Сидни Шелдон - Полночные восспоминания

Тони Риццоли пожал плечами:

- Думаю, ему не нравится мой груз.

- Не понимаю. Какой груз?

- Наркотики. Героин, - негромко сказал Тони Риццоли.

Константин Демирис не поверил своим ушам.

- И вы полагаете, что я?.. Ну-ка убирайтесь отсюда, а то я вызову полицию.

Риццоли кивнул на телефон:

- Валяйте, звоните.

Когда Демирис протянул руку к телефону, Тони сказал:

- Я тоже не прочь с ними побеседовать. Рассказать о суде над Ларри Дугласом и Ноэлли Пейдж.

Константин Демирис замер:

- О чем вы это?

- О том, что двое людей были казнены за убийство женщины, которая жива и здорова.

Лицо Демириса стало белым, как мел.

- Как вы думаете, мистер Демирис, полиции будет интересно послушать эту историю? Ну, если они не заинтересуются, тогда, может, пресса? Я так и вижу заголовки в газетах, а вы? Ничего, если я буду звать вас Коста? Спирос сказал, что так вас все друзья зовут, а нам, думаю, стоит подружиться. Хорошие друзья ведь не гадят друг другу? Пусть наш маленький секрет останется между нами, верно?

Константин Демирис сидел не шевелясь. Когда он наконец заговорил, голос его был хриплым:

- Что вы хотите?

- Я же сказал: зафрахтовать один из ваших пароходов. А уж коль мы такие друзья, так, наверное, вы и за фрахт с меня не возьмете, правда ведь? Скажем так, услуга за услугу.

Демирис тяжело вздохнул.

- Я не могу вам этого позволить. Если станет известно, что я перевожу наркотики, я потеряю весь свой флот.

- Да кто о том узнает? В нашем деле мы обходимся без рекламы. Все сделаем по-тихому.

Лицо Константина Демириса стало жестким.

- Вы делаете большую ошибку. Меня нельзя шантажировать. Вы знаете, кто я?

- А как же. Мой новый партнер. Мы с тобой, крошка Коста, теперь долго будем обделывать делишки, потому что, если ты откажешься, я немедленно иду в полицию и в газеты и все рассказываю. И тогда большой привет твоей репутации и всей твоей хреновой империи.

Демирис долго молчал.

- Откуда... Спирос узнал?

Риццоли усмехнулся:

- Какая разница. Важно то, что я теперь держу тебя за яйца. Поднадавлю - и ты евнух. Придется тогда тебе остаток жизни пропеть сопрано в тюремной камере. - Тони Риццоли взглянул на часы. - Бог мой, да мои две минуты давно истекли. - Он встал. - Даю тебе шестьдесят секунд, решай: или я ухожу отсюда твоим партнером, или пеняй на себя.

Казалось, за несколько минут Константин Демирис постарел лет на десять. В лице не осталось ни кровинки. Он ничуть не заблуждался относительно того, что произойдет, если вся правда относительно суда выйдет наружу. Газетчики съедят его с потрохами. Все будут видеть в нем чудовище, убийцу. Кому-нибудь может даже прийти в голову поинтересоваться обстоятельствами смерти Ставроса и Чотаса.

- Твое время истекло.

Константин Демирис с трудом кивнул:

- Ладно, - прошептал он. - Ладно.

Тони Риццоли одарил его жизнерадостной улыбкой:

- А ты не дурак.

Константин Демирис медленно встал.

- Так и быть, один раз я тебе уступлю, - сказал он. - Не хочу знать, как ты это устроишь и когда. Пущу вашего человека на одно судно. Это все.

- Договорились, - сказал Тони Риццоли. И подумал: "А может, ты так и умен. Разочек перевези контрабандный груз героина, и ты на крючке, крошка Коста. Теперь никуда ты от меня не денешься". Вслух он повторил: "Конечно, договорились".

К себе в гостиницу Тони Риццоли возвращался в приподнятом настроении. "Блеск! Этим агентам по борьбе с наркотиками и в голову не придет заняться флотом Константина Демириса. Господи, да теперь ни один его корабль не уйдет без моего груза! Деньги так и посыпятся. "Снежок" и "Старье" прости, Виктор, (он рассмеялся вслух) древности".

Риццоли вошел в телефонную будку на улице Стадиоу и дважды позвонил. Первый звонок был в Палермо, Питу Люкке:

- Можешь забирать отсюда своих горрил, Питт, и отправлять их в зоопарк, где им место. Груз готов к отправке. Морем.

- Ты уверен, что все будет в порядке?

Риццоли рассмеялся:

- Надежнее, чем в Британском банке. Расскажу, когда встретимся. Есть еще хорошие новости. Отныне мы сможем отправлять посылку каждую неделю.

- Прекрасно, Тони. Всегда знал, что на тебя можно положиться.

"Так я тебе и поверил, козел вонючий".

Затем он позвонил Спиросу Ламброу:

- Все прошло как по маслу. Мы теперь в вашим родственником партнеры.

- С чем и поздравляю. Рад был слышать, мистер Риццоли.

Вешая трубку на рычаг, Спирос Ламброу улыбался. "Отдел по борьбе с наркотиками тоже будет рад это слышать."

Константин Демирис засиделся в своем кабинете далеко за полночь, раздумывая над новой проблемой. Он отомстил Ноэлли Пейдж, и теперь она снова тянулась к нему из могилы. Он открыл ящик стола и достал фотографию Ноэлли в рамке. "Привет, сучка. Бог мой, как же хороша! Значит, решила, что можешь меня уничтожить. Что же, поглядим. Поглядим".

15

Сент-Мориц был просто очарователен. Многомильные лыжные спуски, дорожки для пеших прогулок, трассы для бобслея и санок, соревнования по водному поло и еще дюжина всякой всячены. Когда Кэтрин впервые увидела маленькую деревню, расположенную на берегу сверкающего озера в долине Энгадайн на южном склоне Альп, между Целериной и Пиз Наиром, у нее захватило дух от восторга.

Кэтрин и Кирк Рейнольдс остановились в знаменитом отеле "Палац". Вестибюль был заполнен туристами из многих стран.

Кирк Рейнольдс обратился к дежурному:

- Для мистера и миссис Рейнольдс был заказан номер.

Кэтрин опустила глаза: "Надо было надеть обручальное кольцо". Ей казалось, что все вокруг смотрят на нее и обо всем догадываются.

- Совершенно верно, мистер Рейнольдс. Номер 215. - Дежурный протянул ключ коридорному, который сказал: "Сюда, пожалуйста".

Их проводили в премилый, просто обставленный номер, из окон которого открывался чудесный вид на горы.

Когда коридорный вышел, Кирк Рейнольдс обнял Кэтрин:

- И сказать не могу, как я счастлив.

- Надеюсь, я тебя не разочарую, - ответила Кэтрин. - Это... все было так давно, Кирк.

- Не волнуйся. Я не буду тебя торопить.

"Он такой милый, - подумала Кэтрин, - но что он скажет, когда я расскажу о моем прошлом?" Она никогда не говорила ему ни о Ларри, ни о судебном процессе, ни о других ужасных вещах, которые с ней случились. Ей хотелось считать его близким человеком, довериться ему, Но что-то ее удерживало.

- Распакую-ка я вещи, - сказала Кэтрин.

Медленно, слишком медленно раскладывая одежду, она вдруг осознала, что тянет время, боясь, что не останется ничего, чем бы себя занять, а больше всего боясь того, что может последовать дальше.

Она услышала, как из другой комнаты Кирк позвал: "Кэтрин..."

"Господи, вдруг он сейчас скажет: давай разденемся и ляжем в постель". С трудом она нашла в себе силы ответить: "Да?"