Дэвид Хьюсон - Земля обетованная

— Ты знал, — говорит она, и это не вопрос. — Думаю…

Ее лицо тревожно, даже нерешительно.

— …думаю, ты умеешь прятать эти вещи, Бирс. Даже иногда от самого себя.

Это правда? Я понятия не имею. Все, что знаю, это то, что не могу оторвать глаз от стоящей рядом с ней фигуры китайца с худым, покрытым шрамами лицом и тощим телом в темной куртке с капюшоном. Своей улыбкой он может издали распугать детишек. Элис этого не видит: как-никак родственник.

Джонни слегка кланяется.

— Конечно, он знал, — говорит он. — Он не дурак. Я же тебе говорил, детка. Он давно это понял, много лет назад. Когда он убил твою маму и всех других людей.

Джонни подходит и бьет меня ногой под дых. Не так больно, как могло бы быть.

— Бирс знал, что я убежал. Я правду говорю? Он просто не ожидал, что я вернусь.

Сейчас я почувствовал сильную боль в животе. Это не самое худшее, что происходит в этот момент.

— Нет, — вздыхаю я. — Я его не знаю. Я никогда не делал ничего…

Я смотрю Элис в глаза.

— Я уверен. Этого человека я вижу впервые. Моя амнезия прошла. Должно быть, удар по голове так подействовал. Извини…

Ее пистолет, направленный на меня, больше не дрожит.

— Ни ты, ни кто-то другой в это не поверит, — добавляю я. — Я тебя не виню.

Я трясу головой, стараясь прояснить мысли, и хорошенько оглядываю китайца.

— Значит, ты убежал? А потом вернулся?

— Вот теперь правильно.

Он гладит себя по лицу.

— Получил это в Сингапуре. Нравится?

Джонни держит в руке небольшой тупорылый пистолет. Похоже, не знает, над кем посмеяться. Надо мной или над своей племянницей, которая, что нехарактерно для нее, не видит, что происходит. У Элис на глазах слезы, и мне кажется, что ей это нравится, потому что слезы смягчают гнев от открывшейся ей правды.

— Восхитительно, — говорю я. — Ты не возражаешь, если я встану?

— Конечно, — улыбается он. — Ты наконец-то нашел записи?

— Да, — говорю я и показываю на две оставшиеся кассеты. Они лежат на видеомагнитофоне.

Стэп пытается вмешаться в разговор. У него серьезное, деловое выражение лица.

— Я представляю федеральное агентство, — говорит мой бывший партнер. У него дребезжащий голос пожилого человека. Он пытается выглядеть достойно, несмотря на веревки. — Обещаю, мы можем заключить сделку. Деньги. Защиту свидетеля. Назовите ваши условия.

— Защиту свидетеля? — хохочет Джонни и снова пинает меня ногой.

Элис по-прежнему целится в меня. Джонни чувствует себя раскованно.

— Зачем мне эти глупости? — спрашивает он.

— Безопасность, сэр, — очень серьезно отвечает Стэп.

Джонни молчит. Выслушивать лекции о безопасности от человека, привязанного к стулу в чьем-то подвале, в комнате с группой вооруженных китайских подростков, готовых сделать, что им прикажут… Я могу его понять.

— Скажи им все-таки, — прошу я. — Пожалуйста. Сделай это для меня. Нет. Сделай это ради Элис.

— Сказать им что, Бирс? — удивляется Джонни.

— То, что случилось, — говорю я, и от одних этих слов мне делается холодно и страшно.

Его улыбка делается еще шире, как у чеширского кота. Я представлял себе такого кота живущим на дереве, охотящимся на птиц. Кот толст, ему и жить-то лень.

— О! Что случилось?

Он слегка кланяется Элис.

— Послушай, Элис, — любезным тоном произносит Джонни Лун. — Ты — взрослая девочка. Хорошая девочка. Помогаешь своей семье. Значит, можешь выслушать взрослые вещи. Дело в том, что мы все были друзьями. Твоя мама, я, Мириам и Бирс. Хорошими друзьями. Иногда я трахал Мириам. Иногда Бирс трахал твою маму.

— Нет, нет, нет, — вскипаю я, но его пистолет поднимается, и я умолкаю. Не из-за пистолета, а из сострадания к боли на ее прекрасном лице.

— Мы вместе обтяпали это дельце. Мы работаем для этого человека. Берем его деньги. Получаем от него кое-что ценное. Продаем это. Только вот…

Он пожимает плечами.

— Только вот глупый белый подонок стал жадничать. Захотел все присвоить. Уничтожил людей. Убил твою маму. Убил Мириам.

— И Рики тоже, — вмешиваюсь я. — Его не забудь.

— Да. Он бы и меня убил, если бы я не сбежал.

Она смотрит на меня. Похоже, не знает, как к этому отнестись.

— Понимаешь? — спрашивает ее Джонни. — Я тебе говорил. С самого начала. Бирс — плохой человек. Убил бы нас всех, если бы смог.

Он кладет ей руку на плечо. Со стороны — заботливый дядюшка, желающий племяннице только добра.

— А сейчас? — спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

— Сейчас Элис знает.

Он смотрит на видеомагнитофон.

— Сейчас я хочу что-то продать.

Он смотрит на меня.

— Сейчас ты умрешь.

— Застрелишь этого подонка потом, — вмешивается в разговор Маккендрик. — Послушай, Лун. Выведи меня отсюда. Я дам тебе вдвое больше того, что предлагает федерал. И тебе не придется платить налоги.

— Куча денег за две кассеты, — говорит Джонни.

— Так и есть, — соглашается Маккендрик.

— Дело в том, — продолжает мой новый китайский друг, — что сегодня утром я говорил с людьми с востока. Им бы очень не хотелось, чтобы записи стали известны.

Маккендрик кивает, внимательно слушает, выражает готовность сотрудничать.

— Совершенно верно. Потому-то я и намерен очень щедро платить.

— Они говорят, что только полный придурок мог сначала потерять эти пленки, а потом не суметь их найти. Они платят лучше всех.

— Эй! — вопит Маккендрик, натягивая веревки. Его естество рвется наружу. — Хватит болтать, китаеза. Выведи меня отсюда! Обсудим сделку.

— Вот твоя сделка, — говорит Джонни и всаживает четыре пули в затянутый шелком торс Кайла Маккендрика.

В комнате наступает тишина. Лишь из угла слышатся тихие всхлипы Пола.

— Что случилось… — тихо повторяет Джонни и смотрит на Элис, а не на меня. — Что случилось?! Ты нас кинул, Бирс. У нас была сделка, а ты ее нарушил. Я тебя убью. Я долгие годы ждал этого.

Короткое черное дуло пистолета Джонни направляется в мою сторону. Там, по моему разумению, осталось две пули. Впрочем, на таком расстоянии мне и одной достаточно.

— Нет, — говорит он. — Элис?

Она смотрит на меня, и от ее взгляда мне становится хуже, чем когда-либо за прошедшие несколько дней.

— Он убил твою маму. У тебя все права. Ты его убьешь. Так будет справедливо. Мы возьмем наши деньги и будем делать с ними все, что захотим. Ты хорошая, умная девочка. Я давно за тобой наблюдаю. Мы многое сможем сделать.

Элис Лун не может отвести от меня глаз. Я вытаскиваю из-под стола старый пыльный стул, сажусь на него.

— Скажи что-нибудь, — бормочет она.

— Что, например? У меня нет ответов, за исключением очевидных. Это были Джонни и Мириам. Они все спланировали в постели или в каком-то другом месте. Возможно, хотели надуть и друг друга. Очень может быть, что Мириам собиралась кинуть его так, как кинула меня. Когда он обнаружил…