Энн Мэйбери - Шепот в темноте

— Если это означает то, что я думаю, — спокойно проговорил Рок, — и если он окажется невиновным, то ради Бога. Можно будет считать это твоей второй попыткой.

— Рок, это плоско!

— Милая, таково мое журналистское остроумие. Не обращай внимания. Буду рад, если ты сможешь быть счастлива тем, что Саймон, как ты мило выразилась, «будет заботиться о тебе».

Она искоса посмотрела на него и увидела его спокойный профиль, устремленный на желтую ленту света под колесами автомобиля. Она хорошо знала Рока. В таком настроении он обычно вел легкомысленные разговоры в то время, как его мысли были заняты чем-то другим.

Когда впереди показался небольшой уютный дом Саймона, Рок погрузился в молчание.

Полицейской машины перед домом не было, и Ливи заметила:

— Если следователь и приезжал к Саймону, то уже уехал. Тогда, значит, мы ехали необычайно кружным путем.

— Я сделал это намеренно, чтобы дать тебе возможность прийти в себя. — Он уменьшил скорость и придал голосу ту мягкость, которая переворачивала ей душу. — Сегодня вечером тебе уже нечего бояться. Несмотря на то что я тебе наговорил, уверен, сегодня с тобой больше ничего не случится. Полиция на ногах, и тот, кто нападал на тебя, вернется к своим обычным делам: будет читать, смотреть телевизор…

Или помогать медицинской сестре уложить в постель парализованного юношу… или рисовать узоры на серой глазури… или ждать ее с приготовленным ужином! Кто? Мэгги, Адриана, Саймон?

Свет горел в холле и в гостиной. Должно быть, Саймон услышал, как подъехала и остановилась машина, потому что парадная дверь распахнулась и свет от небольшой хрустальной люстры, висевшей в холле, залил крыльцо.

— Ливи! — Саймон сбежал по ступенькам лестницы. — Приезжала полиция, они мне все рассказали.

— Забери ее поскорее в дом и усади, — проговорил из-за ее спины Рок. — Она на последнем издыхании.

— А ты разве не зайдешь? — вежливо, но без особой сердечности пригласил Саймон.

— Нет. Я оставлю у тебя свою машину, а сам пойду за машиной Ливи.

— А где она?

— Расскажи ему, — бросил Рок и зашагал прочь.

Ливи стояла, провожая его глазами, пока он не растворился в безлунной ночи. У нее было такое ощущение, словно из-под ее пальцев ушел тот камень, за который она держалась.

— Ливи, не стой здесь! Пойдем в дом! — В голосе Саймона звучало сердитое нетерпение.

Мгновение она, обернувшись, нерешительно смотрела на него. Ей, как измученному ребенку, было в пору пожаловаться: «Я хочу домой!»

Его глаза сияли в свете лампы, висевшей в холле, на губах играла улыбка, выражавшая не столько нежность к ней, сколько довольство самим собой.

— Я… — все еще колеблясь начала Ливи.

— Я сказал, пойдем в дом! — Саймон яростно сжал ее руку, но Ливи почувствовала, что он дрожит. Она не знала, чем вызвана эта дрожь, но вынуждена была последовать за ним.

Гостиная Саймона была заполнена старой фамильной мебелью, от которой в свое время отказался Клайв: у него были свои взгляды на то, как обставлять дом. Здесь были бюро и комод, которые приобрели зеркальный блеск в результате долгих лет заботливой полировки, большой радиоприемник, телевизор, множество книжных полок. Кресла были большими и глубокими, такими, что в них можно было с удовольствием растянуться.

Саймон усадил Ливи в одно из них, пристроив ее голову на диванную подушку.

— Каким образом в это замешан Рок? — спросил он.

— Он проезжал мимо мастерских, когда я выбежала из конторы. Я была в ужасном состоянии и вела машину как будто во сне. Он поехал за мной и остановил меня на дороге.

— Вот как! А зачем он там оказался?

Она объяснила ему, устало откинув голову на подушку.

— И ты дала ему позвонить в полицию вместо того, чтобы позвонить мне! Ты пошла с ним в мастерские вместо того, чтобы прийти ко мне!

— Он был рядом, Саймон. Нельзя было терять времени.

— Почему это? — огрызнулся он. — Человек, который напал на тебя, к тому времени наверняка уже скрылся. Ничего бы не изменилось, если бы ты заехала за мной. А за мной надо было заехать. Черт возьми, в конце концов это же моя фирма…

Она открыла глаза и посмотрела на него. Снова прикрыв их, она произнесла:

— Извини, но ни один из нас не подумал о тебе. Мы не совсем четко представляли себе, как следует поступить: слишком сильно было потрясение от случившегося. Только представь себе, на меня напали на крыше мастерских Беренжеров, Саймон! — Она снова открыла глаза, и в голосе ее зазвучали резкие ноты: — Надо было как можно быстрее связаться с полицией, ни о чем другом мы тогда не могли думать.

— Хорошо! Хорошо! А зачем тебе понадобилось лезть на крышу?

— Разве полиция не объяснила тебе?

— Объяснила, но я хочу послушать тебя. Сейчас я принесу тебе что-нибудь выпить, Ливи.

— Мне ничего не надо, спасибо. В мастерских меня напоили ужасным сладким чаем.

— Бренди тебя вылечит.

Возможно, подумала она, возможно оно растопит этот странный ледяной остров, образовавшийся в ее сердце.

— Расскажи мне, что произошло. — Он подошел к столику, и Ливи видела, как он выбирает подходящие рюмки: даже в такой момент он был педантичен. Когда он наливал бренди, его руки слегка дрожали. — Итак? — Он передал ей рюмку. — Я тебя слушаю.

И она в который раз повторила свой рассказ. Саймон задавал вопросы, дотошливо выясняя каждую мелочь, и смотрел на нее светлыми почти немигающими, как у Клайва, глазами.

— Следователь сказал, ты споткнулась о мешок. Ты могла…

— Вообразить, что кто-то меня толкнул? — быстро спросила она. — Ты это хотел сказать, правда? Вот как ты считаешь? Да и инспектор тоже.

— Не знаю. По-моему, он опять поехал в мастерские: еще раз взглянуть на место событий.

— Значит, я придумала, что кто-то стучал по крыше, чтобы привлечь мое внимание? Или у вас там водятся дятлы?

— Ливи! — Он опустил глаза вниз.

— Все мои слова звучат для тебя одинаково нелепо, не так ли?

— Нет, разумеется, но кто мог забраться на крышу и поджидать тебя там? Кто вообще знал, что ты поехала туда?

— Как я уже докладывала полиции, все знали.

Некоторое время он сидел молча. Она отказалась от сигареты и наблюдала, как он зажигает свою.

— Кто-то шел на риск. Ты же могла не пойти на крышу, чтобы посмотреть, кто там стучит…

— Тогда действовали бы иначе. Еще и еще раз, до тех пор, пока… пока… — Она вскочила с кресла, поставила свою рюмку на кофейный столик и отбросила со лба волосы. — Извини, Саймон, я не в том настроении, чтобы спорить с тобой. Лично я знаю, что ничего не выдумывала, знаю, что это не просто расшалились нервы. А сейчас я пойду.

— Но ты только что пришла!

— Если бы я не упала, — спасибо мешку из твоей упаковочной! — я бы не пришла вовсе.