Джон Макдональд - Приглашение к смерти

— Вы никому не рассказали о случившемся на берегу?

— Никому. Не видела в этом смысла. Полиция замучила бы меня глупыми вопросами. Я ведь все равно не могла опознать человека, которого видела рядом с Дженной. К тому же она не захлебнулась, а ее задушили. Хотя, наверное, в некотором смысле я помогла ей умереть.

— Как по-вашему, вас видел человек, который убил Дженну? Он мог идти за ней, а мог и поджидать в засаде.

— Я думала об этом. Конечно, если бы его поймали, не исключено, что он переложил бы всю вину на меня. Но шум в городе постепенно стих. И сейчас… всему пришел конец. Я ведь хотела спасти Кроуфорда.

Дойль освещал фонариком белый песок. Неожиданно он заметил маленькое углубление, оставленное голой ногой, потом еще и еще. Следы вели от воды к темным кустам.

— Кроуфорд! — закричала Селия диким голосом, который быстро потерялся в ночи. — Кроуфорд!

— Я здесь. — Голос полковника раздался так близко, что Дойль и Селия Макганн испуганно вздрогнули.

Алекс направил фонарик на кусты. Полковник Кроуфорд Макганн сидел на песке, прислонившись к стволу большой австралийской сосны. Селия подбежала к брату, бросилась на колени и со странным хриплым криком, в котором смешались боль и радость, обняла его. Дойль направил фонарик в сторону.

Кроуфорд Макганн заметил, обращаясь к Дойлю:

— Инстинкт выживания сильное и любопытное явление. Я пришел сюда, зашел в воду и заплыл далеко в море. Но едва меня охватила паника, как грубое тело взяло бразды правления в свои руки и ринулось в сражение со смертью. В конце концов я кое-как доплыл до мелководья и там долго отдыхал, прежде чем выйти на берег.

— Ваша сестра должна кое-что рассказать вам, полковник.

— Я знаю, что собирается рассказать мне Селия.

— Сомневаюсь, что знаете.

Александр Дойль отошел, пока звуки их голосов не стихли. Ждать пришлось долго. Наконец Селия позвала его, и он вернулся.

— Судя по всему, я вел себя, как последний дурак, сообщил полковник.

— Мы… думаю, я знаю, кто убил Дженну Ларкин.

— Вы можете нам сказать? — спросил Кроуфорд Макганн. — Хотя, честно говоря, это совсем неважно.

— Пока не могу. Если удастся раздобыть доказательства, тогда обязательно расскажу.

— Мистер Дойль, в моей сестре всегда был очень развит защитный рефлекс по отношению ко мне. У самой Селин в жизни было так мало способов выпустить накопившееся напряжение, что ее забота обо мне была не совсем… нормальной. Помолчи, пожалуйста, Селия. Поведение Дженны мешало моему выздоровлению. Я слышал, как Селия в ту ночь вышла из коттеджа, и слышал, как вернулась, но я солгал шерифу точно так же, как солгала она. И я поверил, что она совершила поступок, на который, по моему мнению, была неспособна. Сейчас мне очень стыдно за эти мысли. Как уже говорил, мистер Дойль, я столкнулся с серьезной эмоциональной проблемой. Эта проблема носит этический характер.

— Полковник, что мне ответить полковнику Прессеру?

— Пока еще не знаю. Я должен привыкнуть к тому, что мои подозрения относительно Селии оказались ложными. И должен выяснить, какой вред нанес себе этим… глупым маленьким приключением. Да поможет Бог человеку, который принимает себя так серьезно, мистер Дойль.

— Что за разговор насчет полковника Прессера? — насторожилась Селия Макганн. — Мистер Дойль…

— Пожалуйста, успокойся. Селия. Мистер Дойль очень опытный и умелый человек. Мистер Дойль, бессмысленно ждать в Рамоне, пока я буду принимать решение. Считаю, что вы выполнили свое задание и больше ничего не можете сделать. Передайте Остину, что через одну-две недели я свяжусь с ним и дам ответ. Если скажу «да», а я думаю, что могу сказать «да», он пришлет сюда людей, чтобы те сообщили мне последние новости.

Селия вскочила на ноги.

— Я категорически против! Ты не вернешься и не позволишь им вновь сесть тебе на шею. Они будут сидеть там до тех пор, пока у тебя не откажет сердце. Ты больной человек, Кроуфорд, и я не позволю…

— Селия! — внезапно закричал Кроуфорд Макганн. — Командуй своими подчиненными на работе, но не мной. Я благодарен тебе за твою заботу, но это не дает тебе полномочий руководить моей жизнью, которыми ты, по твоему мнению, обладаешь… Мои извинения, мистер Дойль. Семейная сцена.

— Я могу помочь вам вернуться в коттедж?

— Нет, спасибо. Я еще немного отдохну. И потом, в случае необходимости мне поможет Селия. Наверное, вы теперь уедете?

— Пока нет, полковник. Одна миссия, официальная, выполнена, но сейчас осталась другая, личная. И мне кажется, что она не менее важна, чем первая. Мисс Макганн, могу я задать вам один вопрос?

— После того, как вы солгали мне…

— Моя сестра ответит на ваш вопрос, мистер Дойль. Позже она обязательно вспомнит, что у нее есть причины быть благодарной вам, и пожалеет о своей грубости.

— Вы сказали, что стояли слишком далеко от человека, склонившегося над Дженной, чтобы узнать его.

— Правильно.

— Ну может, хоть на что-то обратили внимание? Скажем, на одежду?

— Я находилась слишком далеко, к тому же было очень темно… Но мне показалось, будто на нем была пляжная шляпа. Ну знаете, соломенная шляпа с большими полями, похожая на те, какие носят кули. Поэтому у меня и промелькнула мысль, что это женщина, хотя женщины не носят шляпы по ночам.

— Вы помните шляпу помощника шерифа Донни Каппа?

— Конечно. Я понимаю, что вы имеете в виду. Я не могла бы поклясться, но на таком расстоянии кремового цвета ковбойская шляпа могла показаться мне соломенной. Вы должны помнить одну деталь. Если бы я знала, что вижу убийцу, то была бы более наблюдательной.

— Спасибо. И спокойной ночи. Если я могу что-нибудь сделать…

— У нас сейчас все в порядке, — прервал его полковник Макганн.

Брат и сестра пожелали ему спокойной ночи, и он пошел к своему коттеджу.

Александр Дойль знал, что у него есть дела в Рамоне. Сейчас, когда появилась возможность вернуться в Вашингтон, он не мог этого сделать. Это была не месть Донни Каппу или желание защитить Лукаса, и даже не странное чувство к красивой и недоступной девушке. Это было чувство возвращения домой.

Дойль поел, принял душ и лег в постель, однако никак не мог заснуть. Он думал о Донни Каппе.

Часов в десять Александр Дойль отправился в город на верфь Ларкинов. Бадди шепотом сообщил, что незаметно сломал систему охлаждения мотора на лодке Донни. Еще он многим рассказал о скором возвращении Лукаса Пеннивизера и теперь не сомневался, что новости быстро разнесутся по городку. Рано утром Бадди видел на Бей-стрит припаркованную машину Донни Каппа, но самого Донни не видел.

Они стояли в дальнем конце ремонтного цеха.

— Знаешь, мне очень редко снятся сны, — сказал Бадди, — но прошлой ночью приснился сон о Донни. И сегодня мне уже не кажется таким невероятным, что он мог это сделать. Правда, смешно? Скорее всего, сон тут ни при чем. Просто сегодня такой странный день, когда легче думать о том, что люди убивают других людей. Над Гольфстримом собирается сильная гроза. Еще до вечера погода должна измениться.