Алекс Норк - Тупик во все стороны

— Прятала, патрон, она что-то прятала.

— Мне тоже так подумалось. Но что она могла прятать?

— Какую-то вторичную улику. Оружие и камень она, вероятно, сразу сплавила. И так, как вы говорили: сбежала сразу после убийства к главному входу и передала все сообщнику, ожидавшему с той стороны.

— Что было с собой у покойной?

Макс сморщил лоб от резкого перехода.

— В каком смысле?

— На ней было нечто похожее на вечерний халат. Что в карманах?

— Вы про это. Пачка сигарет, зажигалка и носовой платок.

— Помнишь, в кабинете на столе была пепельница?

— Можно уточнить, у меня в ящике фотографии.

— Можно не уточнять, там была пепельница. Но пустая. Чистая, понимаешь? Она много курила?

Макс пожал плечами:

— Спросим сегодня. — И посмотрел на часы. — Через полчаса — нам по коням.

Блейк поторопил Макса, потому что хотел предварительно как следует осмотреть дом и пространство снаружи.

Приехали за двадцать минут до назначенного времени.

Сержант остался сидеть в машине. А они, поприветствованные дежурным полицейским, пошли, не спеша, по уходящей влево полосе из тускло-красного гравия, такого же, как на площадке у главного входа.

Блейку и позапрошлой ночью дом показался похожим на замок, а сейчас стало ясно, что он строился по такому именно замыслу. В неком подобии позднему европейскому средневековью, когда уже терялось оборонительное значение сооружений и внимание уделяли пышной эстетике и удобному большому пространству.

Гравий в пятидесяти ярдах упирался в навес, под которым стояли четыре автомобиля: дорогой «мерседес» и три «тезаурус-форда» – зеленый, синий и красный.

Тогда, в городе, ему приходилось очень внимательно контролировать красного, на котором ездила Керэлл, и из-за этого не удалось зафиксировать марку серого автомобиля. Только определенно он был покрупнее и, кажется, не из числа новых моделей.

Гравиевая полоса не поворачивала за дом, там просто начинался травяной газон. Тут же, на окончании длинной передней стороны дома, находился второй вход, небольшой, оформленный портальной нишей.

— С той стороны входов нет?

Макс мотнул головой.

Солнце пробилось из облаков, и в светлом воздухе прозвучало вдруг гортанное улюлюканье.

Ну да, лебеди, о которых говорила Джулия.

И сразу за поворотом на заднюю сторону открылся пруд.

Большой, вытянутый вдоль эллипсом, с очень темной блестящей водой.

Они приостановились, потому что вид показался красивым: ровная травяная площадка примерно в семьдесят ярдов и продолжающая ее зеленый покров темного тона водная гладь. На другом берегу редкими золотоватыми свечками стояли березки.

Посередине у этого берега виднелся плотик, где могли отдыхать лебеди.

Один так и делал, уткнув голову под крыло.

Другой расхаживал недалеко по траве.

Вот он и орал.

Дежурный полицейский на контроле задней стороны дома с другого края приветственно поднял им руку.

Медленным шагом они двинулись между прудом и зданием, и Блейк, рассматривая, поднял голову вверх.

Здесь тоже все было в архитектурном смысле красиво и сбалансировано. Четвертый этаж — как он помнил, со спальными помещениями — чем-то отличался от прочих…

Ну да, высокими французскими окнами, забранными снизу на одну треть резными решетками.

— Классика! — с завистью произнес Макс.

И снова в памяти мелькнула студия. Пруд, студия…

— Здесь, Макс, две богатые невесты в доме. Правда, одна из них может являться убийцей.

— Не-ет, патрон, я уже понял, что судьба не расположена преследовать меня богатством. Увидите вот, подзалечу я на секретутке какой-нибудь длинноногой и буду маяться. — Макс хотел тяжело вздохнуть, но сбился. — А вы не замечали, что слишком длинные ноги не слишком привлекательны?

— Не замечал.

Да, статуя, которую он видел с бокового ракурса, ноги… только там были мужские ноги.

Оставалось еще около десяти минут, и они немного постояли, любуясь блестящей водой, вдруг поплывшим по ней черным лебедем и золотыми березками по ту сторону.

Внизу их встретил слуга.

В том же казенного вида смокинге, весь аккуратный и выглаженный.

Они уже решили, что будут вести допрос в кабинете, так сказать, на непосредственном месте события, и Макс попросил пригласить туда Лео Гринвея. Дальше должна была следовать Джойс Хьют, а Керэлл Адамс — заключать компанию.

Не встретив никого по пути, они поднялись на третий этаж. Сержант нажал ручку солидной дубовой двери, и все вошли внутрь.

Кабинет ничем не отличался от того, каким Блейк его увидел в позапрошлую ночь, только что выглядел веселее из-за раздвинутых штор и проникающего внутрь из самой голубизны неба воздуха.

Макс сразу устроился на то место, где была застрелена Линч, объяснив выбор тем, что ему легче будет представить себе, как преступник мог двигаться.

Сержант поместился слева от него спиной к окну, а Блейк поставил свой стул у стенки недалеко от двери. В такой позиции он почти не попадает в поле зрение говорящих, но сам очень хорошо будет их видеть.

Однако пока есть время, неплохо бы осмотреть сейф.

Он подошел и сдвинул занавеску.

Сейф был в том же виде — дверца чуть прикрыта.

Макс повернул голову:

— Можно все трогать, патрон. Отпечатки давно сняты.

Блейк стал осматривать саму дверку.

— Я забыл вам сказать…

— Отпечатки только самой Линч.

— Да.

Сейф старый, такими сейчас в офисах никто не пользуется. С набором кода четырьмя круглыми ручками и цифрами от нуля до девяти, пробегающими смотровые кружочки.

— Здравствуйте, господа. Извините, что немного вас задержал.

Лео Гринвей застыл на пороге комнаты в позе вежливого ожидания.

В хорошо сшитом сером костюме и темно-синей рубашке с таким же по цвету толсто завязанным галстуком, Гринвей выглядел даже несколько аристократично. Блейк мог бы сказать: вполне человек «Леопарда».

Макс с дружелюбной улыбкой указал ему место с другого длинного конца напротив.

— Здравствуйте, садитесь, пожалуйста.

Интересно все же, какие дела вел Гринвей, когда занимался юридической практикой?

— Обстоятельства убийства продолжают оставаться очень неясными, — начал Макс, — в связи с чем, нам придется выяснять все детали того субботнего дня и вечера. Но я хочу прежде спросить о самой миссис Линч.

Гринвей закивал головой:

— Все, чем могу, лейтенант, все, чем могу.

— Спасибо. Ваша тетушка боялась чего-нибудь? Высказывала опасения?

Гринвей кинул взгляд на потолок…

— Вообще, она не относилась к людям робкого десятка. Но сами знаете, в наше время никто не чувствует себя вполне безопасно. Дядюшка, который умер семь лет назад, тоже всегда клал в ящик ночной тумбочки свой пистолет.