Светлана Алешина - Спасатель (сборник)

– Ну вот, коллеги…

Григорий Абрамович всегда называл нас коллегами на таких «политбеседах», это было его традиционное обращение…

– …Пришло время посмотреть вокруг и подумать, что же происходит… Не буду говорить много, вы сами все поймете… – и показал нам первую полосу. По самому верху страницы шла надпись красными буквами – «Экстренный выпуск!» Ниже крупным шрифтом набран был заголовок: «Катастрофа на Волге – акт терроризма! «Внуки Разина» требуют отставки губернатора!». И снимки: общий план – ярко освещенные, искореженные мост и теплоход, крупным планом – длинный ряд изуродованных трупов в булгаковском городском морге… – Едрена-матрена! – подал голос Кавээн. – Какие еще, в задницу, внуки?

– Вот это, ни хрена себе, заявочки! – согласился с ним Игорек.

– Читайте, Григорий Абрамович! – подала я дельное предложение.

Сон с меня, как я уже сказала, слетел моментально. С остальных «коллег» – тоже. Абрамыч удовлетворенно хмыкнул и начал читать:

– «Сегодняшним утром, через семь часов после катастрофы, в редакцию позвонил неизвестный и заявил, что народно-освободительная экстремистская подпольная группа коренных волжан «Внуки Разина» берет на себя ответственность за организацию катастрофы у железнодорожного моста». Далее следовала фраза: «Террористические акты будут продолжаться до тех пор, пока булгаковский губернатор Федор Губенко не выполнит требования прогрессивной общественности Булгаковской губернии: 1 – добровольно уйдет со своего поста; 2 – публично, принародно покается в своих преступлениях – взятках, воровстве, заказах убийств своих политических противников»…

Я взглянула на Игорька, увидела, что он слушает, раскрыв рот, и тут же поняла, что и у меня челюсть отвисла… Я толкнула Игорька локтем в бок, и он захлопнул рот, щелкнув зубами. Григорий Абрамыч посмотрел на него поверх очков, ничего не понял, и продолжил:

– «В утреннем выпуске наша газета дала лаконичное сообщение о просшедшей накануне ужасной катастрофе на Волге. Наш корреспондент разыскал очевидцев этого страшного несчастья и подробно их расспросил. Из их показаний и фактов, ставших известными редакции позднее, складывается следующая картина, разыгравшаяся напротив мирно спящей Центральной набережной Булгакова».

Абрамыч оглядел нас, проверяя, слушаем мы его или нет… Конечно, мы слушали! Еще бы! Даже если там откровенная ложь написана (газеты этим часто страдают), мы выслушаем, а уж потом – скептически хмыкнем… А вдруг не ложь? Чем черт не шутит… Грег удостоверился, что слушать мы будем и дальше очень внимательно, и вновь углубился в чтение…

– «В тот вечер у «разинских» боевиков работы было много. Их командир только что получил приказ – террористический акт должен быть произведен нынешней ночью. Теперь или никогда – такое решение принял руководитель «Внуков Разина»…

Главный компьютер, год обрабатывающий информацию о движении поездов по булгаковскому мосту и прохождении под ним теплоходов класса «река-море», выдал уникальную комбинацию – сегодня ночью два таких события совпадут в два пятьдесят восемь утра…

Отряд боевиков должен был успеть за оставшееся до этого момента темное время суток переставить береговые знаки, чтобы направить теплоход по тому из боковых фарватеров, который определил ему сам Тимофей Степанович Разин, подлинный потомок знаменитого волжского злодея-разбойника, Степана Тимофеевича…

Береговые знаки, собственно, и не переставлялись. Заранее на нужных местах были подготовлены их дубликаты, замаскированные до поры до времени в густых волжских прибрежных зарослях орешника и ивняка. Теперь нужно было только установить их на протяжении пяти-шести фарватерных ходов перед мостом, чтобы увести теплоход с истинного фарватера. Сбить с курса…

О том, что капитан может оказаться слишком опытным и заметит изменение фарватера, Тимофей Степанович тоже позаботился. На приближающийся к месту своей гибели теплоход еще во время вечерней «зеленой стоянки» в расположенном выше по течению селенье Старая Майна была заброшена контрольная группа, которая в случае обнаружения капитаном изменения фарватера должна была взять управление теплоходом в свои руки и не дать ему уйти с пути, который определил для него Тимофей Степанович…

Наползающий из прибрежных болот предутренний туман покрывал действия злодеев надежной маскировочной сетью…

Близился час катастрофы. «Час возмездия», как назвал его считающий себя борцом за историческую справедливость Тимофей Степанович Разин. «Час кровавой мести» выжившего из ума политического маньяка, не сумевшего удовлетворить свои амбиции, как назовем его все мы, свидетели ужасной катастрофы, родственники и друзья погибших и раненных во время нее людей…»

– Ну, дальше тут какой-то бред о благодеяниях, которые совершил для Булгаковской губернии Федор Губенко за год своего губернаторства… – Григорий Абрамович сложил газету и посмотрел на нас внимательно – проверял, совпадает ли наша реакция на то, что мы услышали, с его отношением к прочитанному.

У нашего майора есть особый пунктик – он считает совершенно необходимым абсолютное единомыслие по принципиально важным вопросам. Например, по отношению к смерти человека. Смерть – это всегда трагедия. Так считает наш командир. Так считаем мы все. Наверное, это одна из причин, по которой все мы оказались в спасателях…

Столь же серьезное отношение у него и к своей работе. Он спасает людей, помогает им сохранить жизнь. И все мы разделяем это его отношение…

Я хорошо поняла, зачем он прочитал нам эту странную статью… Слишком отдает от нее опереттой, фарсом каким-то… Григорий Абрамович категорически против своего участия в фарсе. И если мы сейчас примем решение, что все написанное в статье – правда, через два часа мы уже будем на пути в Тарасов. Даже если это будет грозить ему разжалованием и увольнением из рядов спасателей МЧС. Поэтому и смотрел он на нас так внимательно… Он мог работать только с единомышленниками.

Первым нарушил молчание Кавээн. Это было традицией, отражающей разность наших трех темпераментов, или нашей психической организации. Александр Васильевич Маслюков, самый опытный среди нас после командира, мыслит прямо, но поверхностно, не анализируя внутренней связи фактов, а просто оценивая их по внешнему ряду – правдоподобны или нет? Именно поэтому его легче всего обмануть… И, наверное, поэтому женщины около него не задерживаются… Женщина всегда ищет глубины и внутренней связи…

– Ну нет, – сказал он, – за пару часов поменять фарватер – это фантастика. Я как-то у нас в Тарасове пил с одним дружбаном у такого берегового знака. Там без крана не обойтись… Махина такая из полосатых досок на металлическом основании…