Эдгар Бокс - Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн

Утром Ричард пристально оглядел Френсис. Она выпила несколько чашек чаю и выкурила три сигареты. Про минувшую ночь он не расспрашивал. Тревоги, отягощавшие ее сон, постепенно утратят свою остроту, и если их не растравливать праздным любопытством, растают, как смутное видение прошлого. Хорошо бы чем-то порадовать и успокоить. В этом городе им предстоит провести, по крайней мере, один день, а может быть, даже два или три дня, надо подумать, чем занять это время.

Сделав небольшое усилие, он заговорил естественным обыденным голосом.

— Не сходить ли нам сегодня в Германский музей? Немного отдохнем, ознакомишься с отделом одежды. Если надумаешь заняться в Оксфорде моделированием, может быть, почерпнешь там кое-какие идеи. Прихвати с собой блокнот и карандаши.

Френсис рассеянно кивнула; ее тревожило, когда же наконец они уедут из Нюрнберга и куда после направятся… Неотступно мучила мысль, удалось ли А. Фугеру скрыться. Попадись он, без сомнения, найдется какой-нибудь изощренный способ заставить его заговорить. Но все-таки, разве настоящий агент, каким он и должен быть, позволит дать волю своему языку? И разве не выбирают для этого людей, способных под самой страшной пыткой хранить молчание? Но в таком случае, они должны обладать сверхчеловеческой выносливостью. В общем, ее блокнот с эскизами для Оксфордской драматической студии в это утро казался пустой и ненужной затеей. Голос у Ричарда лился непринужденно, но едва заметнее ударение, которым подчеркивались отдельные слова, доказывало, что он вовсе не столь беззаботен, как ему хотелось ее уверить. Разумнее будет, решила Френсис, не докучать ему расспросами о планах. Возможно, он как раз их сейчас обдумывает.

Всю дорогу до музея они молчали, и у Френсис было достаточно времени, чтобы предаться невеселым размышлениям. Двое легавых следовали неподалеку за ними. Казалось, они совсем не беспокоились, обратят на них внимание или нет. Френсис это показалось странным. Они, не таясь, маячили перед глазами, и комната их была обшарена самым беспардонным образом. Пришлось заключить, что это, видимо, особо изощренная тактика. Они с Ричардом, почувствовав преследование, побоятся вступать в схватку с могущественной тайной полицией. И если они всего-навсего безобидные туристы, эта хладнокровная игра кошки с мышью вынудит их покинуть Германию. А если они не столь невинные Простачки, за которых себя выдают, тогда, рано или поздно совершив ошибку, угодят в расставленную ловушку. Что касается ошибки, которую они могут совершить… Френсис не допускала мысли, что какой-то агент попытается при сложившихся обстоятельствах установить контакт с одним из своих связных. Ему было бы лучше уйти поглубже и, по возможности, постараться отделаться от сидящих у него на хвосте преследователей. Или такой вариант: если они и в самом деле виновны, попробуют что-то изобрести, как-то освободиться от этих двух истуканов. Естественная реакция всякого секретного агента сбить с толку своего преследователя. И это было бы действительно ошибкой. Тут только она оценила сообразительность Ричарда, когда он вчера вечером не покинул кинотеатра.

И еще над одним требовалось задуматься. Коль скоро нацисты полагают, что их стоит попугать призраками ловушки, значит, они определенно ни на один день не оставят их без внимания, наблюдение будет жестким, неотступным, систематическим… и осуществлять его будет кто-то другой. Френсис пришла к выводу, выполнить толково и незаметно эту работу сможет лицо, которому эти два оболтуса послужат своего рода прикрытием. Чем дольше она об этом размышляла, тем более убеждалась в истинности сделанного предположения. Не следует недооценивать противника. Лучше поставить ему завышенную оценку, чем преуменьшить его способности.

Она взглянула на Ричарда и убедилась, он о том же размышляет: вчера осмотрительность ему не изменила, когда он не убежал от шпиков. Пока они пересекали широкую Стернтор, и преследователи немного приотстали, она впервые за время этой прогулки заговорила, сказав:

— Они не единственные. — Это была лишь половина предложения.

Ричард ласково стиснул ей руку.

— Ты права. Слишком очевидно.

Сделанное предположение подтверждало ее догадку, почему шпики не покинули кинотеатра вчера вечером, когда они позволили себе невинно пересесть на другие места. Один момент вызывал некоторое удивление: похоже, эти два придурка сами не подозревали о существовании третьего. Иначе не стали бы они себе натирать мозолей, выстаивая на голодный желудок у выхода из кино. Они беззаботно пообедали бы, положившись на своего сообщника, если бы знали о нем.

В музее супруги пробыли до четырех часов вплоть до закрытия. Потом Френсис предложила отдохнуть где-нибудь, по возможности, на свежем воздухе и освежиться прохладительными напитками. Ричард тут же сориентировался и повел ее в близлежащий ресторан, в котором нашелся уютный садик для Френсис и пиво для него самого.

Они сидели в тенистой прохладе, Ричард задумчиво глядел на жену.

— Кажется, городской звон доконал тебя, Френсис, — наконец поговорил он. — Думаю, пора покинуть Нюрнберг и перебраться поближе к горам. Есть один симпатичный курортик к югу от Мюнхена на Старнбергер Си. Там хорошее купание. Или, если хочешь полазить по горам, можем поехать дальше на юг в Баварские Альпы. — Он не утруждал себя необходимостью секретничать, говорил нормальным голосом. Интересно, размышляла Френсис, кого из сидящих за соседними столиками людей заинтересуют откровения Ричарда. Без сомнения, их телохранители притаились за каким-нибудь деревом, но ее это не тревожило.

— Я б с превеликим удовольствием поехала. — Враги б мои туда ездили, подумала она про себя. — Хочется полюбоваться настоящей природой для разнообразия. Тротуары чересчур раскалены. Неплохо бы побродить по лесу, заглянуть в какой-нибудь уютный маленький домик. — Слова источали приторную сладость. Ричард откинулся в кресло, благодушно улыбался жене. Его глаза кричали ей браво, а сознание подметило, что вот та великолепная женщина, сидевшая от них через два столика, с каким-то повышенным вниманием разглядывает стоящий перед ней пенистый бокал. А может, она всегда так изучает пиво. Если их разговор заинтересовал эту дамочку, он может себя поздравить: она слышала каждое слово.

Мысль возвратиться в гостиницу и отдохнуть перед обедом обоим пришлась по душе. Френсис хотелось полежать полчасика с книгой. Ричарду искупаться. Дверь в ванную он оставил открытой и, полоскаясь в тепловатой воде, слышал, как она шелестела страницами. Раз она засмеялась. Он порадовался за Френсис. С музеем неплохо придумано; ничто так не успокаивает нервы, как музей. Игра довольно проста, подумал он, и в сердцах помянул не желавшее намыливаться мыло. Игра довольно проста, если внушить себе, что ты в самом деле наслаждаешься отпуском и что тебе не нужно возиться ни с какими непонятными документами, ничего не получать, ничего не отправлять, что ты всего-навсего безобидный турист, которого ничто не касается. Разумеется, нетрудно просчитаться. Когда вечно щемящее ощущение окружающей опасности заставит тебя занервничать и потерять самообладание, легко совершить глупость или, наоборот, перемудрить. В обоих случаях твоя слабость породит роковой исход. Что пользы притворяться, будто опасности не существует. Она есть, все время висит над тобой. Но надо суметь ею пренебречь: помнить о ней и пренебречь ею. Реальная угроза возникает во время контактов с агентами. Если тебя схватят в этот момент, ничто тебе не поможет. Что ж, в Нюрнберге этот рубеж преодолен. Он пройден, когда Фугер говорил столь тихо, что лишь с неимоверным усилием удалось различить его речь. Ричард опустил взгляд на титульный лист какой-то книги, а торговец перебирал остальные экземпляры.