Найо Марш - Перчатка для смуглой леди

— Мы легкомыслия не допустим, — заверил его эксперт. — Я выдам вам квитанцию и попрошу задержаться, пока вещи не будут надежно упрятаны.

Он склонился на секунду над маленькой сморщенной перчаткой.

— Неужто она подлинная! — пробормотал он.

— Я понимаю вас, — взволнованно подхватил Перегрин. — Страшно подумать, что тогда обрушится на нас: оголтелое любопытство, алчность, зависть.

— И не за такое убивали, — небрежно заметил эксперт.

Месяц спустя Перегрин, измученный, с коричневатыми кругами под глазами, поставил точку в своей новой пьесе и приписал внизу: «Занавес». Вечером он прочел пьесу Джереми, который одобрил ее.

От мистера Гринслейда не было ни слуху ни духу. Здание «Дельфина» по-прежнему стояло на своем месте. Джереми спрашивал в агентстве недвижимости разрешения осмотреть его, но ему сказали, что они более не распоряжаются театром и, по всей видимости, он снят с продажи. Разговаривали с Джереми довольно сухо.

Молодые люди иногда в разговоре вспоминали о «Дельфине», но удивительная интерлюдия Перегрина теперь представлялась странно нереальной, и порою Перегрину казалось, что он все выдумал.

В предварительном заключении о перчатке и документах эксперты музея написали, что в ходе проведения тестов не выявлено никаких следов подделки чернил или бумаги и к настоящему моменту не имеется никаких доводов против аутентичности исследуемых вещей. Специалист по старинным документам и почерку находится сейчас в Америке, и по возвращении с ним проконсультируются. Если его заключение будет положительным, соберется совет экспертов.

— Ну что ж, — сказал Джереми, — по крайней мере, они не выставили вас немедленно вон с вашим барахлишком.

— По крайней мере.

— Ты пошлешь заключение Гринслейду?

— Разумеется.

Джереми накрыл веснушчатой рукой рукопись Перегрина.

— А что ты скажешь об открытии «Дельфина» в это же время ровно через год премьерой «Перчатки», новой пьесы Перегрина Джея?

— Иди ты!

— А почему бы и нет? В конце концов, что нам мешает, черт побери, наметить актеров? Давай-ка подумаем.

— Я уже подумал.

— Дай взглянуть.

Перегрин вытащил помятый листок бумаги, покрытый его неразборчивым почерком.

— Послушай, — сказал он, — я знаю, что скажут. Что все это уже было и не раз. Более того, пьеса станет любимой мишенью для изощренных насмешек шекспироведов и прочих любителей. Один состав действующих лиц чего стоит: Анна Хатэвей [7] Жена Уильяма Шекспира. и вся остальная команда. Знаешь, мою пьесу выставят на посмешище. Она провалится еще до премьеры.

— Лично я не вижу никакой лубочной белиберды в диалогах.

— Да, но представлять на сцене самого Шекспира… Какая наглость!

— Он позволял себе подобные вещи. Разве нельзя сказать: «Ну и ну! Вывести на сцену Генриха VIII! Ладно, давай ближе к делу, кого ты наметил на роль Шекспира?

— По-моему, и так ясно.

— Каким он был? Рассерженным молодым человеком елизаветинской эпохи? Одиноким. Удачливым. Рисковым. Блистательным, как дневное светило. Пегас в стойле Хатэвей. Жутко сексуальным и выглядел точно так, как на портрете Графтона, которому я безоговорочно верю.

— Я тоже. Ну так что же, кто похож на него лицом, и темпераментом?

— О боже! — произнес Джереми, заглянув в список актеров.

— Именно, — подхватил Перегрин. — Я же говорил, что и так ясно.

— Маркус Найт, черт возьми.

— Разумеется! Он вылитый Шекспир на портрете Графтона, а что до темперамента! Вспомни его Готспера [8] Персонаж пьесы У. Шекспира «Генрих IV». , и Генриха V [9] Герой исторических хроник У. Шекспира. , и Меркуцио [10] Персонаж пьесы «Ромео и Джульетта» У. Шекспира. . А Гамлет? Я уж не говорю о его Пер Гюнте.

— Сколько ему лет?

— Сколько бы ни было, по нему не определишь. Он может выглядеть и стариком, и юношей.

— Найт — дорогая штучка.

— Ну да ведь это все не всерьез.

— Разве не с его подачи при каждой постановке возникают крупные грязные склоки?

— С его.

— И разве не он каждый раз подрывает сплоченность труппы?

— Подрывает.

— А помнишь тот случай, когда он прервал спектакль и велел опоздавшим после антракта сидеть спокойно или убираться к чертовой матери?

— Отлично помню.

— И как остальные актеры в едином порыве покинули сцену?

— Фиаско случилось при мне, я делал ту постановку.

— А теперь, говорят, когда его обошли с рыцарским званием в последнем заходе, он стал совсем невыносим.

— Да, я знаю, он совершенно помешался на рыцарстве.

— Что ж, — сказал Джереми, — тебе решать. Я смотрю, ты объединил пылкого юношу, возлюбленного друга и «мистера В. Х.» [11] Предполагаемые адресаты различных сонетов Шекспира. в одном лице?

— Все так.

— Как ты посмел! — проворчал Джереми.

— И большим безумствам свидетели мы были.

— Верно. В результате получилась весьма любопытная роль. Каким ты его видишь?

— Очень светловолосым. Очень мужественным. И очень дерзким.

— В. Хартли Гроув?

— Возможно. По типу подходит.

— Разве он не отъявленный проходимец?

— Бывает, досаждает.

— А как насчет смуглой леди [12] «Смуглая леди сонетов» — предполагаемый адресат некоторых сонетов У. Шекспира. ? Так называемой Розалин? Здесь написано Дестини Мед.

— Да, я бы предпочел Дестини. У нее в голове кирпич вместо мозгов, но она умеет создать впечатление потаенной страстности и прямо-таки неукротимой женственности. Она может сыграть что угодно, если ей объяснить на самом простом английском и очень-очень медленно. Кроме того, она живет с Марко.

— Это может оказаться и плюсом, и минусом. Следующая — Анна Хатэвей.

— О, любая нормальная актриса с заурядной внешностью и хорошим напором, — сказал Перегрин.

— Вроде Герти Брейси?

— Да.

— Джоан Харт — лакомый кусочек. Я знаю, кто должен ее сыграть. Эмили Данн. Ты знаком с ней? Она помогает в нашем магазине. Ты видел ее в каком-то телевизионном шоу, и она тебе понравилась. В Стратфорде она неплохо справлялась с нериссами, гермиями и селиями [13] Женские роли второго плана в шекспировских пьесах. . Впиши ее в список.

— Ладно. Вот, жирной точкой я подписал ей приговор.

— С остальными, похоже, трудностей не будет, но сердце кровью обливается, как подумаешь о ребенке.

— Он умирает еще в первом акте.

— Лучше бы он вовсе не появлялся. Мне страшно представить себе этакого чахлого недоросля, выпендривающегося на сцене.

— И конечно, имя у него будет Гэри.

— Или Тревор.

— Ну да черт с ним.

— А кому ты поручишь художественное оформление?

— Не будь идиотом — конечно, тебе.

— Это было бы интересно, — сказал Джереми, усмехаясь. — Заметь, было бы.