Наталья Солнцева - Эликсир для Жанны д’Арк

– Уморилась я, Вячеслав Андреич. Ног не чувствую, поясницу ломит.

– Зато надбавку получишь за сверхурочные.

– Ага, – оживилась девушка и бесхитростно добавила, – я на бобровый полушубок коплю.

– Ты скажи, сколько не хватает, – подмигнул ей Орешкин. – Мы это дело мигом исправим.

Варя сдвинула бровки и вздохнула.

– Не кисни, дурища! Думаешь, я не знаю, чего у тебя глаза на мокром месте? Кавалер на свидание не явился! Обещал быть и не приехал. Кто он? Тарас-Карабас? Леша-калоша?

Орешкин, мастер давать людям обидные прозвища, не скупился на иронию и сарказм. Его бесило тихое сопротивление Варьки, которая вроде бы не давала ему от ворот поворот, но сама в то же время заигрывала с молодыми парнями. Ну, кто такие эти прозоринские охранники? Чем они ей приглянулись? Еще и Федор к ней липнет. Сидит и зыркает черными глазищами. Принесла его нелегкая вместе с хозяином.

– Чего от тебя хотел этот «монах»? – спросил он в приступе ревности.

– Который из «Дубравы»? Танцевать звал. От него пахнет чем-то…

– От всех дубравинских какой-то дрянью несет, – кивнул Орешкин. – Кроме хозяина.

– Может, это наркотик? Я вдохнула, чувствую, меня повело.

– Ты хоть раз наркоту нюхала? Повело ее!

– Не нюхала. Избавь, Боже! Но запах прилипучий. Я до сих пор его ощущаю.

– Ну, мужики! Мало им баб из отдыхающих? – разошелся администратор. – Официанток лапать понадобилось! Ты тоже хороша. Нечего бедрами вилять! Ты бы еще танец живота изобразила с подносом в руках. Во, потешила бы народ! У всех вас одно на уме – как бы повыгодней ноги раздвинуть, как бы не прогадать. Я вас насквозь вижу!

Девушка вспыхнула и зашмыгала носом. Орешкин плюнул, выругался и погрозил пальцем посудомойке, которая сразу опустила голову и загремела тарелками в своем углу.

– То-то же! – зычно произнес он…

Тем временем в зале произошли кое-какие изменения. На возвышение, именуемое сценой, вернулась барышня в кокошнике и запела:

– Течет ручей, бежит руче-ей, и я ничья, и ты ниче-ей…

Лавров слушал и думал о себе, о Глории, о том, как они, в сущности, одиноки; как одинок каждый человек в борьбе со своими заблуждениями и страстями. Думал о вечной жажде счастья, которое бежит от людей подобно живительному ручью. Вроде бы, рядом оно, рукой подать – а не дотянешься. Только манит, дразнит тоскующее сердце.

Накануне вечером, перед отъездом, он говорил с Катей. Дочь Туровского была огорчена до слез. Она рассчитывала пофлиртовать с гостем, пока муж в отлучке, но тот тоже куда-то собирается.

«Вы не поужинаете со мной?» – не скрывая разочарования, выдавила она.

«Простите, Катя, но мне позвонил товарищ. Он работает администратором в пансионате, – оправдывался Роман. – У него срочное дело».

«До утра нельзя подождать?»

«Никак нельзя!»

«Это все отговорки, – обиделась она. – Вы меня бросаете и отправляетесь развлекаться в «Трактир». Все мужчины одинаковы. Ладно, черт с вами! Езжайте! Я приму ванну и лягу спать».

«Отличная идея».

«Я не нуждаюсь в вашем одобрении, – вспыхнула Катя. – Убирайтесь все! А меня оставьте на растерзание маньяку!»

Она пустила в ход последний аргумент, который мог бы остановить Лаврова. Но не остановил. Поскольку хозяин дома с подручным уехали, за Катю можно было не волноваться.

«Если вам страшно, попросите горничную посидеть в доме до моего возвращения, – посоветовал он хозяйке. – К тому же у вас есть телефон. При малейшей опасности звоните, и я примчусь».

«Вы не успеете! – фыркнула она, давая волю негодованию. – Вам всем наплевать на меня!»

Сознание Лаврова как бы разделилось надвое. Одна его часть вспоминала разговор с Катей, другая продолжала наблюдать за Прозориным и Федором-Франческо.

Тот вдруг поднялся, взял с вешалки куртку и зашагал к выходу. Лавров дернулся было идти за ним, но поймал на себе пристальный, колючий взгляд Прозорина и остался на месте.

Хозяин «Дубравы» встал и подошел к его столику.

– Вы позволите?

– Присаживайтесь, – улыбнулся сыщик, гадая, куда направился «монах».

– Как вам здешняя кухня? – спросил Прозорин, покосившись на нетронутую еду. – Вижу, не очень?

– Решил не есть на ночь.

– Я тоже не в восторге от этих жирных блюд. Разрешите? – он потянулся к графинчику с водкой. – Вы не только не едите, но и не пьете.

– Я за рулем.

– Знаю, – кивнул Прозорин, налил себе полный бокал и констатировал: – Придется пить одному.

Лавров молча смотрел, как он проглотил водку и, не закусывая, налил вторую.

– За женщин!

– Федор умеет водить машину? – осведомился сыщик, когда его визави со стуком поставил на стол пустой бокал.

– Нет. Боитесь, что я разобьюсь по дороге домой? Врежусь в какую-нибудь елку? И будет бо-о-ольшой бух!.. Может, это к лучшему?.. А?.. Бух!.. И все… финита. Конец фильма.

Алкоголь начал действовать. Перед тем как подсесть к Лаврову, хозяин «Дубравы» опрокинул несколько рюмок с Федором, и теперь его повело.

– К черту ваши с-страхи, Роман! – покачнулся он. – Я вызвал охранника. Он поведет машину вместо меня. Правда, у него сегодня выходной… ну ничего, я ему отгул дам… или заплачу по двойному тарифу.

Прозорин засмеялся, как человек, которому все опостылело и который готов на любое безумство.

– Вы видели моего тестя? – в упор уставился он на Лаврова. – Что молчите?.. Он вас купил?.. К-купил, да?.. Признайтесь, сколько вы стоите, и я дам больше!..

– Сегодня я не встречался с господином Туровским, – сухо ответил Роман. – Уже поздновато для визита вежливости.

Он говорил сущую правду. Дело, разумеется, не в правилах хорошего тона. Докладывать Туровскому было нечего. Делиться с клиентом домыслами – хуже некуда. А факты таковы, что пока им нет надлежащего объяснения, лучше помалкивать.

Прозорин скептически хмыкнул и сложил пальцы в замок. У него были большие сильные руки с ухоженными ногтями. Сыщик обратил внимание на его безымянный палец без обручального кольца. Зато на среднем блестел изящный золотой перстень.

– Вы приехали сюда, чтобы с-следить за мной?

– С чего вы взяли? – притворно удивился Роман. – Я вообще-то отдыхаю в этом пансионате. Надо же хоть изредка наведываться в свой номер.

– Но вы не в номере.

– Мне нравится эта певица, – Лавров кивнул в сторону сцены, где разодетая в атлас и бархат вокалистка готовилась к следующей песне. – Я пришел ее послушать.

Хозяин «Дубравы» опорожнил третий бокал и помахал рукой, подзывая Глашу.

– Водка закончилась, – показал он на пустой графинчик. – Принеси-ка нам еще, душечка.

Девушка отошла, и Прозорин начал пенять сыщику, что тот оставил Катрин одну. Она-де будет скучать.

– Почему вы не взяли ее с собой в ресторан?