Ирина Измайлова - Всадники «Фортуны»

— Хватит! — крикнул Даниэль, тоже сдерживаясь из последних сил. — Вы не будете стричь купоны на моей смерти, Гедеоне Кортес! Да и я постараюсь назло вам не умереть! Очень многие люди не хотят этого — прекрасные люди, которых вы не понимаете и никогда не поймете. А я звоню только, чтобы предупредить: если хоть что-нибудь сегодня, завтра или когда угодно произойдет с Айрин Тауэрс, то я убью вас. Поняли? Приятного вам завтрака!

Он закрыл крышечку мобильника и, не удержавшись, выругался. Заряд сочной немецкой брани, как оказалось, ушел не в пустоту. За спиной у Лоринга кто-то тяжко и шумно вздохнул. Гонщик обернулся. В дверях раздевалки, прислонясь к дверному косяку, стоял и расширенными глазами смотрел на него Ларри Веллингтон.

— Что тебе здесь надо?! — взорвался Даниэль, поняв, что парень слышал весь разговор. — Или ты не знаешь? Перед тем как войти, вообще-то стучат!

Ларри молчал. Он был белее воротничка своей безупречно белой рубашки. В глазах стояло смятение и беспомощный, почти детский ужас. Наконец он смог выдавить:

— Я… Простите меня. Я постучал. Вы не слышали, вы уже говорили по телефону. И… Даниэль, это что, правда? Это все он?!

Только тут Лоринг понял, что произошло. Он, как идиот, позвонил Кортесу, не заперев за собой дверь раздевалки. Веллингтон вошел, возможно, приняв одну из его реплик за ответ на стук. И услыхал то, чего не должен был слышать ни в коем случае. Кортес ему чуть ли не приемный отец, друг, благодетель. В конце концов, он помог ему стать гонщиком. И вот теперь… Случись это вчера или завтра — все было бы поправимо. Но сейчас до начала гонки оставалось час пятнадцать минут, и Ларри, пылкий, юный Ларри, стартует в состоянии потрясения, от которого съедет башка даже у куда более опытного человека!

— Ларри! — Даниэль бросился к молодому гонщику и схватил за плечи так, что у парня хрустнули ключицы. — Ради Бога, прости! Мне с утра Грэм наговорил чепухи всякой, вот я и хотел проверить. Я не знаю толком еще ничего! Просто все это связано с моим близким другом, с человеком, за которого я боюсь. Я, наверное, неправ.

— Вы думаете, я полный идиот? — Ларс посмотрел в глаза Лорингу, и вдруг его мальчишеские губы изогнула очень странная улыбка. — Все было сказано очень четко. Это вы меня простите, что я так вошел. Но, пожалуй, это хорошо. Я ведь и сам подозревал… После того, как погибла Эмма… Да, еще: Гедеоне… мистер Кортес говорил мне недавно, что скоро я буду ведущим гонщиком.

— И будешь! — Даниэль заставил себя успокоиться. — Мне же гонять еще год-два, а потом нужно уходить. А талантливее тебя в команде сейчас никого нет. Правда!

Ларри снова попробовал улыбнуться, но во второй раз уже не сумел.

— Если полиции будут нужны мои дополнительные показания, я готов их дать, — сказал он. И, почувствовав, как пальцы Лоринга бессильно разжались на его плечах, развернулся к двери. Но уже переступая порог, произнес, не оглядываясь: — Удачи вам, Даниэль! Все будет хорошо.

— Все просто до тошноты, — продолжила Айрин Тауэрс, когда Кортес отвернулся от телефона и снова посмотрел на нее. — Да: Даниэль Лоринг для «Лароссы» — не просто гонщик. Когда восемь лет назад он перешел к вам из преуспевающего «Скида», «Ларосса» плелась в хвосте и ведущих фирм, и ведущих команд. Лоринг сознательно два года не думал о новом чемпионском титуле — он просто работал пилотом-испытателем ваших машин. И с его помощью их удалось довести до совершенства. В какой еще команде имеется гонщик, который одновременно стимулирует технические открытия, обеспечивает успех каждого сезона и дарит всей команде вдохновение? Он сделал за эти восемь лет невозможное: превратил «Лароссу» в самую знаменитую спортивно-гоночную команду и в фирму, одну из самых авторитетных фирм на мировом рынке. Таких пилотов за все шестьдесят лет существования «Фортуны» было, ну, может быть, три, может — четыре. А может — и ни одного.

— Вы собираетесь читать мне лекцию об истории нашей команды и гонок класса «Фортуна»? — спросил Кортес.

Теперь Айрин была уверена: он кинул взгляд на овальные стенные часы. Да! Времени в запасе мало…

— А вот сейчас, — невозмутимо продолжила комиссар Тауэрс, — как это ни удивительно, наступил кризис. Я просмотрела целую серию специальных журналов за прошлый и за нынешний год. И спортивные, и экономические издания сходятся в одном неприятном прогнозе — престиж фирмы «Ларосса» начал идти на убыль. И причиной тому — не только усиление конкурентов, не только их выгодные предложения рынку. Причиной некоторые эксперты полагают то, что ваши заказчики усматривают успех «Лароссы» только в гении Даниэля Лоринга, а не в высочайшем качестве ваших машин. Да, они хороши, но и другие фирмы теперь делают почти такие же, а продают их дешевле. А что толку покупать самую дорогую и шикарную машину, если она столь быстра и надежна, лишь когда ее ведет «великий Лорни»? Вы ведь обязали Лоринга ездить и вне гонок только на фирменных машинах, и он это честно делает…

— Невероятно интересно! — воскликнул Кортес. — Вы говорите о том, что я совсем недавно обсуждал с моими коллегами по фирме! Проблема существует. Но это же — не причина…

— Да, — кивнула Айрин, — пожалуй, это — еще не причина. В конце концов проблема все равно бы возникла — конкуренты становятся все сильнее. Но специалисты отмечают явление куда более неприятное: происходит кризис самих гонок класса «Фортуна». «Фортуна» всегда оставалась непредсказуемой, неожиданной, она заставляла терять голову, до последних секунд каждого заезда переживать за любимого гонщика либо за того, на кого сделана ставка. Но вот уже два-три года, как исход сезона становится предсказуемым, даже — неизбежным. Как пишут журналисты, «игра идет в одни ворота». Можно, конечно, гадать — кто возьмет второе место, кто третье, но это уже не тот азарт. Все знают, что победит Лоринг (хотя элемент случайности всегда остается). Однако рисковать крупными суммами на тотализаторе зрители хотят все меньше, ставки падают. А ваши личные доходы, мистер Кортес, как выяснилось, во многом пополняются именно за счет букмекеров.

— Вот это да! — аргентинец расхохотался, и снова вместе с полоской безупречных зубов сквозь его гладкие усы блеснул белый шрамик. — Не буду вам напоминать, что я очень богатый человек, но напомню, что ставок на тотализаторе я не делаю, — это неэтично для главы фирмы.

— Знаю, — Айрин тоже рассмеялась. — Но у меня есть коллеги, которые здорово разбираются в компьютерной сети. Им удалось проверить интернетные ставки последних месяцев. Выборочно, на самые крупные суммы. И они, во-первых, поймали на полумиллиардной ставке Освальда Стерна. Что заставило меня заподозрить его в причастности к покушению на Лоринга: ведь Стерн ставил на своего гонщика Кнута Олафсона! Ну а во-вторых, выяснилось, что огромные ставки делает целый ряд ваших знакомых и партнеров. Да-да: это их право! Только вот выигрыши потом через ту же компьютерную сеть уходят на ваши банковские счета! Самим же игрокам остаются лишь крохотные проценты. Интересно, в самом деле: для чего миллиардеру еще и мошенничать? Вы же наверняка, пользуясь своей сетью экономического шпионажа, заранее прогнозируете места в каждом заезде и помогаете выигрывать тем, кто делает ставки вместо вас.