Светлана Алешина - Игра в кошки-мышки

— Подождите, — мягко перебила ее Лариса, — давайте с самого начала. Где все это произошло?

— Да-да, конечно. — Ангелина сделала большой глоток мартини и, похоже, немного успокоилась.

Потом последовал более-менее связный рассказ о том, что произошло с ее племянницей.

— Вы наверняка слышали о клинике Заварского? — спросила она.

— Да, конечно, — кивнула Лариса. — Очень дорогая, элитная клиника.

— Так вот, там недавно открылось собственное учебное заведение. Его можно было бы назвать и мединститутом, но группы там гораздо меньше. Дочь моей сестры Даша училась на втором курсе.

— Обучение там платное? — спросила Лариса.

— Да, почти для всех. Ну, может быть, пара-тройка студентов учится бесплатно, потому что они отличники. И вот сегодня у них были какие-то там практические занятия. Такие занятия проходят у них постоянно. Кто-то из студентов должен изображать из себя больного. Мне всегда это не нравилось. Но разве к мнению родителей кто-нибудь прислушивается? — Лина снова вздохнула и отпила из бокала. — В этот раз все было ужасно. В молоко, которое ввели в Дашу, кто-то подлил яд.

Лина зарыдала и закрыла лицо руками. Лариса невольно передернулась. Это было действительно ужасно.

Прошло, наверное, минут десять, прежде чем Калинина снова заговорила.

— В клинике все несут какую-то чушь, в том числе и милиция. Они говорят, что это нелепая случайность! Чушь! Быть такого не может! Я не верю в такие ужасные случайности!

— А как вам официально объяснили причину смерти? — поинтересовалась Лариса.

— Так и сказали, — от возмущения у Ангелины Михайловны даже высохли слезы, — что произошло ужасное недоразумение. Абсурд! Хотя окончательное заключение будет только после вскрытия.

— А вы считаете, что Дашу убили?

— Убили? — испуганно переспросила Ангелина. — Ну, я не знаю, — как-то неуверенно протянула она. — У Даши вообще-то не было врагов, по крайней мере, таких, которые могли бы убить. У нее все знакомые были сверстники, из приличных семей…

Лариса не стала ей рассказывать, на что порой бывают способны подростки из приличных семей, а только задумалась. Кто мог желать смерти Даше? И тут же ответила — да кто угодно. Конечно, для того, чтобы выяснить все обстоятельства этой на первый взгляд совершенно необычной смерти, надо проникнуть в клинику. Но вот только как? Просто так ее туда никто не пустит. И, как бы прочитав мысли Ларисы, Лина нагнулась к ней через стол и жалобно спросила:

— Так вы мне поможете? Я вас обязательно отблагодарю. Деньги для меня не имеют значения, особенно теперь.

Лариса хотела заметить, что деньги для нее тоже не имеют большого значения, но промолчала. Если человек хочет заплатить, то зачем же его отговаривать.

— А насчет того, что вам будут чинить препятствия в расследовании, не беспокойтесь, — заверила ее Ангелина, а Лариса удивленно посмотрела на нее. — Дело в том, — ответила Калинина на немой Ларисин вопрос, — что я уже поставила условие перед руководством клиники, что обязательно найму частного сыщика. Я не оставлю это дело просто так. Дашу, конечно, не вернешь, но тот, кто виновен в ее смерти, должен быть наказан. Они согласились со мной и обещали содействовать «моему» человеку. Так что вам ни о чем не надо беспокоиться. В противном случае я пообещала раздуть скандал в прессе и на телевидении. У меня там есть знакомые. Я думаю, что скандал не в интересах Заварского.

— Я тоже так думаю, — согласилась Лариса.

— Так вы мне поможете?

— Я постараюсь. — Лариса уже приняла решение, что возьмется за дело.

— Тогда завтра утром мы должны встретиться, — перешла на деловой тон Калинина. — Я должна вас представить в клинике главному врачу. А дальше вы знаете, что делать. Дальше — уже ваша епархия, что называется.

— Хорошо. Где, когда, во сколько?

— Давайте сразу около клиники, часов в девять.

— Без вопросов, — кивнула Лариса.

Она нажала на кнопку, и вскоре на пороге кабинета появился Степаныч.

— Проводи гостью, — велела она ему.

Ангелина Михайловна тут же встала и, поблагодарив за мартини, вышла из Зеленого кабинета в сопровождении администратора.

— Ну что ж, — вслух сказала Лариса, когда в кабинете уже никого не было, — понедельник оказался не таким уж плохим днем. Вот только дело очень загадочное. Возможно даже, что никакое это не преступление, а скорее всего, как это ни тяжело осознавать, ужасная ошибка.

Лариса выкурила сигарету, выпила бокал мартини и снова нажала на кнопку. Верный Степаныч не замедлил явиться.

— Дмитрий Степанович, завтра меня не будет, — объявила она ему.

— Что еще на сей раз? — ворчливо поинтересовался он, глядя на начальницу своими воспаленными глазами.

— Новое дело, — коротко ответила Лариса.

— Н-да-а, — скептически, по своему обыкновению, протянул Степаныч. — Что там — кража лопат со склада ЖЭКа или отравление домашних животных?

Администратор так и дышал непомерным ехидством.

— Нет, девчонку отравили, — пояснила Лариса. — А может, и не отравили, а так — по ошибке…

— Не совершите сами ошибки, Лариса Викторовна, — нахмурив брови, проскрипел Степаныч. — А то сейчас преступник пошел негуманный.

— Ладно тебе гундеть, — улыбнулась она. — Знаешь же, что в таких случаях тебе полагается двойная оплата. Ну, побудешь здесь два-три дня без меня — что такого-то?

— Н-да-а, — снова мрачно выдохнул Степаныч.

Сообщение Ларисы, безусловно, порадовало его. Однако, учитывая скептический настрой Степаныча ко всему, что выходило за пределы понимания его по-крестьянски обстоятельного ума, он не мог поддерживать в Ларисе склонность к авантюрам и приключениям. Но этому удивляться было нечего — люди, в конце концов, все разные. Одним нравится одно, другим — другое.

Поэтому Лариса посчитала разговор законченным и, хлопнув ладонями по столу, встала. Степаныч вздохнул, кивнул Ларисе в знак того, что он подчиняется начальственной воле, и, почесывая голову, вышел из кабинета.

А Лариса вышла через служебный вход, завела «Вольво» и поехала домой.

Как только она поднялась на второй этаж своей квартиры, то тут же утонула в запахе спиртного. Заглянув в холл, она обнаружила привычную картину: ее собственный супруг возлежал в кресле, а рядом на журнальном столике стояла ополовиненная бутылка джина.

— Так, — пробормотала она. — Кажется, все действительно возвращается в свое русло. А это значит, что жизнь продолжается.

И про себя отметила, что впервые в жизни вид пьяного Котова развеселил ее и придал ей оптимизма.

Утро вторника началось чудесно. Напевая какую-то мелодию, Лариса бодро прошагала в ванную и, приняв душ, направилась на кухню. За столом восседал Котов с больной головой. Что его мучает похмелье, можно было судить по тому, как бережно он поддерживал свою голову двумя руками.