Андрей Измайлов - Белый ферзь

И Колчин, беседуя с парнями из «Sport-Echo», старался избегать подробностей топографических, присущих Москве, жаргона, присущего России.

Главное, что хотел сказать, сказал.

Главное, что хотели от него услышать, услышали.

Залог успеха — в первоисточнике знаний и трудолюбии.

Ага! Трудолюбие — вообще национальная черта немцев, здесь они только японцам чуть-чуть уступают.

А первоисточник знаний — ЮК, собственной персоной, и здесь он даже японцам ничуть не уступает.

Следовательно, у единоборцев Германии есть все данные рассчитывать на призовые места в недалеком будущем? Скажите, господин Колчин, произнесите! Было бы неплохо завершить беседу именно таким образом.

Побойтесь бога, парни! ЮК всего месяц с небольшим как включился в работу со здешней группой! Рановато говорить. Физика у ребят очень и очень хорошая, старания не занимать, кое-какой техникой владеют (не один же злополучный Stjopa их натаскивал до колчинского приезда, есть у ЮК и настоящие ученики, которые в Германии практикуют — в Ганновере, в Гамбурге, черные пояса, подтвержденные нашей Федерацией, без дураков).

Но о призовых местах загадывать — рановато, рановато. Съездим, конечно, на открытый чемпионат куда-нибудь, бледно выглядеть не будем, но и только. Пока. А когда и куда, это решает не только ЮК и не столько ЮК. В Голландию, к примеру. Она рядышком. Но там традиционно сильный состав участников. Надо бы чего попроще на первых порах. В Израиль, к примеру. В Египет, к примеру. В Грецию, к примеру.

А более определенно?

Ч-черт его знает. Скорее всего в Израиль. На прошлогоднем чемпионате в Токио с доктором Ваксманом вместе были среди директоров турнира, обменивались улыбками, репликами, пожеланиями. Доктор Ваксман выразил готовность: если вдруг выдастся такая возможность, то всегда пожалуйста, большая честь для маленького Израиля. Так что скорее всего… Почему бы и нет? Наверное, в марте где-то…

Но ведь уже март?

ЮК и говорит: почему бы и нет?

А как вам, господин Колчин, в Берлине?

ЮК нравится в Берлине.

Нет ли намерения в дальнейшем продлить контракт? Может быть, на год? На два? А там и все пять. Десять.

Не исключено. Все может быть.

Вас что-то связывает с Россией? Удерживает от более определенного ответа? Ученики вашей Школы? Родители? Жена?

Ученики уже выучились до, как вам известно, второго общекомандного места на чемпионате Мира. Отец ЮК — в Пекине, и сколько там еще пробудет — неизвестно. Вполне вероятно, те же пять, а то и десять лет. Жена… ЮК был женат. Теперь нет.

Разлад?

Без комментариев.

О, извините! А как вам нравятся берлинские девушки?

ЮК нравятся берлинские девушки. Весьма и весьма нравятся. Спортивные такие. Но не мужикоподобные. Что радует глаз и приятно бодрит.

У господина Колчина еще не появилось здесь постоянной подруги?

Без комментариев.

О, извините! Однако можно ли так понять, что господин Колчин надолго останется у нас, что, конечно, будет способствовать развитию Косики-каратэ в Германии?

(Вот вцепились! Очень им хочется все-таки услышать то, что им хочется услышать! Ладно, нате!)

Можно!

А что, в самом деле! Почему бы нет?! Что, действительно, удерживает ЮК в России?

Да ничего!

Здесь же и климат помягче, и народ подоброжелательней, и язык — не проблема для Колчина, он всегда легко усваивал.

Кстати, от берлинского говора, ставшего уже не просто говором, но диалектом, произрос идиш, на котором общаются все европейские евреи.

Кстати, о евреях — НЕ европейских: доктор Ваксман несколько раз уже прозванивался сэнсею ЮК в Берлин.

Доктор Ваксман предпочитает не идиш, но иврит, проживая в Тель-Авиве. Однако в телефонных переговорах с достопочтенным ЮК свободно изъясняется и на английском. И ЮК свободно на английском изъясняется…

— О, Йури! Я прочитал ваш разговор! Это правда? Это есть? Возможен ваш приезд? Это было бы колоссально, Йури!

— С кем я говорю? Доктор Ваксман? А, Дэн! Рад слышать! Вы в Берлине?

— Я в Тель-Авиве. Но я прочитал ваш разговор. В «Sport-Echo». Если бы вы привезли к нам сюда ваших немецких парней, это было бы колоссально!

(То-то и оно, что доктор Ваксман не в Берлине, а в Тель-Авиве. Поди сообрази сразу, кто тебе вдруг звонит! Время, уместное для телефонных звонков, истекает в Берлине к девяти вечера. Такой, понимаешь, местный уклад — уклад в кровать задолго до полуночи. Зато смело тревожь абонента в пять утра — он не встревожится, он уже встал и завтракает перед насыщенным рабочим днем.

Колчин целый месяц привыкал к принятому в Берлине распорядку суток! Сам сказал интервьюерам: на пять, на десять лет — не исключено. Ассимилируйся теперь!.. Что он достаточно успешно и делал, надо признать.

Разве вот единственный обычай никак не давался: тебе звонят, снимаешь трубку и произносишь не «алло?», а сразу первым представляешься: «Здесь Колчин». Очень неуютно — обнаруживаешь себя, даже не выяснив, кому ты понадобился!

А нужен ли тебе тот, кому ты понадобился? И — кому, собственно? На том-то конце провода запросто дадут отбой, не представившись. Им, анонимным, может, того и достаточно — убедиться, что «Здесь Колчин», Колчин здесь.

Но ничего не попишешь, ассимилируйся. Он, когда машинально по-нашенски «алёкал», натыкался на эдакое недоуменное молчание, на паузу was-ist-los?

Теперь же преодолел, назвался «Здесь Колчин».

Кто беспокоит заправского берлинца в неурочное для берлинцев время? Случилось что?!

А ничего. Просто доктор Ваксман — в Тель-Авиве, откуда и звонит.

Ч-черт! Берлинцы встают рано, однако не до такой степени! Четыре утра! А в этом… Тель-Авиве сколько?)

— Дэн! Который у вас там час?

— О, Йури! У нас давно утро!

(С добрым утром, тетя Хайя! Ай-яй-яй! Чтоб вам не спалось на всю оставшуюся долгую-счастливую жизнь!.. «А нужен ли тебе тот, кому ты понадобился?» Впрочем, именно доктор Ваксман, да, нужен. Тель-Авив.)

— Слушаю вас, Дэн.

— Я сказал, это было бы колоссально! Зачем вам Египет? Зачем вам Греция? Когда есть мы! Мы всё организуем на самом высоком уровне. Ваши парни, наши парни — турнир. Вы лично семинар бы провели для наших. Показали бы. Показательный сеанс. Йури? Когда вас ждать?

— Дэн, ничего не могу сказать. Решаю не я один. И не я вовсе. Я только тренер.

— О, Йури! Только тренер! Вы мне это рассказываете?! Я посылаю факс на Федерацию в Берлине прямо сейчас. Я с ними договорюсь. Вы только скажите «да». У нас здесь тепло, Йури! Красиво. О, Йури! Вы когда-нибудь видели Пурим?! Вы никогда не видели Пурим! Вы увидите Пурим — вы у нас останетесь, Йури! Вы мне не верите, Йури, — тогда вы приезжаете отдельно, смотрите, говорите «ах!» и быстро летите обратно в свой Берлин, для взять оттуда учеников и привезти сюда, чтобы они тоже сказали «ах!». В Египте вы не скажете «ах!». И в Греции вы не скажете «ах!». В Израиле у вас будет такой «ах!» — просто ах! Йури? Сколько вас будет человек? Или, как мы договорились, вы пока летите один?