердил я себе. — И, кроме того, какое ей дело до моего горя и моих неприятностей? Такого добра у ней самой хоть отбавляй…»

По списку жильцов в подъезде я узнал, что Карла Кауфман проживает в квартире № 3, и, найдя нужный номер, робко постучал. Женщина средних лет в дешевом халате распахнула дверь соседней квартиры и взяла бутылку молока, стоявшую у порога.

— Карла еще спит, — сообщила она. — Она работает допоздна.

— Знаю, спасибо, — ответил я, не оборачиваясь, чтобы она не видела моего лица.

Я снова постучал, и вскоре послышались шаги. Дверь приоткрылась. Лицо у Карлы было заспано, и она некоторое время растерянно всматривалась в меня.

— Узнаешь? — спросил я. — Можно к тебе?

— Это ты? — Девушка отступила, я вошел и закрыл за собой дверь. — Что случилось?

Только тут я подумал, что мы ведь, почти не знаем друг друга и что я могу навлечь на девушку серьезные неприятности.

— Мне, конечно, не следовало приходить сюда, — пробормотал я.

— Да, время для визитов не очень подходящее — я ложусь спать не раньше четырех утра.

— Я пришел не с визитом. Меня преследует полиция. Керх убил Флорэн Вэзер и хочет обвинить в этом меня.

— Не может быть!

— Все может быть, если дело касается Керха.

— Тебе удалось встретиться с Эллистером?

— Да, но он подвел меня. Он легко принимает благородную позу, но на самом деле такой же подлец, как и остальные.

— Неправда! Он вовсе не плохой человек!

— Не знаю, не знаю… Я пришел к тебе потому, что мне больше не к кому обратиться. Позволь мне побыть тут некоторое время. На улице меня немедленно схватят. Ты живешь одна?

— Да. Снимай пальто и шляпу, Джонни, и располагайся как дома. Присядь. Похоже, ты не спал всю ночь. Завтракал?

— Нет, но я не голоден.

— Не валяй дурака. Сейчас я оденусь и приготовлю что-нибудь.

Вскоре Карла принесла мне яичницу и кофе. После завтрака мы долго разговаривали, и я почувствовал, что начинаю успокаиваться.

— Я еще не сказал тебе, что Джо Солт тоже убит? — внезапно спросил я.

— Нет, не сказал. Но мне это совершенно безразлично, — нахмурившись, ответила девушка. — Я порвала с ним почти два года назад. Ты же знаешь мое мнение о нем… Кто убил его?

— Керх.

— Да? Никогда не думала, что мне будет жаль Джо, но именно это я сейчас испытываю. Его сестра Фрэнси знает?

— Вряд ли.

— Она будет тяжело переживать смерть Джо. Она ведь вырастила его… Они сироты… Сколько было тебе лет, когда умерла твоя мама?

— Семнадцать, но еще задолго до этого я уже считал себя взрослым. После ее смерти я два года учился в университете, но не закончил и ушел в армию. Был в разведке, дослужился до сержанта, но почти все мои друзья по взводу погибли в сражении при Мальмеди…

— Одну минуту!

— Что такое?

— Тише! Кто-то поднимается черным ходом.

Я прислушался и услыхал чьи-то быстрые шаги. Карла осторожно приоткрыла дверь кухни и выглянула.