Сидни Шелдон - Полночные восспоминания

- Я тебе нравлюсь? - игриво спросила Хелена.

- Ага. Я с ума по тебе схожу.

Он принялся ласкать ее грудь и, почувствовав, как затвердели соски, ущипнул ее.

- Ой!

- Давай двигай вниз, детка.

- Я этим не занимаюсь.

Риццоли уставился на нее:

- В самом деле?

В следующее мгновение он схватил ее за волосы и дернул.

Хелена взвизгнула:

- Parakalo.

Риццоли дал ей увесистую пощечину:

- Еще один звук - и я сверну тебе шею.

Риццоли с силой ткнул ее лицом к себе в пах.

- Он там, крошка. Ну-ка, доставь ему радость.

- Отпусти, - простонала девушка. - Ты делаешь мне больно.

Риццоли еще крепче ухватил ее за волосы.

- Эй, ты ж от меня без ума, разве забыла?

Он отпустил волосы, она подняла голову, глаза ее сверкали:

- А пошел ты!..

Но выражение его лица заставило ее замолчать. С этим мужчиной что-то было здорово не в порядке. И как она этого раньше не заметила?

- Нам нет причин ругаться, - сказала она, пытаясь его успокоить. Мы...

Пальцы Тони впились ей в шею.

- Я плачу тебе не за разговоры. - Он опять ударил ее по лицу. Заткнись и принимайся за дело.

- Конечно, радость моя, - торопливо сказала Хелена. - Конечно.

Риццоли был ненасытен, и Хелена выбилась из сил, доставляя ему удовольствие. Она лежала рядом с ним до тех пор, пока не убедилась, что он заснул. Тогда она тихонько выскользнула из постели и оделась. У нее все болело. Риццоли еще не заплатил ей, и в обычной ситуации Хелена попросту взяла бы деньги из бумажника, добавив хорошие чаевые. На этот раз какой-то инстинкт заставил ее уйти, не взяв никаких денег.

Часом позже Тони Риццоли разбудил громкий стук в дверь. Он сел и посмотрел на часы. Четыре часа утра. Огляделся. Девушки не было.

- Кто там? - спросил он.

- Ваш сосед. - Голос звучал раздраженно: - Вас к телефону.

Риццоли потер лоб ладонью.

- Иду.

Он надел халат и прошел к креслу, на котором лежали брюки. Проверил бумажник. Все деньги были на месте. "Значит, эта сучка не дура". Достал из бумажника стодолларовую бумажку, подошел к двери и открыл ее.

Сосед стоял в холле в халате и тапочках.

- Сколько времени, знаете? - спросил он с негодованием. - Вы сказали...

Риццоли протянул ему сто долларов.

- Мне страшно неловко, - сказал он извиняющимся голосом. - Я очень быстро.

Негодование соседа словно испарилось.

- Да ладно. Может, дело стоит того, чтобы будить людей в четыре утра.

Риццоли вошел в номер соседа и взял трубку:

- Риццоли слушает.

- Тут возникла проблема, мистер Риццоли, - сказал голос в трубке.

- В чем дело?

- Я звоню по поручению Спироса Ламброу.

- О! - Внезапно его охватило беспокойство. - Что случилось?

- Это касается Константина Демириса.

- И что же?

- Один из его танкеров находится сейчас в Марселе.

- Ну?

- Нам удалось узнать, что мистер Демирис приказал перевести судно в Афины. Оно причалит в воскресенье утром и отплывет в воскресенье вечером. Константин Демирис собирается отплыть на нем.

- Что?

- Он пытается сбежать.

- Но мы с ним...

- Мистер Ламброу поручил мне передать вам, что Демирис собирается скрываться в Соединенных Штатах, пока не найдет способ от вас избавиться.

_Н_у _и _х_и_т_р_ы_й_, _с_у_к_и_н _с_ы_н_!

- Понятно. Поблагодарите мистера Ламброу от моего имени. Скажите ему большое спасибо.

- Не стоит благодарности.

Риццоли положил трубку.

- Все в порядке, мистер Риццоли?

- Что? Да. Все в ажуре.

И так оно и было.

Чем больше Риццоли размышлял о телефонном разговоре, тем большее удовлетворение он испытывал. Он так напугал Константина Демириса, что тот пытается скрыться. Тем легче будет иметь с ним дело. Воскресенье. У него два дня на подготовку.

Риццоли знал, что должен быть осторожен. Куда бы он ни пошел, всюду за ним увязывался хвост. "Эти мудаки-полицейские, - презрительно думал Риццоли. - Когда будет нужно, я их стряхну в один момент".

Рано утром на следующий день Риццоли направился к телефонной будке на улице Кифиссиас и набрал номер Афинского государственного музея.

Сквозь стекло будки он видел мужчину, который делал вид будто рассматривает витрину магазина, и еще одного, через дорогу, с энтузиазмом беседующего с продавцом цветов, - те двое, что следили за ним.

"Успеха вам", - усмехнулся Риццоли.

- Кабинет куратора. Чем могу вам помочь?

- Виктор? Это Тони.

- Что-нибудь случилось? - в голосе Коронциса звучала паника.

- Да нет, - ответил Риццоли успокаивающе. - Все нормально. Виктор, помнишь хорошенькую вазу с красными фигурками?

- Амфора "К".

- Ага. Я ее сегодня заберу.

Последовала длинная пауза.

- Сегодня? Я... не знаю, Тони. - Голос Коронциса дрожал. - Вдруг что-нибудь не так...

- Ладно, дружище, забудь об этом. Просто хотел оказать тебе услугу. Тогда скажи Сэлу Приззи, что у тебя нет денег, и пусть он делает что хочет...

- Нет, Тони, подожди. Я... Я... - Еще одна затяжная пауза.

- Ты уверен, что сам этого хочешь? Виктор, если ты сам не хочешь, так и скажи, и я слиняю в Штаты, где у меня нет таких проблем. Знаешь, мне все эти трудности ни к чему. Я могу...

- Нет, нет. Я ценю все, что ты для меня делаешь. Правда, Тони. Хорошо, договоримся на сегодня.

- Ладно. Значит, когда музей закроют, ты пойдешь и заменишь настоящую вазу копией.

- Охранник на выходе проверяет все свертки.

- Ну и что? Ваши охранники что, специалисты по искусству?

- Разумеется, нет. Но...

- Слушай меня, Виктор. Ты просто возьмешь чек на одну из копий и прилепишь его к бумажному пакету с вазой. Понял?

- Да. Я... понял. Где мы встретимся?

- Не надо нам встречаться. Уходи из музея ровно в шесть. У входа будет ждать такси. Пакет должен быть с тобой. Скажи водителю, чтобы ехал в отель "Британика". Вели ему тебя подождать. Пакет оставь в такси. Зайди в гостиницу, найди там бар и выпей чего-нибудь. После можешь ехать домой.

- Но пакет...

- Не волнуйся. Он будет в надежных руках.

Виктор Коронцис был весь мокрый от пота.

- Я никогда ничего такого не делал, Тони. Всю мою жизнь...

Голос Коронциса прерывался от волнения.

- Вы хороший друг, Тони, лучше у меня никогда не было. - Он немного помолчал, стараясь справиться с волнением. - А когда приблизительно я получу деньги?

- Очень скоро, - заверил его Тони. - И тогда у тебя не будет никаких забот. "И у меня тоже, - в восторге подумал Риццоли. - Никогда".

В порту стояли два туристских судна, и в музее поэтому все время было полно народу. Обычно Коронцису нравилось наблюдать за посетителями, пытаться угадать, кто есть кто. Среди туристов бывали американцы и англичане, а также много всякого народу из разных стран. Сегодня же он был в такой панике, что и думать о них не мог.

Он взглянул на две витрины, где были выставлены копии, предназначенные для продажи. Вокруг них толпились люди, и две продавщицы едва успевали из обслуживать.