Энн Грэнджер - Любопытство наказуемо

Бреннан повернулся к доктору и ко мне и, подняв свой примятый цилиндр, отвесил театральный поклон со словами:

— Добрый вам день, господа почтенные!

Я разозлилась оттого, что меня вновь причислили к «господам», ведь я всего-навсего дочь почтенного доктора; но еще больше мне не понравилось, что так меня приветствует Бреннан, чьи манеры граничили с наглостью. Его сверкающие черные глаза взирали на нас с насмешкой; когда же он посмотрел на меня, я заметила в них явное одобрение, что мне совсем не понравилось.

В ответ на его приветствие мы с Лефевром молча кивнули. Бреннан снова нахлобучил на голову цилиндр и обратился к Гринуэю:

— Я зайду к вашим хозяйкам и спрошу, нужны им мои услуги или нет.

— Я им передам, — сухо ответил Гринуэй, которому, наверное, тоже не понравилась явная насмешка Бреннана.

Гринуэй тряхнул поводьями, и мы тронулись в путь, оставив Бреннана и его жену позади.

— Кто он такой? — спросил доктор Лефевр.

Гринуэй изогнулся на своей скамейке.

— Джед Бреннан, сэр, по профессии бродячий крысолов. Он обходит нас регулярно, как судья, и всегда появляется примерно в одно и то же время, хотя постоянно вроде бы обитает в Лондоне. По-моему, он смахивает на цыгана. Вот почему он больше любит бродить по дорогам, чем жить в большом городе.

— Он честный человек?

— Ну да, сэр, если вы имеете в виду, вор он или нет. Вроде бы он не ворует; во всяком случае, мы за ним ничего такого не замечали. Ему хорошо платят за труды. Крысы-то водятся везде, и у крысолова всегда найдется работа.

У меня тоже появился вопрос.

— А его бедная жена всегда путешествует с ним?

— Да, мисс. Она всегда идет с ним, даже когда носит. Они вдвоем разбивают лагерь где-нибудь на пустоши или в лесу и ставят там палатку. Я не слышал, чтобы они доставляли кому-то хлопоты.

Я больше ничего не сказала, только сердито сжала губы. Я поняла, что, сказав «носит», Гринуэй имел в виду не плетеную корзину на спине, а ребенка. Интересно, кто присматривает за детьми этой странной супружеской пары, пока она странствует по дорогам?

Я невольно вздрогнула, вспомнив острый взгляд Бреннана. Его глаза были очень похожи на глаза хищника, охотящегося за пропитанием.

Мы продолжали путь, проезжая мимо разрозненных деревьев и вересковых пустошей. После очередного поворота дорога стала заметно лучше. Я снова почувствовала соленый запах моря. Вспомнив пожелтевший атлас, обнаруженный мной в библиотеке Джосаи Парри, я поняла, каким образом мы срезали путь и снова очутились на берегу моря, выбравшись к проливу Солент между Нью-Форест и островом Уайт. Здесь землю обрабатывали. Мы снова оказались между огороженными полями.

Гринуэй поднял хлыст и показал:

— Вон он, «Прибрежный»!

Элизабет Мартин

Я удивилась, когда Гринуэй сообщил, что мы приехали, потому что не заметила поблизости ни деревни, ни вообще жилых строений. Более того, «срезая путь» по предложению Гринуэя, мы не встретили признаков человеческого жилья.

«Прибрежный» стоял в относительном уединении, впрочем, неподалеку виднелся еще один изгиб дороги, за которым могли скрываться другие постройки. Усадьбу окружала высокая живая изгородь из лавра, чьи листья блестели на солнце. Подъехав к открытым воротам, мы увидели за изгородью красивый парк: лужайки с кустами рододендронов, фигурно подстриженные деревья. Сам дом оказался сложен из непривлекательного желтого кирпича; он не производил впечатления старинного. Я решила, что «Прибрежному» лет пятьдесят, не больше. Судя по всему, его строили в период увлечения готикой. Стрельчатые окна напоминали церковные, а по углам крыши высились неровные башенки. Из-за странной причуды архитектора весь дом на уровне второго этажа был опоясан своеобразным узором из красного и черного кирпича. «Прибрежный» показался мне одновременно уродливым и самоуверенным. Странное убежище для двух старых дев. Неужели им здесь не одиноко?

И все-таки чем-то «Прибрежный» мне понравился, чего нельзя сказать о докторе Лефевре.

— Ужас какой! — пробормотал он себе под нос, но я его услышала.

Гринуэй остановился у внушительного парадного крыльца, высадил нас, спустил на землю наш багаж и тут же уехал — как я поняла, на конюшню. Лошадка, почуяв впереди еду и отдых, пустилась легким галопом, а Гринуэй, предвкушавший примерно то же самое, не сдерживал ее.

— Ужас какой! — снова пробормотал доктор.

Наш приезд не остался незамеченным. В дверном проеме возникла суровая и властная особа среднего возраста, в черном бомбазиновом платье. На груди ее были приколоты часы на цепочке. Я поняла, что перед нами, скорее всего, экономка.

— Добро пожаловать, доктор, — негромко проговорила особа, — хозяйки вас ждут. — Она покосилась на меня и добавила: — И мисс Мартин тоже.

Она сразу указывала мне мое место в возглавляемом ею хозяйстве. Доктор Лефевр — гость, я же — всего лишь платная компаньонка, хотя мне предстоит сидеть с хозяевами за одним столом. Слуги всегда считают, будто компаньонки «задирают нос». Дракониха в черном платье мгновенно провела незримую черту, через которую я не должна была переступать. Возможно, другая девушка, более ранимая и хрупкая, испугалась бы такого приема. Но я сделана из более прочного материала.

— Да! — весело согласилась я. — Я буду компаньонкой миссис Крейвен.

— Вот именно, мисс, — с кислым видом подтвердила экономка. Она посторонилась, давая нам пройти. — Сэр, позвольте ваши цилиндр и трость.

Доктор покорно вручил ей свои вещи. Экономка положила их на большой, отполированный до блеска стол, на котором помещались всевозможные полезные предметы. Я заметила ящик для писем, серебряный поднос и восточный нож с резной рукояткой и странным изогнутым лезвием.

— Будьте добры, следуйте за мной. Я представлю вас хозяйкам. — Экономка не позволила нам медлить.

Она лишь слегка выделила интонацией последнее слово, намекая на то, что я-то — никакая не «хозяйка». По пути нас дважды принимали за путешествующих господ, и неожиданное понижение в статусе я нашла даже забавным. Покосившись на доктора Лефевра, я увидела, что он едва заметно улыбается, и угадала, что он тоже все подметил. Похоже, доктор ничего не пропускает.

Странный человек, подумала я; интересно, зачем его пригласили сюда?

Экономка провела нас в просторную гостиную, обставленную хорошей, добротной мебелью, в основном полувековой давности или еще старше. Судя по стилю, мебель сработали в начала века, при жизни короля Георга, который беседовал с деревьями в Виндзорском парке, пока его толстяк сын с нетерпением дожидался своей очереди на престол. Я не заметила нигде ни пылинки; все вещи отлично сочеталось друг с другом. Наверное, обстановку покупали целиком и все сразу расставили по местам. Скорее всего, подумалось мне, теперешние владельцы получили мебель в наследство. Новыми модами сестры Роуч вряд ли интересуются. Они хранят уважение к выбору своих родителей, которые создавали интерьер полвека назад… а может быть, просто скупятся.