Марина Серова - Экстрим по праздникам

— Как видите только один снимок на этой пленке безобидный. Кстати, можете взять его себе. Дарю.

Я скрипнула зубами. Вот спасибо тебе большое…Но фотографию, конечно же, взяла. Если этот козлина говорит, что все отпечатки с одной пленки, то, может быть, Лина вспомнит, кто и где делал снимки.

Надо было быстрее заканчивать разговор, и я спросила напрямик:

— Сколько вы хотите?

— Сущие пустяки. Пятьдесят тысяч долларов — самое меньшее, что может стоить эта пленка. Хотя, думаю, ваше спокойствие и семейное благополучие стоит намного больше. Не так ли?

«Ну и аппетит же у вас, молодой человек!» — возмутилась я. И я даже очень хотела возмутиться вслух, но опять сделала над собой усилие, состроила смиренное выражение лица и спросила:

— Когда вы хотите их получить? Это слишком крупная сумма, за день мне ее не собрать… — Я судорожно прикидывала, на какой срок мне надо оттянуть день выплаты. Платить, конечно, никто и не собирался — мне нужно было время для того, чтобы как-то выяснить, что за человек этот шантажист. — Возможно, я соберу нужную сумму к выходным. Тем более у моего мужа сейчас небольшие проблемы на работе.

Я специально затронула эту тему, чтобы посмотреть на реакцию моего собеседника. Он вздохнул и с философским видом изрек:

— А у кого их сейчас нет… Вот вы живете в своих хоромах и понятия не имеете, какие проблемы у обычных людей. Кстати, а у вас с собой есть какие-нибудь деньги?

Хм, а шантажист-то парень явно начинающий! В начале разговора он почти требовал полсотни тысяч баксов, а сейчас клянчил хоть что-нибудь на мелкие расходы. Наверное, совсем поиздержался, бедолага. Я полезла в сумочку и достала кошелек, в котором лежало что-то около пятисот рублей, и то не моих, а Лининых — сумочка ведь тоже была ее. Я протянула парню деньги. Он забрал их, пересчитал и засунул в карман джинсов. Все это время он, видимо, что-то прикидывал в уме. В конце концов он изрек:

— Мы встретимся с вами в субботу в это же время на этом же месте. Вы привезете нужную сумму и получите фотографии и пленку. Надеюсь, нет необходимости повторять, что, поставив о нашем разговоре в известность милицию, вы тем самым сделаете хуже только себе?

— Конечно, как вы могли такое подумать… Я, естественно, буду молчать.

В подтверждение своих слов я закивала головой и прикрыла ладонью рот. Дескать, никому никогда ни за что ничего не скажу.

Наверное, я очень убедительно все изображала, потому что парень встал, помахал мне ручкой и скрылся в кустах.

Ага, наш юный шантажист убежать вздумал… Как же, убежит он… Я его сейчас догоню, а когда догоню, то прибью.

Интересно, куда он пошел?

Весьма предусмотрительно одетая в темный костюм, я юркнула в кусты, пролезла сквозь них и огляделась. К темноте мои глаза уже привыкли, и я без труда разглядела «Васю», который бежал, пригнувшись, вдоль кустарников. На ходу он стянул с себя куртку, вывернул ее наизнанку и снова надел. Теперь он был одет во все темное. Пройдя еще пару метров, он вышел на тротуар и немного погодя, предварительно оглядевшись, свернул в ближайшую подворотню. Я кинулась следом. Подкравшись к кирпичной арке, куда нырнул парень, я осторожно заглянула во двор.

Шантажист уже сидел в белой «четверке» и пытался ее завести. Машина глохла и заводиться ни в какую не хотела. Воспользовавшись этой заминкой, я опрометью бросилась к Лининой «Тойоте». В это время на дорогу выползла «четверка» — «Вася» завел-таки машину — и поехала в сторону Волги. Линина «японочка» завелась с полоборота, и я поехала за ним.

По городу мы катались недолго. Пару раз шантажист останавливался около коммерческих ларьков и один раз возле супермаркета, в котором проторчал минут двадцать. Хозяйственный какой, продукты домой покупает. Интересно, а его жена знает о том, чем зарабатывает на жизнь ее вторая половина?

Свернув с центральных улиц, «Вася» направился в сторону района, который в народе именуется «Оврагом». Там раньше стояли частные домишки, но кое-где уже натыканы новые девятиэтажки. Во двор одной из них на улице Зарубина мой «объект» и свернул. Я въехала вслед за ним и притормозила около крайнего подъезда.

Не выходя из машины, быстро стянула с себя Линии костюм, под которым на мне был мой собственный. Такой же темный, только спортивный. Я стерла с губ противную помаду, сняла парик и надела бейсболку. Выйдя из машины, я с отсутствующим видом направилась в сторону «четверки», из которой с большим пакетом вылез «Вася» и направился к подъезду. Я двинулась за ним. Табличка на дверях гласила, что последняя квартира этого подъезда имела номер триста семнадцать. Я вошла внутрь и поднялась к лифту.

Мой недавний собеседник уже вызвал кабину и теперь внимательно разглядывал меня. Я же кокетливо разглядывала потолок и изредка поглядывала на «Василия».

В полутьме на лавочке он выглядел намного лучше, чем сейчас, в подъезде. Внешность же его при ближайшем рассмотрении оказалась достаточно неприятной — рожа толстая и какая-то сальная, аж блестит, усы редкие торчат и глазенки, как у крысенка, бегают. На вид совсем сопляк — лет двадцать не больше. Я сделала глупое лицо и обратилась к нему:

— Скажите, пожалуйста, молодой человек, квартира триста семнадцать на каком этаже?

— На девятом. А вы к Маринке, что ли?

— Да, к Маринке, — подтвердила я и зачем-то добавила:

— В гости. Я ее подружка.

Парень ухмыльнулся:

— Так ее в это время дома почти не бывает. Она на работе, так сказать, «зашибает деньгу». Раз вы ее подружка, то должны знать. Наверное, вместе работаете?

— Конечно, вместе, только она сегодня с работы отпросилась, заболела вроде.

Должна быть дома. Я поднимусь на всякий случай, позвоню. И потом, мне будет очень приятно хоть пять минут пообщаться с таким симпатичным молодым человеком. Вы тоже в этом подъезде живете?

«Вася» прямо-таки засветился оттого, что я сделала ему комплимент.

— Да, в этом. Не хотите как-нибудь заглянуть ко мне в гости?

Я состроила из себя невинное создание и с томным вздохом произнесла:

— Я бы с удовольствием, ведь не каждый день знакомишься с таким интересным мужчиной. Все какие-то серенькие, неинтересные. Вот с вами я бы на край света пошла. — И, сделав печальное лицо, я горько вздохнула, а затем кивнула на руки парня:

— Но я вот вижу, у вас кольцо обручальное на пальце. Только соберешься с мужчиной уехать куда глаза глядят, а он вдруг, оказывается, женат. И скорее всего любит свою жену. Кстати, как вас зовут?

Меня — Надей.

— Очень приятно. Меня зовут Николай. Можете называть меня Колюней, мне так больше нравится. А это, — он махнул рукой с обручальным кольцом, — ошибка молодости: жена старше меня почти на пятнадцать лет. Я, кстати, зову ее Галюня.