Алекс Норк - Тупик во все стороны

— По его французской жизни криминальной информации нет?

— Французские коллеги ответили, что в их архивах он не значится.

— Но ты чем-то хотел меня удивить?

— А что будем пить — чай или кофе?

Блейк взглянул на стенные часы, стрелки еще только приближались к десяти.

– По детскому времени можно кофе.

Что за странная навязчивость? Опять он будто смотрит вниз с галереи. Смотрит, так как памяти что-то не нравится, и она хочет, вглядевшись, понять. А в те дни не было этого чувства. Откуда же оно теперь?.. Если верить себе и рассуждать логически, тогда это «что-то» не было значимо, поскольку не связывалось ни с чем. А сейчас связалось с чем-то, что определенно присутствует в его голове. То есть с чем-то из случившихся позже событий, которые он, даже когда не желает того, обдумывает. Макс любит кофе покрепче.

— Ну, удивляй.

— Это касается сейфа.

— Из него кроме пистолета что-то пропало?

— Не что-то, — Макс помешал кофе ложечкой и от желания скорее попробовать подул, — не что-то, а бриллиантовый камушек черт знает во сколько карат. То ли в тридцать восемь, то ли в восемьдесят три.

— Ну, в восемьдесят три — ты загнул.

— Возможно, патрон. А первой цифры вам не достаточно?

— Достаточно, это миллионов на десять.

– Так вот, он исчез.

У таких мерзавцев, как Чилвер, просто звериный нюх. Раньше они несколько раз пересекались в «Леопарде» и попросту не обращали внимания друг на друга. Но фотографии Блейка нередко в прежние годы попадали в газетные полицейские репортажи, и Чилвер, конечно, прекрасно знал кто он. И наверное, знал, что этот отставной полицейский сейчас просто частный агент, ставший членом элитного клуба лишь благодаря двум влиятельным лицам города. И понятное дело — ему было плевать. Но сегодня он явно напрягся. Ощутил шестым чувством, что Блейк вдруг оказался в нехорошей от него близости?

— Я уже просчитал вашу подсказку, патрон. Насчет передачи оружия сообщнику.

— И что получается?

— Получается, что Керэлл через двадцать секунд была внизу у главного входа, сняла сигнализацию, открыла дверь и отдала оружие и камень сообщнику. Закрыла дверь, поставила сигнализацию и спокойно поднялась на третий этаж. На все уходит именно две минуты. Даже меньше.

Блейк вспомнил сказанную днем самому себе фразу: «Чилвер теперь способен пойти на риск лишь ради очень крупной добычи». Такой роскошный камень попадает под это определение.

— И знаете, что еще получается? Камень тянет побольше, чем доля каждого из них после уплаты налогов.

— Он был застрахован?

— Нет, Гринвей сказал, Линч не желала, чтобы он находился на хранении в банке, а страховые компании требуют это в отношении больших ценностей. Почему вы спросили?

— Очень удобная добыча, Макс. Скорее всего, у камня отсутствует точное описание, которое обязательно при страховке.

— Гениально! Подточить, слегка изменить конфигурацию, и можно без серьезного риска продать частному коллекционеру.

— Камень был в оправе?

— Нет, просто лежал в бархатном мешочке. Лео сказал, камню лет сто, он достался покойному мужу Линч еще от деда.

Блейк кивнул:

— После переогранки можно спокойно выставить через третье лицо на открытый аукцион. Особенно, где-нибудь на Востоке. Еще кофе?

— Спасибо, патрон, поеду. Допрос им назначил завтра на одиннадцать, надо бы придумать повод, чтобы вас притащить.

— Договор с миссис Линч дает мне формальное право на завершение частного расследования, результаты которого, в силу насильственной смерти клиента, я уже по закону обязан представить полиции. А это дает ей процессуальное право привлекать меня к ходу следствия.

— Ей — это в данном случае мне.

— Да, ты ничего не нарушаешь.

— Как вы все помните! У меня после экзамена по этим процессуальным штучкам будто корова пришла и из памяти все слизнула. — Макс удрученно вздохнул и поднялся из-за стола. — Я отдал приказ двум сотрудникам провести предварительное прослушивание записей, они ведь идут со множества микрофонов. Все нестандартные звуки и сколько-нибудь значимые разговоры. Сделать, как это называется, эрзац?

— Экстракт.

– Вот. Подъезжайте прямо к девяти в управление.

В дверях Макс приостановился, глядя на моросящий холодный дождь. Погода уже не обещала впредь ничего хорошего.

— А вас не задевают, патрон, вот эти все камни, дома?

— Что кто-то из-за богатства оказался в гробу?

— Мы разве не подставляемся?

— Нас покрывают потом национальным флагом.

— И гимн, и салют. Вы правы, патрон, это совсем другое кино.

Макс затрусил к автомобилю, вздергивая на ходу воротник.

Закрывая дверь, Блейк расслышал:

– Ну, хэпи энд, да и только.

За пять дней он присмотрелся к лицу этой Керэлл.

Очень фиксированное. С тонкими чертами, но из-за сосредоточенной одинаковости не добирающее до разряда красивых. Не удивительно, что у нее ничего не вышло с артистической карьерой.

Но судя по тому, как она работала в студии, очень старательная.

Опять эта студия, и опять хочется присмотреться и что-то понять. Какое-то наваждение.

Блейк сел в кресло.

Вот студия перед ним внизу, с учебной гипсовой статуей и рисовальщиками большим полукругом. Преподаватель медленно переходит от одного к другому… иногда делает какие-то замечания, иногда просто смотрит и идет к следующему… профиль Керэлл…

И что?

Все нормально.

Блейк тряхнул головой и поднялся. Надо привести все в порядок на кухне. И скоро ложиться спать.

А кое-что у них с Максом осталось в разговоре «за планом».

Письмо-предупреждение. Кто-то был, что называется, в курсе.

Но в курсе чего?

Когда на следующее утро Блейк подъехал к управлению, из вставшей рядом машины вылез начальник полиции. Который, как продолжали считать многие сотрудники, отбил законное место у Блейка.

Этот, видимо, совсем неплохой человек тогда чувствовал перед ним большую неловкость, и наверное, она не улетучилась до конца, судя по тому как он слишком уж поспешил навстречу с протянутой для пожатия рукой.

Надо было объяснить свой визит, упреждая Макса, который, в порядке субординации, должен был это сделать.

Ему почти не дали договорить, и последовали слова, что «конечно же» и «пожалуйста», и что вообще неплохо бы как-нибудь вместе поужинать.

Машина Макса тоже уже была припаркована.

— Здравствуйте, патрон, чай будете?

— Буду.

— Поработали ребята ночью на славу, в сухом остатке запись поменьше часа. Хотя, как они сказали, ерунды все равно много.

Блейк сел в кресло, достал блокнот и ручку, чтобы делать отметки по ходу. А Макс объяснил:

— Вон там, в правом углу на панели, время, к которому относится кусок записи. А в левом углу номер микрофона по помещениям, я буду комментировать по списку. Поехали?